Ведет добро, я за мгновенья эти
Вдруг ощутил, что сам я в свой черед
Неясной силой вовлечен в паренье;
Что надо мной сверкает новый свод,
Что вечное небес круговращенье
Расширилось, как понял я тогда,
Повергнутый в немое изумленье.
Как дева, у которой от стыда
Лицо за миг белее снега стало, —
Шестого неба бледная звезда
Меня своим свечением объяла.
И в факеле Юпитера огни
Блаженных душ заметил я сначала.
Слагались в буквы некие они».
Песнь 19
«Так и для мысли кажется темна
Загадка Правосудия… Волнует
Сомнение нередко ум людей,
Но что оно, однако, знаменует
Не ясность человеческих идей,
Не свет, а тень, упавшую от тела,
Тщеславие заносчивых судей,
Смертельный яд для разума и дела».
«Не мог войти сюда
Тот, кто под тяжким игом заблужденья
В Спасителя не верил – ни тогда,
Когда Он был распят, ни до явленья
Его на свет… Хоть люди иногда
Кричат: «Христос! Христос!», но, без сомненья,
Из них иные будут на Суде,
Восстав из гроба после Воскресенья.
Иэти дальше от Христа, чем те,
Что верою свой дух не укрепили,
Поскольку не слыхали о Христе»…
Рай. Песнь 19
И вот раздался голос – то был целый
Хор певших душ в звучании одном.
Он говорил «я», «мой», но смысл имела
Та речь иной: орел в лице своем
Могучим выразителем являлся
Всех светлых душ, единым языком
Их мысли оглашая. Возвышался
Орлиный голос: «Был я справедлив,
От истины вовек не уклонялся,
Всегда был кроток и благочестив,
А потому достиг и славы вечной,
Небесную награду заслужив,
Оставив после жизни скоротечной
Земле благую память о себе».
Песнь 20
«Вечный приговор
Нас настигает, вопреки желаньям,
И то, что человеку с давних пор
Назначено Создателем,– случится.
Но может возведенный к небу взор
Отсрочить взмах карающей десницы…»
И дань воздавший собственному пенью,
Смолкает… Потрясенный, трепетал
Мой дух, рождая новые сомненья.
Я на прозрачный походил кристалл,
В котором отражалось слишком ясно
Все то, о чем в тот миг я размышлял,
Но я уже не мог молчать бесстрастно,
Заметив, как огнями засверкал
Лик Вечного блаженства.
«Хотя мы Бога в Небе созерцаем,
Но избранных не видим средь людей
И лиц их на земле не различаем.
Неведенье – вот наш земной удел,
И если наша мысль почти бесплодна,
То, значит, и бессилье наших дел
Должно бы не печалить безысходно,
А веселить нас: дух, как в небо дым,
Стремиться должен к Господу свободно.
И знай: мы жить обязаны одним —
Тем, что всеща угодно Провиденью.
Смиритесь же, о смертные, пред ним!»
Рай. Песнь 20
Потрясенный, трепетал
Мой дух, рождая новые сомненья.
Я на прозрачный походил кристалл,
В котором отражалось слишком ясно
Все то, о чем в тот миг я размышлял,
Но я уже не мог молчать бесстрастно,
Заметив, как огнями засверкал
Лик Вечного блаженства.
Песнь 21
«Не высшей я любовью одарен.
Но есть и тот, кто высшей обладает
Любовью,– там, вверху, пылает он.
Вглядись туда, где светочи мерцают:
Те кажутся светлей, а те – бледней.
Нас горняя любовь соединяет,
Она струит сияние огней».
«Но ты мне растолкуешь, вероятно:
Зачем из сонма душ блаженных к нам
Ты по священной лестнице спустился?»
И дух, к моим, прислушавшись словам,
На месте, словно жернов, закружился.
И мне сказал: «Царящий в Небе свет,
Во мне, согласно свойству, проявился.
Иэтим светом всякий дух согрет.
Свет Благодати проявляет зримей
Все то, на чем для вас лежит запрет».
…Пока душа со мною говорила,
Спускаться стали новые огни…
И быстро так, что не успел бы глазом
Моргнуть я, вдруг приблизились они
К тому, с кем я беседовал, и разом
Такой могучий испустили крик,
Что не могу ни с чем, теряя разум,
Его сравнить. О чем они в тот миг
Пытались прокричать, не знаю. Сломлен
И потрясен, я в речь огней не вник —
Поскольку гром не дал расслышать слов мне.
Рай. Песнь 21
Я лестницу увидел золотую,
И взор отвел, поскольку не привык
К такому жару… Я узрел святую
Чреду огней, спускавшихся сюда.
Как птицы, что сбиваются, ликуя,
В гурьбу, дабы согреться в холода,
Но, отогрев крыла, спешат умчаться,
Как облаков летящая гряда.
Песнь 22
«Здесь Небес священных сила
Руководит движеньем душ, каких
Она к своим высотам допустила.
Коль так тебя потряс всеобщий крик,
То, посуди, какое бы смятенье
Ты испытал, когда бы в этот миг
Услышал их торжественное пенье
Или мою улыбку увидал?..
Сей грозный крик есть просьба об отмщенье,
Еще застанешь ты высокий вал
Священной мести. Меч Небес карает
В тот час, что Вседержитель указал,
Не посчитавшись с тем, кто умоляет
О мщенье, или с тем, кто отдалить
Расплату справедливую желает».
Рай. Песнь 22
«Здесь Небес священных сила
Руководит движеньем душ, каких
Она к своим высотам допустила.
Коль так тебя потряс всеобщий крик,
То, посуди, какое бы смятенье
Ты испытал, когда бы в этот миг
Услышал их торжественное пенье
Или мою улыбку увидал?..
Сей грозный крик есть просьба об
отмщенье.
Еще застанешь ты высокий вал
Священной мести. Меч Небес карает
В тот час, что Вседержитель указал,
Не посчитавшись с тем, кто умоляет
О мщенье, или с тем, кто отдалить
Расплату справедливую желает».
Песнь 24
И, как кометы с дивными хвостами,
Огни вокруг оси своей кружить,
Сияние удваивая, стали.
И, как в часах из двух колес одно
Вращается у нас перед глазами,
Другое же – во мрак погружено, —
Так хороводов скорость нам явила,
Что благо им неравное дано.
И огнь священный, яркий, как светило,
Вкруг Беатриче трижды облетел.
А пение его столь дивным было,
Что я от восхищенья онемел.
Увы, мое перо не в состоянье
Вам передать тот гимн, что светоч пел.
«Умелый различает глаз
Монеты настоящей вес и пробу.
Хранишь ли ты такую про запас?»
«Да,– рек я.– И приглядываю в оба
За ней, за тем, что чист ее чекан.
Я качество ее проверил, чтобы
Не положить фальшивую в карман».
«Я верю в Три Лица, чей свет рассеян
Повсюду, что вмещают «суть» и «есть»,
Чья сущность столь едина, что, немея,
Внимаю Ей»…
Рай. Песнь 24
«Та власть, что ярким светом
Способна душу одарить сполна,
Лишь вера и дает им, вероятно,
Надежду; и, основой духа став,
Путь истины указывает внятно.
И, все иные знания поправ,
Мы придаем ей довода значенье.
Вот вывод мой; поверь: он не лукав».
Песнь 25
«Надежда есть земное ожиданье
Той славы, что лишь – следствие заслуг
Минувших, и великое признанье
Творцом успехов наших, светлый дух!»
«А среди них был тот, чья страсть слепила.