— Я никуда и не уходил. Или… о чем вы говорите? — настороженно спросил я, сильно смутив переглядывающихся духов, в нерешительности переминающихся на месте. — Вы знаете обо мне или об этом месте что-то чего не знаю я?
— Мы. Знаем? Нет. — ответили, но уже совсем не так уверенно, трое духов.
— Возможно ваши слова, ваши объяснения, помогут мне вспомнить. — сказал я, садясь рядом с ними, так чтобы наши глаза оказались на одной высоте. — Расскажите мне.
— Хозяин. Был. Добр… Хозяин. Хотел. Странного… — переглядываясь произнесли либлины, а потом дополнили. — Мы. Все. Покажем.
Каменная пыль завертелась, закружилась превращаясь в движущиеся статуи. Они не могли говорить, и разглядеть выражения их лиц было практически невозможно, однако их позы и жесты были красноречивее слов. Сгорбленные фигуры шли нестройной толпой, оглядываясь, и вздрагивая. За их спинами дрались не на жизнь, а на смерть. Големы, элементали и тролли всех первостихий схватились с когортами дварфов. А в центре этой битвы возвышался странно знакомый лавовый гигант.
— Избранница огня и король камня. — догадался я, глядя на мощного воина, сдерживающего потоки врагов, пока беженцы скрываются с поля брани. — Я уже несколько раз видел его воспоминания. Как и воспоминания Весты, которые она сочла проклятьем.
— Не проклятье. Дар. Благословение. — хором ответили духи камня, а затем повернули картину ко мне лицом, и я замер. Только однажды я видел лицо короля каменных троллей, во время его короткой встречи с Вестой, когда дух отмщения заполучил больше сил для сражения. Но тогда это стало мимолетным видением смазанным пламенем. Сейчас же я мог отчетливо рассмотреть каждую черточку его лица, и это было странно.
— Вы путаете. — покачал я головой, смотря на статую, будто в свое отражение. — Я стараюсь быть хорошим, но на роль короля не тяну. Не стоило мне льстить, насаживая мою голову на его плечи.
— Вы. Совсем. Разные. — почти с обидой в голосе сказали либлины, и остальные статуи рассыпались в прах, центральная же быстро набирая массу росла, увеличиваясь в размерах, получая все больше черт и деталей. И чем дальше она росла, тем отчетливее я понимал — это не я, но я видел подобное.
Старая, потрескавшаяся от времени масляная картина, стоявшая у бабушки на серванте в серебряной рамке. Низкорослый коренастый мужчина, одновременно улыбающийся, и сохраняющий строгое выражение лица. Одетый в простой свитер и валенки, на фоне скал. На все вопросы бабушка лишь улыбалась, а Соня, однажды, сказала, что разглядела на картине торчащий из-за спины деда хвост, с пушистым концом.
— Бред. — помотал я головой, прогоняя обрывочные воспоминания. — Почему я вспомнил именно это, хотя секунду до этого не мог даже с уверенностью сказать, была ли у меня бабушка? Это просто магия, наваждение, как эльфийская или хоббитская. — резко одернул я себя, но либлины ничего не ответили. Они лишь рассыпались на кусочки, оставив меня наедине со статуей.
Бред. Ничего не совпадает. Ни время. Ни пространство. Ни…
Болезнь. Странная болезнь, что была у Сони. В раннем детстве ее пришлось возить к хирургу, чтобы сделать обрезание рудиментарного хвостика. Родители рассказывали, что это пусть и не частое, но и не слишком редкое явление, что люди рождаются такими и без особых проблем живут всю оставшуюся жизнь. Хвост.
— Что за бред мне лезет в голову? — я резко отвернулся от статуи, шагнув наружу, а когда обернулся она уже осыпалась, превратившись в бесформенную кучу.
Бред… но, если в нем есть хоть капля правды, я могу узнать ее наверняка. В подземелье, на шестом уровне, привязанная к сердцу магмы, меня ждет живая свидетельница тех событий — Веста. Если я хочу узнать, правдивы ли догадки либлинов, не больное ли это воображение. Достаточно спуститься и спросить. Если хочу. Вот только я в этом совершенно не уверен.
Отогнав глупые и бесполезные мысли, я вернулся в зал своего воскрешения, где во всю кипела работа. Боль, чьи рук икровоточили от порезов и уколов, записывала одно и то же заклятье раз за разом. Перед ней уже лежала внушительная стопка готовых свертков, но кипа листов из каменного дерева, пропитанных кровью моего подземелья, постоянно пополнялась, не давая девушке и минуты на отдых.
Через портал уже перенесли достаточное количество вооружения, и Спартак отрабатывал боевые приемы с героями первого и второго ранга — вернувшимися из бездны. Куда крепче, быстрее и выносливей, живые так же получили от бездны удивительные свойства. Закалились — получив сопротивление к магиям планов, или наоборот, сроднились с одним из них, взяв активируемую способность.
— Разведчики? — сухо пророкотал я, глядя на садящееся солнце.
— Уже вернулись. — ответил Спартак, прерывая тренировку. — Через пару часов можно выдвигаться. Эта каменоломня ничем не отличается от остальных, рабы замучены и истощены, их жизнь поддерживают только для продолжения работы. Стражи — только на стене, не больше двух десятков.
— Это я знаю и без разведки, скажи что-то новое. — отрезал я, раздосадованный недавними воспоминаниями. — Что находится за стеной? Где стража спит, ест и отдыхает?
— Рядом со стеной расположились казармы, и еще один перевал. Но воздух могут патрулировать эльфы на вивернах. — ответил, не меняя тона Спартак. — Я слышал о удачных восстаниях, но только легенды, и заканчивались они всегда одинаково — смертью с небес.
— Боль, отвлекись от свитков. — приказал я. — Что ты знаешь о всадниках на вивернах?
— Небесная гвардия, слуги ложной святой Кламен, хозяин. — немедля ответила эльфийка. — Они патрулируют все четыре стороны и являются верховной силой в решении споров между всеми расами. Их могучие звери способны растерзать отряд из сорока дварфов в полной магической броне, а сами всадники обладают выдающимися даже для жрецов способностями к управлению душами как зверей, так и разумных. Если восстают рабы — они немедля уничтожают всех виновников, включая надзирателей и наместника.
— Ты говоришь о них со знанием дела, тварь. — прошипел Спартак, едва заметно погладив рукоять одного из ножей на поясе. — Не потому ли что сама стремилась стать одной из них, а? Или может уже была, подавляя восстания?
— Я была старшей послушницей, и с удовольствием ставила свой сапог на горла таких зарвавшихся животных, как ты. — надменно ответила эльфийка. — Ты и твои мерзкие сородичи, не заслуживаете дышать одним с господином воздухом. Но покуда он приказывает терпеть и помогать вам, так и будет.
— Ах ты мразь. — дернулся было один из орков, но одного моего взгляда хватило чтобы они разошлись по углам. — Я прикончу весь ваш род…
— Нет. — оборвал я бессмысленные угрозы. — Мы пришли освободить наших собратьев, а не развязывать глобальную войну. К ней мы не готовы. Пока что.
— Солнце село. — заметил Спартак, и взглянув через трещину в стене я убедился в его правоте. — Рабы спят, стража должна расслабиться. Если не сейчас, то только утром, перед рассветом.
— Хватит ждать. Подъем! Командиры, строится! — приказал я, глядя на то как из порталов появляется один отряд за другим и вытягивается вдоль парапета. Небольшая армия, всего полторы сотни гладиаторов, шлюх и просто наспех обученных добровольцев — все что у меня было. Но этого должно оказаться достаточно для задуманного.
— Разобрать свитки освобождения, не больше трех на руки. Слушай задачу — первыми идут отряды ликвидаторов, телепорт откроется прямо на стене, ваша задача уничтожить всех стражей, и не допустить поднятия тревоги. Следующие — группа зачистки, оцепляете периметр и готовитесь к отражению атак. Последними приходят спасатели, ваша задача — вернуть души в нормальное состояние и сбить ошейники. Времени на все — до утра. Всем понятно?
— Да. Понятно. Ясно. — нестройно ответили мои солдатики. Армией тут и не пахло, хотя мне это сейчас и не нужно.
— Хорошо. В таком случае выдвигаемся. Спартак, ты первый, как закончишь — подай сигнал.
— Да, вождь. Все сделаем. — кивнул орк, достав оружие. — Соблюдаем тишину. Пошли!
Группа быстро втянулась в созданный мною портал. А всего через несколько секунд в подземелье раздался отчетливый звон — это орк сломал амулет-палочку. Готово.
По моему сигналу открылось сразу несколько порталов, в которые начали запрыгивать бойцы и добровольцы. Проследив что все внутри, я сам, в сопровождении Ваты и Боли, шагнул в портал, мгновенно очутившись на противоположной стороне. Воспоминания и боль утраты нахлынули с новой силой, стоило увидеть прижавшихся друг к другу, словно мыши в попытках сохранить тепло, рабов всех рас.
Тела надсмотрщиков валялись между спящими, и я без труда увидел занявших посты орков и фавнов, с луками и арбалетами. Группы спасателей начали спешно освобождать рабов, возвращая их душам целостность, но их было просто слишком много, так что основная надежда оставалась на Боль, неохотно наклонившуюся над грязно пахнущей голой рабыней.
— Действуйте быстро, решительно, но аккуратно. Мы здесь — чтобы вернуть им души, а не сломать окончательно. — приказал я, наблюдая за метаниями спасателей. Территория карьера была слишком обширной, чтобы захватить ее всю под подземелье, особенно всего за несколько часов, так что я нашел иной выход — освобождение и телепортация, и единственное что нас сдерживало после смерти стражей — время.
— Враг! — раздался одинокий выкрик, и я с удивлением увидел вопящего старого фавна, того кто давным-давно наливал мне похлебку и выдавал орудие для каменоломни. — Враг!
— Заткните придурка. — устало сказал я. — А то еще разбудит кого-то с той стороны.
— Не вы, идиоты! ТАМ! — совершенно дико выкрикнул старец, и я невольно обернулся к бездне, чтобы посмотреть на то куда он показывал. Несколько мгновений, я ничего не видел, кроме мигающих звезд, а затем луну перекрыла гигантская тень.
— Это ловушка! Эльфийская тварь нас продала! — выкрикнул Спартак, бросаясь к Боли, но Вата среагировала быстрее. Едва уловимым движением она ступила вбок, и за спину пленнице, а затем приставила к ее шее нож.