бунтарским желаниям. Элегор же влип куда серьезнее, и тревожиться, если бы был повод, стоило именно за него.
– Как там, у герцога? – Нрэн никогда не стал бы спрашивать специально о сумасбродном Лиенском, да уж коли зашла речь.
– Надеюсь, так как должно. Во всяком случае, мы сделали для этого все возможное, – призналась Элия.
Она подошла к мужчине и уткнулась лбом в его плечо. Помолчала. С Нрэном, как ни с кем другим, можно было просто молчать, обретая безмятежную умиротворенность. Надежный, верный, неизменно любящий, пусть даже рухнут Уровни и Хаос воцарится во Вселенной, принц стал для Элии одним из самых прочных камней в фундаменте Мироздания, даже сам не подозревая о том. Вот и сейчас, простояв рядом с ним всего несколько минут, прислонившись к крепкому плечу, дающему хотя бы иллюзию полной безопасности, богиня обрела прежнее ироничное хладнокровие.
– Герцог ушел, нам остается только ждать, – заключила принцесса и пошутила: – Впрочем, это вовсе не значит, что нужно истирать мои великолепные ковры и паркет в нервическом шаге, бить хрусталь, орать друг на друга или ломать мебель. Никогда не слышала, чтобы все вышеперечисленные варварские действия служили залогом благополучного исхода дела. Словом, нет повода превращать ожидание в муку.
– Согласен, – с готовностью откликнулся Нрэн, обладающий опытом специалиста высочайшего класса по физическим мучениям и моральным терзаниям. А его обжигающе страстный взгляд сказал куда больше, подробно описав все, чем он предложил бы возлюбленной заполнить вынужденную паузу.
Надо сказать, его замыслы весьма понравились принцессе. Более темный румянец лег на ланиты женщины, призывно засверкали серые глаза, а руки потянулись к большой пряжке на ремне мужчины. Ладони Нрэна, привыкшие к тяжелому мечу, в свой черед легли на спину Элии и с удивительным проворством нашли и принялись расстегивать потайные крючки платья. А если кое-какие из особо упрямых галантерейных причиндал и оказались вырваны с мясом из тонкой ткани, об этом история стыдливо умалчивала.
Глава 18Сюрприз из Межуровнья
– Заждались? – радостный возглас, близкий по интенсивности к воплю и не подпавший под эту категорию только из-за немалых размеров помещения, огласил тронную залу Повелителя Межуровнья, заставив мелодично, словно ветряные колокольцы, зазвенеть массивные подвески ограненного хрусталя (а может бриллиантов?) на люстрах.
В окно, затуманенное темной поволокой из соображений шпионской безопасности миссии отважного герцога Лиенского, скакнул вышеназванный персонаж. Тут же широкая ликующая улыбка, смотревшаяся весьма чужеродным элементом на лице столь сдержанной на мимические реакции особы, как принц Нрэн, сменилась утрированной гримасой 'разочарование крайней степени'.
– Не дождались, – мрачно, а вот это уже прозвучало поразительно похоже на великого воителя, поправился визитер, констатируя отсутствие пламенных объятий, восторженных криков, цветов, оркестра и прочих атрибутов настоящей встречи вернувшегося с победой героя. – Но зато, – герцог окинул взглядом помещение, где появилось три весьма широких, прямо-таки роскошно-габаритных дивана и канапе в золотисто-зеленых и серебряных тонах, – сделали небольшую перестановку!
– С возвращением, герцог, – наплевав на перезвон, долженствующий отгонять, а не привлекать злых духов, приветствовал гостя Повелитель Межуровнья, возникая в зале, едва почувствовал в нем присутствие постороннего и принял приемлемый для беседы с богом облик. – Как прогулялся?
– Великолепно! – разом оживился Элегор и уточнил. – А куда ты народ дел, слопал что ли на ужин, о Великий Дракон Бездны? Или они у тебя где-нибудь в других залах мебель двигают?
Злат расхохотался над пришедшейся по сердцу жестокой шуткой и даже снизошел до ответа в тон:
– Полагаю, ни Связист, в любом из своих обличий, ни принцесса абсолютно несъедобны. От непоседливости первого гарантировано расстройство желудка, а богиней так и вовсе отравиться можно, она этого даже не скрывает. Мебель же демоны двигают куда прилежней, не задают бесконечных вопросови никогда не дают советов. Посему, в настоящее время Сила-Посланник пребывает где-то на Уровнях, а ее высочество отправилась домой по вызову.
– Развлекаются, значит, – укоризненно покачал головой Элегор, шлепнулся в кресло и промолвил, щелкнув себя по надутой щеке:
– Не то чтобы мне не хотелось еще с этой маской поиграться, но боюсь, знаешь ли, увлечься, понесет, так потом всем Лоулендом ловить и бить будут…
– Не скромничайте! Могу предположить: в вашем случае, герцог, эффект резонанса затронет весь Уровень. Такого даже вашим ребрам не выдержать, а на меня принцесса осерчает, – усмехнулся Злат, направляясь к Элегору, осмеливающемуся нахально сидеть в присутствии стоящего Хозяина.
Приблизившись, Повелитель Межуровнья вытянул руку и резко дернул поочередно за светлые пряди волос на самой макушке бога, кожу на лбу, потом за руки. Кончики острых ногтей, на каждом из которых в этот раз было изображено нечто вроде звездного водоворота или туманности, прищепили неуловимо-тонкий слой маскировочной паутины.
– У-о-оу! – выдохнул сквозь зубы герцог, пока Злат отряхивал с пальцев белесую пыль – остатки совершеннейшей маски из паутины арадов, распавшейся от его прикосновения. – Словно живьем кожу содрали!
– Совершенно правильные ощущения, – доброжелательно согласился Повелитель Бездны, мигнул призраком тени, сместившись к своему трону, и, раскинувшись вольготно, поощрительно кивнул Элегору, показывая, что ждет рассказа.
– Все получилось! Вот уж Шутки Джокера! – восторженно покачал головой бог, с удовольствием запуская пальцы в гриву собственных сумасбродных волос и ероша их, а не прямые, вечно лежащие как по линейке желтые прядки Нрэна.
'Очень верно подмечено', – мысленно ухмыльнувшись, согласился Злат, положив подбородок на руку.
– Никогда бы не поверил, что этот Белый Совет так легко поведется, – протянул Элегор с почти рассеянной удивленной улыбкой.
– Вероятно, они и представить не могли ситуации, в которой ими попытались манипулировать столь, – предположил Повелитель, сделав свободной рукой жест веера, – дерзким образом.
– Да уж говори прямо, наглым, – гордо поправил собеседника Элегор, сверкнув глазами. – А с другой стороны, после поднятого мной неистового трезвона, несчастные могли попросту оглохнуть и кивали, пытаясь избавиться от пробок в заложенных ушах. Я же, изверг, в себя им прийти не дал. Нет, я-то, может, и дал бы, – на секунду задумался герцог, – а вот Нрэн, он бы точно не стал со всей этой братией уси-пуси разводить. Должен же я был соответствовать!? Явился, рявкнул, что дело сделано, рыкнул, чтоб больше ко мне, погрязшие в пороке и лжи, искажающие собственные установления, даже Устав Священный, лезть не смели. Шваркнул на стол коробку с подделкой, сорвал да каблуком медальон эмалевый раздавил и смылся, пока не очухались. Они, конечно, еще что-то вякать пытались о высшей необходимости, все искупившей, да Свете Всеблагом и спасении души, к этой белиберде я даже не прислушивался. С детства мамашиными наставлениями о правильном и неудобном перекормлен. Главное, по столу шарахнул кулаком, вышиб из них Клятву в Свете со своими делишками к Нрэну больше не лезть и отчалил… Знаешь, до сих пор не верится, так все легко повернулось, как по нотам разыграл.
– Поверьте, герцог, – снисходительно посоветовал забавляющийся Повелитель. – Элия не ошиблась в своем выборе.
– Это ты в том плане, дескать, дуракам везет? – сыронизировал Элегор, подавшись вперед. Все равно сидеть, облокотившись на спинку, из-за жестких ножен полуэспадона было не слишком удобно.
– Тонкости о соотношении интеллекта и степени вероятности благополучного исхода вы с принцессой обсудите, коли желание будет, – ушел от ответа Злат не без двусмысленной улыбки на устах, намекавшей на вероятную правдивость версии герцога. – Она, кстати, просила известить, как только вернешься. Думаю, Элии тоже не терпится услышать о твоих похождениях.
– Пять минут удовольствия и три часа допроса, – тоскливо простонал Элегор, 'предвкушая' разговор по душам с въедливой Богиней Логики. Иной бы на месте герцога манерно возвел очи к потолку, но Лиенский-то знал, что там кроме шикарных люстр нет ничего интересного. А потому заскользил взглядом по пестрыми образам-пейзажам за высокими окнами, каждое из которых манило соблазном нераскрытой тайны.
Внезапно, а с герцогом редко что-то случалось планомерно, в строгом соответствии с графиком, мужчина напружинился, как волк, услыхавший в ночи неосторожный шорох добычи, и подскочил из кресла, как из катапульты. С загоревшимися словно фары глазами Элегор пробормотал 'Ну-ка, ну-ка' и со всех ног ринулся к одному из окон.
– В чем дело, герцог? – брюзгливо поинтересовался Злат, в совершеннейшем недоумении следя за тем, как исчезает из зала собеседник.
Волей-неволей Повелитель Межуровнья тоже обратил внимание на столь увлекший Элегора вид. Сказать, будто Лорд Бездны удивился, значило бы сильно преуменьшить его оторопь. Ибо пейзаж был совершенно ординарным, или, уж если вдаваться в терминологию, заурядным был натюрморт, то есть мертвая, совершенно мертвая натура.
Огромная пещера серо-черного слоистого камня с довольно низкими сводами, освещенная жалкими остатками заклятья световой гирлянды, тающей на потолке, была до отказа набита грудами звонких монет самых разнообразных геометрических форм и расцветок (желтых, серых, синих, зеленых, красных…), всевозможными драгоценными каменьями в чистом виде, ювелирными изделиями и массой вещей, изготовленных из сводящих людей с ума металлов. Чего тут только не было: посуда, вазы, оружие, предметы обихода – все столь же роскошное, сколь и абсолютно неудобное из-за уместных и неуместных инкрустаций, чеканок, украшений из пестрых каменьев и накладок.
Все это нелепое, никому не нужное великолепие, способное лишить рассудка алчного человека, тускло мерцало в неверном свете. А рядом с роскошными кубками, тысячами тысяч монет, рубинами, изумрудами, сапфирами, диадемами, браслетами, запястьями, ожерельями, подсвечниками, гребнями, блюдами и миллионом других бесценных вещей покоились куда менее эстетичные предметы – скелеты, присыпанные сокровищами, словно укрытые пышным погребальным плащом. Штук пять бросались в глаза сразу, чуть присмотревшись, можно было найти еще троих. Покрытые жалкими лохмотьями п