Но вместо снаряда на врага обрушился поток напалма. Заботливо подготовленная смесь смела все иллюзии и покрыла хоббита с головы до пят. Вигнисанк несколько секунд не понимал в чем дело. Пытался сбить пламя. А затем заорал так что некоторые из живых согнулись, закрыв уши.
— КЕЛ! — взревел мутант, и гном метнулся к нему заливая водой. В ту же секунду его самого догнала Веста, а пламя на хоббите нисколько не угасло. Напалм в воде горел только лучше. Вот только враг все равно не падал. Ему было адски больно, кожа сгорела подчистую, от волос ничего не осталось. Но даже превратившись в мясную горящую статую он продолжал двигаться. Так велико было его единение с планом жизни.
Как убить того, кто умирать отказывается принципиально? Чтож, у меня была одна идея на этот счет. Активировав защитную форму, я шагнул вперед. Боль замедлила реакцию Вигнисанка. Хоть он и оставался чрезвычайно быстр. Поймав его руку я вывернул ее за спину. Перехватил за основание горящего черепа и впечатал в мостовую.
Хоббит лишь рассмеялся. Но смех длился не долго. Мостовая пропитанная кровью десятков убитых, вздыбилась. Камень начал подниматься, гася пламя и одновременно охватывая лицо Вигнисанка. Он кричал и вырывался, но веса защитной формы хватало чтобы прижать его к земле. Затем крики превратились в мычание, а потом и оно стихло. Когда камень проник в нос, рот и уши хоббита.
Он все еще оставался жив, бил кулаком по сковавшему голову каменному шлему. И надо отдать должное — его силы хватало чтобы откалывать куски и оставлять трещины. Но я наращивал новые камни быстрее. Перехватив руку с зажатым баклером, щитом с лезвием, я вырвал из нее оружие. А затем всадил этот клинок в темечко врага, пронзив мозг.
Земля вздрогнула. Сама жизнь простонала. Каждый в мире кольца почувствовал, как смещаются планы. Войны, грабежи и изнасилования на миг прекратились. Все младенцы замолкли, только чтобы вновь заголосить в три раза громче.
«Божественный герой жизни, Вигнисанк — мертв. Равновесие частично восстановлено».
— Ты поплатишься за это, чудовище! — выкрикнул метавшийся по небу Келохир.
Гном успешно уворачивался от атак Весты, когтей огненного сфинкса и стрел Химари. Огненные либлины носившиеся вокруг него — лишь отвлекали внимание. Архимаг не только успевал держать дистанцию, но и успешно атаковал. Раз за разом огненную птицу окатывали струи воды. Она слабела с каждой атакой, и уже было понятно, что Весте в этом противостоянии не выиграть.
Но сейчас мне было уже все равно. Тело хоббита-мутанта, перенесенное на алтарь в подземелье, даровало почти неограниченный запас маны. А с ней я мог вытворять такое, что другим и не снилось.
Вскинув Горыныча, я прицелился в пустую точку. Там не было совершенно ничего. До того, как снаряд вырвался из гранатомета. Он разорвался в небе над сражающимся гномом и Вестой. Но вместо осколков или капель лавы н его месте образовался портал. А спустя мгновение сверху на гнома рухнул я.
Келохир в панике попытался телепортироваться. Но я успел схватить гнома за ногу. Вместе мы оказались в совершенно незнакомом помещении. Архимаг вероятно считал это место своим убежищем. Больше оно безопасным не было. Кристаллы вокруг гнома начали с утроенной силой бить по мне, пытаясь сбросить с хозяина. Вот только все разнообразие планов, которыми владел Келохир, не могло его спасти.
Мощным ударом каменного кулака я выбил дух из гнома. Его желудок вывернулся наизнанку и врага вырвало прямо на ковер. Не выпуская его из рук приложил лицом об пол, в лужу, а затем сдавил голову в жестком захвате. Противник захрипел, пытаясь вырваться. Но его сил было недостаточно. Кожа гнома быстро выгорела до мяса. Да и то запеклось, покрывшись черной коркой. Он еще прохрипел и затих. Кристаллы попадали на пол.
— Умер? — не слишком уверенно спросил я. — Тогда какого черта нет сообщения от играющего бога?
Чтобы не рисковать я активировал в убежище форт. После нужно будет прислать трофейную команду чтобы собрать все ценное. Затем взял тушку и оторвал голову. Пришлось приложить немало усилий, но теперь я мог гарантировать — это тело точно мертво. Сто процентов. Ни одно живое существо не может…
— Глупец. — произнесла с улыбкой голова, поднимаясь в воздух. — Ты сам подарил мне бессмертие. Я больше не архимаг — я архилич!
В следующее мгновение увядшие было потоки магии взорвались с новой силой. Кристаллы закружили по комнате в бешенном танце. Сотни магических снарядов, огненных и ледяных шаров обрушились на меня со всех сторон. Лучи света и тьмы резали мой доспех словно лазер. Увернуться от всего этого было невозможно. Но я не даром создал форпост.
Каменные стены поднялись щитами. Загородив меня от неприятеля. Они тут же затрещали, покрылись трещинами и начали разрушаться. Но моих сил хватало, чтобы их восстанавливать. Тотему огня, смерти и камня появились по бокам, тут же открывая огонь по гному. Судя по тому как он уворачивался — они все же наносили какой-то урон. А значит совершенно бессмертным он не был.
— Тан, как убить лича?! — крикнул я, открыв портал к сражающемуся огру. Сейчас все мои помощники навалились на одного Малфегата, и у того не было возможности поймать ГорТана на отвлечении.
— Таки это нескромный вопрос. — ответил лич, но тут же получил от второй головы. — Ладно-ладно! Уничтожить его филактерию. Небольшой предмет, содержащий часть души. Вроде куска железа у вас в голове или сердца подземелья. Но это только если вы-таки знаете где она.
— Судя по тому, что он не телепортировался отсюда, знаю. — усмехнулся я, вливая еще больше маны в форт. Моя территория начала стремительно расширяться, дробя пол и вживляясь в стены. Количество башен и тотемов увеличивалось с каждой секундой. Теперь уже не я был в ловушке, а Келохир.
Новоявленный архилич метался из стороны в сторону. Сжигал все появляющиеся тотемы. Рушил подступающие к нему стены. И я заметил как он в панике оглядывается на одну из колонн. Украшенная письменами и оргажденная защитным барьером она представляла из себя настоящее произведение искусства. И чем ближе к ней оказывалось мое подземелье, тем отчаянней сопротивлялся Келохир.
Вот только теперь он был на моей территории. Я владыка подземелья, хозяин трех хранителей. Создатель Некрополиса. Семь моих сердец бьются в унисон. И нет никого кто мог бы победить меня, находясь в моем подземелье.
— Нет! Стой! — заверещал гном, когда колонна накренилась, соединяясь с фортом. — Все что угодно! Я дам тебе все! Знания тысячи миров. Владения в сотне планов! Я буду служить тебе как господину!
— Я возьму все сам. — произнес я, кроша колонну изнутри.
Архилич взвыл, бросаясь на меня в последней самоубийственной атаке. А затем колонна треснула напополам и распалась. Из открывшегося тайника выпал небольшой камень. Келохир бросился к нему, заслоняя всеми кристаллами. Но я телепортировался быстрее. Мои каменные пальцы сомкнулись на самоцвете, кроша его. Лич тонко вскрикнул, лишаясь последних сил. Его останки безвольно упали на пол.
«Божественный герой связи планов, Келохир — мертв. Равновесие частично восстановлено».
— Второй есть. — усмехнулся я, когда дрожь, пробежавшая между мирами, ослабла.
Мир кольца вновь изменился. Отдалился от других, потеряв связующее звено. Но от этого не стал хуже. Наоборот, я почувствовал, как стихают жуткие катаклизмы, вызванные проникновением одних планов в другие. Само существование божественных героев было противоестественно. Не только для нашего, для всех миров. Теперь я это понимал.
— Ты последний. — громко объявил я, ступая на мостовую.
— Знаю… — ответил Малфегат. Вокруг дварфа вечной стражей стояли големы, составленные из оружия и доспехов мертвецов. Его золоченый доспех покрылся подпалинами и царапинами. На оружии отчетливо виднелись выщерблины. Но последний божественный герой сражался на славу.
Мост вокруг него был усыпан дважды умершими воинами. Таких даже ГорТан поднять не мог. Скелеты из Некрополиса превратились в труху. От стража четвертого этажа почти ничего не осталось. Сфинкс держался на почтительном расстоянии, лишившись одной лапы и подволакивая вторую. Парящие в небесах Веста и огненный страж устали осыпать его огненными шарами, не приносящими никакого вреда. Несколько башенных щитов замерли в воздухе, отражая любые дистанционные атаки.
— Пора заканчивать. — сказал я, достав Горыныча.
— Ну попробуй. — мрачно ответил король дварфов. Големы вокруг него сомкнули ряды. Весь металл собрался в защитную сферу, которая мгновенно покрылась магическими рунами. Я сумел различить символы защиты от огня, камня, металла и многого другого. Кажется, в нашем мире подобную оборону могла бы пробить разве что водородная бомба.
В этом все было иначе. Снаряд из Горыныча прошел сквозь защиту даже не заметив сопротивления. Словно фольгу гвоздем проткнули. Обыкновенная болванка, с рунами. Одно из первых освоенных мной плетений «антимагия». Такое же как на большинстве клевцов дварфов и стрел эльфов. Различие было только во вложенной силе.
Еще несколько часов назад я мог не пробить такую броню. Запасы маны были сопоставимы. Но сейчас, когда на моих алтарях покоилось уже два божественных героя беспрерывно снабжающих энергией все уровни… я стал сильнее. Гораздо сильнее. И поняв это Малфегат сменил тактику.
— Умри, чудовище! — выкрикнул он, бросая вперед всех големов одновременно. Сотни зачарованных клинков, молотов и копий устремились в мою сторону.
Оружие пробило поднятые мной стены, ударило по мостовой глубоко уходя в землю. Но я уже переместился ему за спину. Горыныч полыхнул еще раз. Снаряд прошил броню дварфа, вошел глубоко под ребра и застрял там. Лава вытекла из дырки, вытесняемая металлом из которого состояло все тело Малфегата. Он сам по большей части оказался не живым дварфом, а думающим големом. Как и я. Вот только родство с планами разное. И я не был героем ограниченным своими способностями.
Оружия врага дернулись обратно, но их накрыла каменная плита. Дернувшиеся назад стальные марионетки встретились с лавовым элементалем. Каменно-огненная махина снесла помощников Малфегата в сторону. Освобождая мне поле боя. Дварф угрюмо перехватил топоры и пошел вперед, наклонив голову.