Герцог еще не успел додумать до конца эту не слишком приятную мысль, как из хищно оскаленного рта демона на его буйную голову и руки брызнул густой белесый поток с едва заметным серым отливом.
– Что за фигня? – попытался было возмутиться Элегор, но из залепленного вязкой паутиной рта донеслись лишь бессвязные, не поддающиеся детальной расшифровке, зато однозначно крайне возмущенные звуки.
– «Шу фо фя а мя»? – переспросил веселящийся Связист залитую белой субстанцией фигуру. – Это на каком наречии, парень? Чегой-то я не разберу, повтори еще разок!
Разозленный дворянин топнул ногой и потянулся руками к лицу, чтобы попытаться содрать вязкую дрянь, распространяющую едва уловимый нежный аромат вишневого компота и лимона. Но не тут-то было! Конечности Элегора молниеносно перехватил Злат.
– Вы получили именно то, чего желали, герцог, – легко удерживая руки Гора в безопасном отдалении от лица, терпеливо и чуть насмешливо принялся объяснять Повелитель богу, тщетно пытающемуся освободиться из живых кандалов. – Не нужно дергаться и сдирать паутину, стойте спокойно, дайте араду завершить работу.
Герцог буркнул что-то злобное, однако послушался совета Повелителя Межуровнья и замер. К счастью, ему не было видно, что именно собирается делать демон, зато Элия и Связист могли любоваться спектаклем совершенно безнаказанно. Вот Злат небрежно прищелкнул пальцами, на пару секунд воссоздавая иллюзорное изображение Нрэна, а потом несколько передних конечностей арада потянулось к хрупкому по сравнению с гигантским демоном телу бога. Суставчатые и бронированные «ноги» чудовища выставили вперед кончики когтей, встопорщились чешуйками и какими-то тонкими, почти незаметными волосками в строго определенном порядке. Весь этот арсенал нацелился на Элегора и очень осторожно, почти нежно коснулся налепленного на герцога глухого шлема и перчаток из паутины-сырца.
Бесформенная, бесцветная масса под воздействием этих касаний мало-помалу начала тихо вибрировать, меняя цвет, плотность и очертания. Конечности чудовища порхали над богом в изящном танце, арад напоминал парикмахера, заботливо выбирающего фасон прически для любимого клиента, а страшные когти и чешуйки гигантских лап играли роль расчески, фена, щипцов для завивки, косметического и маникюрного набора одновременно.
Очень быстро часть паутины, покрывшей затылок Элегора, отделилась от основной массы, приобрела характерный для Нрэна золотистый оттенок и рассыпалась прямыми, как у бога войны, прядями волос. Прикосновения демона придавали паутине цвет и объем, возможно, именно так и создавалась знаменитая ткань арадов.
Одновременно с созданием прически арад, словно истинный скульптор, изваял из паутины и мозолистые, привыкшие к оружию ладони, и лицо с высоким лбом, волевым подбородком и упрямо сжатыми губами. Даже глаза, которые смог наконец разодрать Элегор, оказались знакомого цвета витаря. Тонкая пленка паутины, оставшаяся на зрачке, изменила его исконный серебристо-серый оттенок. Арад что-то щелкнул и откачнулся назад, будто и в самом деле любовался делом своих лап.
– Вылитый Нрэн. Если бы не видел своими глазами, ни за что не поверил бы! – тихо протянул пораженный Связист, обходя герцога как музейный экспонат и одновременно украдкой косясь на Повелителя Межуровнья и арада. Наверное, Силам сейчас очень недоставало дополнительной пары глаз для наблюдения за всеми объектами разом.
– Что, гадаешь, не ношу ли такую же маску, под которой таю́ ужасную суть чудовища? – коротко усмехнулся Злат.
– Э нет, – поспешно, даже чересчур поспешно, соврали Силы.
Дракон Бездны запрокинул голову, рассмеялся неприятно-резким, царапающим кожу, словно наждак, смехом, и Связист рефлекторно втянул голову в плечи.
– Маска и в самом деле замечательная, – похвалила работу демона принцесса, бесцеремонно ощупав ложную физиономию Элегора, дабы убедиться в ее прочности и надежности, и лукаво сказала Злату: – Теперь, если мне понадобится идеальная личина для карнавала, я знаю, у кого можно поклянчить!
– Ты всерьез полагаешь, будто арады станут трудиться для твоего развлечения? – скептически выгнул бровь Повелитель Межуровнья, а гигантский демон-паук издал серию быстрых скрежетаний, перемежавшихся трелями, камни на его панцире засияли, как живые. Паук сделал некое странное, по-кошачьи гибкое движение, раздался щелчок, и один из великолепных сапфиров, украшавших его тело, выпал прямо в подставленную руку Элии. Бровь Злата застыла в удивленном изломе, качнув головой, мужчина перевел:
– Он согласен поделиться красотой с воплощением красоты, способным ценить не только свою прелесть… Воистину, богиня, твоя сила лишает рассудка даже демонов.
– Ну почему же лишает рассудка? – обиженно надула губки принцесса и тут же, мило улыбнувшись араду, поправила: – Всего лишь делает их капельку сговорчивее. А за подарок спасибо. – Женщина присела в элегантном реверансе. – Я никогда не видела такого великолепного сапфира столь изумительного оттенка.
Мужская голова демона благосклонно кивнула ей, и паук, названный Златом Туолисом, изобразил некое подобие ответного поклона, отнюдь не лишенного грациозности.
– Этот камень – очень ценный дар, а не простая безделушка, его сияние померкнет лишь со смертью демона. Имея его при себе, ты сможешь перемещаться по владениям арадов без помех, богиня, – объяснил Повелитель Межуровнья, пусть несколько раздосадованный вольностями демона, но одновременно и довольный тем вниманием, которое паук оказал принцессе.
– Знак симпатии одного арада станет охранной грамотой ото всех чудовищ? Так что ж тогда никто себе камней с их панцирей не наколупал? Устроил групповую охоту, положил камешек в карман – и шляйся, где пожелаешь! – не поверил Элегор, ощупывающий свое новое лицо. Маска была живой и теплой, удобной, как вторая кожа, никакой чужеродности герцог не ощущал.
– Взять что-либо силой у арада не так-то легко, – жестко усмехнулся, почти оскалился Злат, – а в данном случае и бесполезно. Камень должен быть добровольным даром, и простой арад не имеет права передать его чужаку, будь то демон или «гость» с Уровня, кара за это – смерть. А вот архонг арадов свободен в своих поступках и прихотях, никто не смеет оспаривать его решение, если, конечно, не желает бросить вызов и претендовать на главенство, – пояснил Повелитель и проскрежетал приказ пауку-демону.
Так же бесшумно, как возник, гигантский паук скользнул в туман Межуровнья, повинуясь слову Дракона Бездны, единственного создания во всей Вселенной, смеющего ему приказывать. Показалось Элии или нет, однако она была почти уверена, что Туолис улыбнулся ей перед тем, как окончательно исчезнуть.
– Ну ты даешь, Элия, – убедившись, что арад исчез и не надумает вернуться, искренне восхитился Связист, оставив на время свои опасения касательно норова и истинного обличия Злата. – Пришла Элегору новую рожу делать, а между делом ухитрилась захомутать главного паука.
– Откуда ты знаешь, дорогой, какое дело я считала главным? – пряча подарок демона, таинственно улыбнулась принцесса, чем заставила вконец запутанные и даже слегка запуганные Силы снова ломать голову.
А Повелитель Межуровнья и вовсе проигнорировал остроту, занятый превращением окна, открытого в туманную Бездну, в обычное зеркало, в котором страдалец Элегор смог наконец разглядеть свое, вернее, явственно Нрэново отражение.
– А ведь похож! Один в один – Нрэн! Не знал бы, что я – это я, никогда бы не поверил! Да и то, чем больше смотрю, тем больше сомневаюсь. Не отличишь! – удивленно признал герцог и весело добавил: – Главное теперь, как ты, Элия, сказала, не ухмыляться и не блестеть глазами, чтобы не разоблачили или не отправили в дом недужных душой.
– То, что ты возомнишь себя Нрэном, делу будет только на пользу, так что можешь расслабиться и дать волю воображению, а когда вернешься, мы тебе живо про самого тебя напомним, – хмыкнула принцесса.
– Это как же? – подозрительно уточнил Элегор и невольно напрягся.
– О, способов масса, – зловеще, словно пыточных дел мастерица, улыбнулась Элия, – например… я могу тебя поцеловать. Как только начнешь отплевываться, сразу сообразишь, что ты не Нрэн!
– Это точно, – испуганно согласился герцог и скривился так, будто уже собирался отдирать от себя воспылавшую страстью женщину.
– Кстати, сколько будет держаться маска? – деловито уточнила богиня у единственного из присутствующих специалиста по специфике применения паутины арадов.
– Столько, сколько нужно, – коротко ответил внимательно прислушивавшийся к шуткам богов и как всегда немного завидовавший им Злат. – Никто на Уровнях не сможет снять ее или отличить от истинного лица. Он готов.
– Да! – подтвердил Элегор, гордясь своим маскарадным костюмом, для создания которого пришлось потрудиться даже Повелителю Межуровнья. – Элия, ты ничего не забыла мне отдать?
– Простите, герцог, не память, а решето, старею! – шутливо покаялась принцесса, принимаясь хлопать себя по юбке, точно старуха, позабывшая, в какой карман положила очки.
– Ха, стареет! – не поверил дворянин. – Нет! Это ты, как компьютер у Лейма, зависла, потому как слишком много поклонников одновременно заарканить попыталась, вот на араде и застопорило! Не разберешь никак, в какой каталог его занести: то ли к любимым животным, то ли в разряд потенциальных любовников. Тебе память почистить надо от ненужной информации!
– Непременно, начну с воспоминаний о вас, Лиенский! – охотно согласилась мстительная Элия, извлекая из кармана юбки ложную Карту, сотворенную Джеем.
– Сколько ж у тебя там карманов? – удивился Связист.
– Не считала, – беззаботно улыбнулась богиня, специально облачившаяся в это платье хитроумной модели, чтобы не мотаться из Межуровнья домой за каждой понадобившейся безделушкой.
– Ходить-то не тяжеловато? – заботливо сыронизировал Элегор, не желая оставаться в долгу. Герцог посчитал, что самым лучшим тонизирующим средством перед приключением будет для него пикировка с леди Ведьмой.