— В этом нет нужды, — донесся до меня глухой голос, идущий будто из камня. Через мгновение плита окончательно рухнула, а затем начала неторопливо подниматься. Мы предусмотрительно отбежали чуть в сторону, но отступать было некуда, так что просто приготовились продать свои жизни подороже. Вот только когда плита поднялась, под ней не оказалось сфинкса, а на противоположной стороне стояло… нечто.
Наверное, можно сказать, что это была женщина, по крайней мере, длинные косы, выбивающиеся из-под бинтов, говорили об этом. А так — черт его разберет, я скелетов по полу не различаю, а тут был именно иссохший скелет.
— Вы сказали, что являетесь владыкой и можете активировать сердце подземелья. Верно? — спросила она, рассматривая свой богато украшенный браслет, болтающийся поверх пожелтевших от времени бинтов. — Если это так, у меня для вас сделка. Вы вольете свою силу, запустите сердце, а взамен мы отпустим вас на волю.
— На пятый уровень? — решил уточнить я.
— Нет, — покачала головой мумия. — На пятый никому лезть не стоит.
— Дайте угадаю, это из-за дракона?
— Все верно. Древний черный дракон поработил не только свой уровень, но и наш, уничтожив Владыку и высосав все его силы. Я была хранительницей подземелья и сумела заморозить сердце, но без его силы мы медленно умираем.
— Хорошо. Я помогу вам. Но при трех условиях, — решился я, увидев за спиной мумии поднимающегося стража. — Вы расскажете все, что знаете о драконе. Отведете нас вниз. И разрешите время от времени оставаться здесь, если мне или моим соратникам понадобится.
— Хм… ладно. — чуть подумав, ответила хранительница. — Идемте, посмотрим, выдержите ли вы пески смерти.
Глава 15
— Когда ты сказала «пески смерти», я подумал, это метафора, — сказал я, глядя на кружащийся вихрь из песка, в котором то и дело проскакивали полупрозрачные лезвия. За плотной завесой едва виднелся знакомый алтарь, выполненный чуть в другом стиле. — Будем вводить незначительные изменения в общую схему работы.
— В этом нет никакой нужды. Просто пройдите, активируйте и можете быть свободны. Если же вы надумаете нарушить наш договор, ваши друзья умрут, — предупредила ходячая мумия, показывая на стоящего за спинами троицы стража-сфинкса, готового крушить и разрывать все когтями.
Усмехнувшись, я активировал защитную форму и шагнул вперед, впитывая каменной броней обрушившийся град из песка. Песчинки, разогнавшиеся до нескольких десятков километров в час, срывали слои брони. Стекла со звоном крошились о каменную броню, а ветер выдавливал меня за границы круга. Зайди в радиус любое живое существо, даже в доспехах, мгновенно погибло бы от забивающегося во все щели песка. Ни вдохнуть, ни пернуть.
Однако стоило мне зайти на несколько метров глубже, приблизившись к сердцу подземелья, как я оказался в оке урагана, где стоял полный штиль. Треугольный алтарь был завален песком, и мне пришлось разгребать его руками, чтобы добраться до основания. И вот тут ждало разочарование… гореть было нечему, совершенно.
— Хорошо. Это мы сейчас исправим, — сказал я, с удовольствием отмечая волну жара, растекшуюся по телу вместе с активацией телепорта. Два сердца подземелья, нулевого и второго уровней, начали накачивать меня силой через план огня, и этого казалось достаточно, чтобы воспламенить сердце на четвертом уровне. Однако стоило мне начать вливать силу в потухшее сердце, как ураган резко усилился, превращаясь в вихрь лезвий.
Метровые стеклянные клинки обрушились на меня со всех сторон, грозя разорвать на куски, а сердце сжалось от близости смерти. Я буквально увидел ее ухмыляющееся лицо — голый улыбающийся череп и длинные цепкие лапы, тянущиеся к моему горлу. Призрак бывшего владыки, все это время охранявший останки подземелья, вырвался на свободу, и у меня нашелся достойный ответ на его приветствие.
Отойдя на шаг, я разбежался и с размаху обрушился плечом на алтарь. За стеной из песка и стекла взвизгнула хранительница, выругалась, уходя от атаки, Химари, поднявшая черный туман, в два голоса начали читать заклятье Гор и Тан. Прыгала, кружась как юла Клора. Все это я успел заметить за долю мгновения, а потом мой утяжеленный каменный ботинок обрушился на череп скелета.
Песчаный кулак ударил меня в спину, окружая чудовище новым телом, но я не собирался давать ему время на формирование, обрушив град ударов на плоскую костяную морду. Песок не выдерживал давления настоящего камня, огненные либлины раскаляли защитные пластины, делая их более вязкими и не позволяя отколоться фрагментам. Вместо этого песок впитывался, усиливая меня с каждой секундой.
Противник быстро это понял, поднимая стеклянные мечи, танцующие в воздухе, и обрушил их на меня со всех сторон. Теперь вязкость брони сыграла со мной уже дурную шутку, но я, обвешанный гирляндой из клинков, все равно сумел добраться до центра, а затем, схватив скелет прошлого владыки за шею, выдернул его из обломков алтаря-могильника.
Рев стража резко оборвался, превратившись в скулеж. Хранительница упала на колени, а я бросил на пол рассыпающийся пылью скелет — все, что осталось от прошлого владыки. Не мешкая, я опустился на одно колено и, вычистив сердце, начал вливать в него всю скопившуюся за день ману из обоих подземелий. С учетом трат на рост и строительство вышло больше тысячи единиц. Я буквально затапливал подземелье энергией огня, камня и смерти, и оно отозвалось на столь щедрый подарок.
В центре алтаря несколько раз булькнуло, будто из рта утопающего выходили последние пузырьки воздуха, а затем вся щедро подаренная масса впиталась без остатка, расходясь в стороны. Секунда, другая — и подземелье приняло своего нового владыку. Костер загорелся искренним, красным пламенем, одарив меня теплом. Одновременно упали последние песчинки и хранительница взвыла в голос.
«Присоединено подземелье: Планы смерти, огня, камня. Подкласс — пустыня.
Вы получили три сердца подземелья!
Вы получили новую способность — реставрация!
Вы получили единовременный бонус от захвата подземелья +500 к единению каждого плана. Камень — 2900. Смерть — 2300. Огонь — 1800.
Доступно новое строительство…»
Удовлетворенно выдохнув, я взглянул на трясущуюся от рыданий хранительницу и стоящих по обеим сторонам от нее товарищей, направивших оружие на мумию. Ураган улегся, больше ничто не мешало, и я вышел наружу.
— Зачем? — вытирая невидимые слезы, спросила мумия. — Ты же собирался идти дальше. Просто спуститься и никого не трогать… ЗАЧЕМ?
— Затем, что ты собиралась выкачать меня досуха, чтобы отдать силы прошлому владыке. Я уже не раз сталкивался с филактериями и без труда распознал очередную из них в алтаре. Ты хотела принести меня в жертву, чтобы возродить его. Слишком очевидный обман. Нет смысла делать подобное с сильной позиции. Ты буквально дарила мне сердце подземелья, стоило только пройти через ловушку, не представляющую для меня опасности. Зачем так стараться? Кем он тебе был, прошлый владыка?
— Моим владыкой… МОИМ! Моим фараоном. Возлюбленным. Мужем, — на выдохе сказала хранительница. — А ты добил его… тварь!
Она дернулась вперед, чтобы своими руками разорвать меня на части или, по крайней мере, попытаться это сделать. Дорогу ей преградил страж, откинувший мумию к стене и вонзивший полуметровые когти возле ее шеи.
— Предатель! — выкрикнула хранительница, пытаясь вырваться из смертельных пут.
— О нет. Он как раз верный слуга подземелья. С первым ударом нового сердца он стал моим слугой, — сказал я, мысленно приказывая стражу отойти и сам перехватывая мумию за горло. — Ты угрожала моим друзьям и мне. Это уже достаточный повод, чтобы умереть. Я понимаю, ты хотела создать видимость власти и контроля. Но глупо угрожать тому, кто владеет аспектом смерти. К тому же в моей команде уже есть один немертвый, добавилось бы еще два — ничего бы принципиально не изменилось. Так что скажи, зачем тебе эта нежизнь?
— Зачем? — ошалело спросила мумия.
— Верно. Зачем? Твой возлюбленный мертв, отправился на план смерти и без посторонней помощи обратно уже не вернется. Если ты его так любишь, может, не стоит и держаться за этот мир? Хочешь, я отправлю тебя следом? Быстро и почти безболезненно. Возможно, вы встретитесь в бесконечной веренице душ. Заодно расскажешь, как ты его своими действиями добила.
— Все должно было получиться не так!
— Этого мы уже не узнаем и не исправим, — сказал я, чуть сжимая каменные пальцы. — Теперь это мое подземелье. По крайней мере, постепенно станет моим. Судя по всему, чем глубже в бездну, тем больше сил нужно для роста подземелья, но ничего страшного, у меня уже второй общий уровень. Так что, можно сказать, шестой. Я с легкостью отстрою новый алтарь взамен старого и усилю его. Но это все не так важно. Зачем тебе жизнь?
— Я не хочу умирать, — глухо ответила мумия, отвернувшись. — Для многих загробная жизнь если и не желанна, то, по крайней мере, имеет смысл. Но не для нас. Мы слишком многое взяли у смерти, чтобы уходить легко. Отдай мне филактерию мужа, все, что осталось, и я уйду.
— Ага… а потом вернешься вместе с армией скелетов, и мне придется оборонять подземелье. Нет. Я сделаю другую глупость. Еще большую. Если он еще там, я попробую воскресить его сам.
— Что? — почти хором сказали мумия, Веста и Тан. Но совершенно с разными интонациями. Бывшая хранительница — не веря, Тан — ошалело, а фея — с ужасом.
— О боги, да ты совсем с ума сошел! Она нас пыталась убить, а ты ей помочь хочешь? — обрушилась на меня с обвинениями Веста. — Как ты можешь даже думать о таком?
— Как хорошо, что я был владыкой всего одного подземелья, вон как у некоторых крышу сносит, даже без создания множества филактерий, — покачал головой Тан.
— Это очень щедрое предложение… но тогда… зачем вам это? — все еще веря своим усохшим ушам, спросила мумия.
— Заткнулись все, — с улыбкой сказал я, демонстративно прихлопнув сердце с феей ладонью. — Хранители, как и стражи, навсегда останутся под управлением Владыки. Но это не самая худшая жизнь. Чем она будет принципиально отличаться от того, что было до моего прихода? Фараон перестанет быть верховным правителем? Нет, он как был, так и останется первым после бога, только бог сменится.