– Таково было предсказание! Теперь ты понимаешь, брат наш, почему мы воззвали к тебе?!
Театральная пауза – находка каждого стоящего оратора и лидера – была испорчена прозаической, какой-то тусклой интерпретацией Нрэна, заскучавшего на Белом Собрании:
– Вы хотите, чтобы я убил какого-то черного колдуна, живущего в башне, стоящей среди болот. Хорошо, я согласен. Как мне его найти?
– Мы готовы вручить тебе ориентир, брат. Опасности скверны не избежать, но пусть твоя высокая душевная чистота и отвага станет несокрушимой броней на пути зла, – Гиаладар снова полюбовался лысиной Нрэна (для явно дорожившего своими длинными волосами 'мудреца' 'прическа' принца стала безупречным доказательством героизма). – Прими тот самый артефакт, что вынес рыцарь из тенет мрака. Если уж его сила столь велика, что вызвала у пророка видения, то ты сможешь по нему разыскать чернокнижника, несущего мирам погибель.
Коллеги сдержанно забормотали, выражая абсолютное согласие со словами Гиаладара. Мудрейший поблагодарил их за поддержку благосклонной улыбкой и звучно хлопнул в ладони. Двое могучих рыцарей в доспехах живой стали вошли через двойные двери в зал, словно стояли под дверью, прислушиваясь, не раздастся ли хлопок их призывающий. Господа внесли большой и явно тяжелый сундук, покрытый белой, затканной золотыми солнцами тканью. Ткань (сосед Нрэна слева тихо шепнул принцу, что сие полотно есть плат с головы невинной мученицы Брунвельды) убрали. Ключом, что снял со своей груди Гиаладар, открыли замок на крышке, извлекли из сундука золотую с серебряными накладками шкатулку (всезнайка-сосед сообщил, что в серебряных накладках содержится прах святого Цитуса, а в золото вплавлен некий его собрат по несчастью Гамус), и поставили ее на стол. Лидер Белого Братства нажал на какие-то незаметные выпуклости и открыл шкатулку, чтобы извлечь из нее абсолютно черный полированный ящичек. Нрэн вяло понадеялся, что когда-нибудь этой занятной игре в пирамидки придет конец и случится это раньше, чем принц пристукнет не в меру говорливого соседа. На девятой – священном числе истинного Света – емкости испытания Бога Войны закончились. Мудрейший Гиаладар протянул Нрэну что-то, более всего напоминающее белый с серебряной инкрустацией портсигар и молвил, прежде чем сосед лоулендского бога смог вставить свой комментарий:
– Внутри ковчега блаженного мастера Сикомора лежит ТА ВЕЩЬ. Но молю тебя, Белый Командор, коли дорожишь ты душой, открывай его лишь в случае крайней нужды, дабы не пятнать миры черной скверной.
Нрэн едва заметно кивнул, дав понять, что слышал инструктаж, и забрал 'портсигар'. Едва руки принца коснулись холодного металла, как бог отчетливо понял, Гиаладар не лжет. Тяга между чем-то, помещенным внутри ковчежца, и целью, находящейся в невообразимой дали, многими Уровнями ниже, где-то там, откуда прибыл и сам Нрэн, была подобна натянутой струне. И притяжение это казалось настолько сильным, что Богу Войны, способному определить, в каком направлении находится враг и настигнуть его, не было нужды доставать и разглядывать вещь, находящуюся в священном серебре.
– Я найду его, – уверенно заключил бог и, сочтя беседу законченной, встал. – Как мне вернуться на свой Уровень?
– Войди в арку, и врата раскроются для тебя, брат наш. Но прежде, чем ты покинешь Совет, прими он нас то, что твое по праву, рыцарь! Пусть медальон Братства станет тебе живым щитом ото зла и искушений. Достоин ли сей муж носить знак солнца, братья? – попросил формальной поддержки у своей клаки Гиаладар итут же получил ее, оформленную покачиванием голов, одобрительным бормотанием и отдельными эмоциональными выкриками, сопровождающимися стуком ладоней по столешнице.
Один из носильщиков сундука торжественно преподнес Нрэну алую бархатную подушечку с эмалевым символом Братства. Понимая, что иначе от него не отстанут, воин небрежно нацепил себе на грудь цепочку и, попрощавшись коротким кивком с Белым Советом, решительно шагнул в арку. Он еще успел услыхать напоследок неприлично торопливое (надо же было успеть сказать все) благословение:
– Ждем вестей о славной победе! Знак солнца поможет тебе избрать дорогу и разгонит мрак, брат, идущий на подвиг! Мы будем молиться за тебя! Да пребудет с тобою Свет!
Воззвания белых братьев еще звенели в ушах принца, как жужжание надоедливого роя шершней, когда он снова оказался в благословенно-безлюдном и тихом мире поздней осени у маленького родника. Тут единственным мыслящим созданием был конь Грем, по счастью не отличавшийся разговорчивостью. Нрэн довольно вздохнул, прислушавшись к звенящей тишине, нарушаемой лишь естественными звуками природы.
Белый Совет утомил бога. Принц даже порадовался тому, что в этой жизни не сподобился вступить ни в одну секту, вполне хватало поначалу любимой войны, а потом и проблем с Элией. Но при всей их болтливой никчемности, и от белых братьев, оказалось, может быть толк. Они дали ему задание, и у одержимого черной меланхолией бога появилась цель прежде бесцельного путешествия, которая, как он надеялся, поможет сохранить рассудок или хоть какую-то часть его. Нрэн знал, как действует на него долгая разлука с любимой мучительницей, особенно если расстались они не по-хорошему, и принцу, не боящемуся никого и ничего во Вселенных, было страшновато. Но сделанного не переменишь, мужчина не привык ни о чем жалеть попусту. Что ждет впереди: смерть, безумие, покой – еще не известно наверняка, значит, надо идти вперед – сего фаталистического кредо принц придерживался издавна, и жизнь, вероятно испуганная этаким мрачным упорством, одну за другой клала победы под ноги богу, вот только с Элией ему не везло…
Убедившись, что Грем утолил жажду, Нрэн почти брезгливо сдернул с шеи эмалевый медальон и сунул его вместе с 'портсигаром' в седельную сумку. Вскочив на коня, бог вслушался в свои ощущения. Чернокнижник, приговоренный Белым Советом к смерти по результатам пророческого бреда, пока еще был очень-очень далеко, путь предстоял неблизкий, но это нисколько не расстроило воина. Ждать он умел, если знал, что рано или поздно обязательно добьется своего. Выбрав направление движения, принц тронулся в путь, предоставив жеребцу самому выбирать скорость движения. Если расчеты бога были верны, то ехать предстояло никак не меньше десяти суток, если, конечно, не случится никаких непредвиденных задержек.
– Ну как, все готово? – подскочил к Элии Связист, стоило ей появиться в одной из личных уединенных зал Повелителя Межуровнья, обставленной с той же вызывающей роскошью, как и тронная, но с несколько меньшей помпезной торжественностью и мрачностью.
По всей видимости, в планы Злата не входила демонстрация подданным Силы Посланника с Уровней в качестве домашней зверушки, поэтому Связисту предоставили помещение где-то в глубине Лабиринта, который некоторые несведущие тупицы именовали Замком Повелителя. Силы сменили блондинистую оболочку на жгуче-брюнетистую, даже глаза во избежание сходства с дичью Темного Братства окрасили в благородно-серый оттенок и несколько поумерили привычную мускулистость, сделав тело чуть менее массивным. Словом, Связист замаскировался, сделав все возможное, дабы не лишаться любимого телесного облика. И теперь этот облик подскакивал вокруг Элии в нетерпении негра-баскетболиста, ждущего, ну когда же ему бросят мяч.
– Всего не просчитаешь, но Энтиор отправился с докладом… – пожала плечами богиня и скрестила пальцы, показывая, что теперь все в воле Сил Случая.
– Твой брат в безопасности. Мы предусмотрели главное -мое заклятье на медальоне. А оно безупречно, – счел нужным походя успокоить женщину Злат.Оторвавшись от огромной, снабженной яркими иллюстрациями и очень старой на вид книги, которую до визита принцессы листал с широкой полу-издевательской, полу-удивленной улыбкой, Дракон Бездны коротко глянул на красавицу.
– Благодарю, вас, о Повелитель, вы несказанно щедры в своем удивительном великодушии! Осмелюсь ли я умолять о чести облобызать ваши ноги, ибо царственные длани заняты сим великолепным фолиантом? – не без сарказма вопросила богиня, чуточку оскорбленная столь небрежной встречей.
– А лучше выдернуть из дланей книжку и врезать мне по шее? – рассмеялся Злат, захлопывая и откладывая на стол толстенный том, под которым, пожалуй, могла бы с успехом играть в прятки еще трехгодовалая Бэль.
– Тоже вариант, – милостиво согласилась богиня, подходя поближе, чтобы во всех подробностях разглядеть обложку зачаровавшего Повелителя Межуровнья творения. – Что тебя так заинтересовало?
Изукрашенная золотыми фигурными накладками с драгоценными каменьями книга носила весьма незатейливое название: 'О Бездне Великой и Тварях в ней таящихся'.
– Это я ему раздобыл, – гордо похвастался Связист, выпятив грудь. – Редкая вещица!
– Воистину, столь пестрого собрания вранья, перемешанного с бредом безумцев, часто не встретишь, – чистосердечно подтвердил Злат. – Прости, дорогая, никак не мог оторваться!
– Пусть вранье, зато какие картинки! – не остался в долгу Связист, гордо ткнув пальцем в одного из демонов на обложке, отличавшегося особенно глумливой ухмылкой и гипертрофированными признаками пола.
– Потрясают, – снова согласился Повелитель, и Элия невольно отметила, что нелюдимый одиночка Злат рад столь неожиданно навязанной ему компании Вольной Силы, пусть и скрывает свои чувства под маской едкой иронии. – Особенно если учесть, что это портрет азждабриса, вовсе не имеющего того, что здесь изображено в таких подробностях.
– Бедолага! – от души посочувствовал демону Связист.
– Скажите лучше, как вы тут поживаете? – обратилась богиня к собеседникам.
– У него тут здорово! И еда всякая есть! А вин коллекция – закачаешься, даже с вашими погребами поспорить может! Лиенский с Риком на пару от зависти сдохли бы! Артефактов столько, что Клайд душу б запродал, чтоб хоть глазком глянуть! Одежду мне из шелка арадов дали, мягкая, почти невесомая, – Связист нежно погладил дорогую и очень красивую материю глубокого синего цвета и, вздохнув, неожиданно печально закончил: – Вот только баб нет, а так хорошо, небось, лучше, чем твоему брату Энтиору. Никогда мне его надменная рожа не нравилась, но чтоб пойти и в глаза Темн