— И ждала два дня?
Прищурилась, мысленно уже представив, как за жрецом закрывается дверь. Ведь только голой задницей и сверкнёт. Дёрнулись мы с мужем одновременно: он попытался откатиться, а я закинула ноги на нагаасура и пятками упёрлась в ягодицы. Возбуждённая мужская плоть оказалась прижата к моему истекающему соками лону. Рэйден растерялся и замер. В его глазах плескалось целое море непонимания.
— Если сейчас снова сбежишь, обещаю, что сделаю всё, чтобы твоя помощь больше никогда не понадобилась ни мне, ни нашему ребёнку.
— Понимаю, ты злишься, — муж отвёл взгляд, но сбегать передумал.
— Я в бешенстве, — услужливо подсказала. И выплюнула то, что заставляло всё утро мысленно рычать: — У тебя всю ночь здесь голые нагаасурии бегали и ты на них смотрел!
— Так ты из-за этого пришла? — муж подозрительно всхлипнул, закрывшись от меня волосами. — Такая... решительная.
Его грудь затряслась от очередных всхлипов. Ну не плачет же он! И я подозрительно уточнила:
— А ты что подумал?
— Что хочешь в очередной раз возбудить и оставить мучиться, — выдал жрец.
Я так и застыла с открытым ртом. То есть он бедный мучался? Не я сходила с ума от голода из-за чужого молчания? И, наверное, я бы долго хватала ртом воздух, если бы Рэйден не упал мне на грудь, сотрясаясь от смеха. Неуверенно погладила по серебряным волосам, немного коснувшись белых рожек. Кажется, на одном из них была трещина.
Ну и что мне с мужем делать? Это истерика?
— Прости, — выдохнул нагаасур успокаиваясь. — Я больше не провожу обряды.
И он думает, что я так просто поверю? Выразительно промолчала и Рэйден понятливо продолжил:
— Ни одного не провёл, после того как ты стала моей. Можешь спросить у любого из жрецов. И я рад, что ты об этом не знала. Иначе бы не пришла, да?
Ещё как пришла, чтобы убедиться в этом, но признаваться не буду. Поэтому только подозрительно уточнила:
— Не проводишь и никогда не будешь?
— Если только для тебя.
А вот этого не надо. Спасибо Алексине и так уже мужьями облагодетельствовала.
— И скрываться больше не будешь?
Надо же пользоваться моментом, пока нагаасур сам на всё соглашается. Но мужчина отрицательно закачал головой.
— Не могу пока отказаться от кольца. Прости.
— От меня, Рэйден. Мне всё равно, как ты выглядишь, но я хочу точно знать, что ты мой муж и ничего это не изменит. Не хочу смотреть тебе вслед и не иметь возможность остановить, прикоснуться, — я очертила пальцем контур любимого лица.
Мне ведь действительно всё равно. Нагаасур понравился мне сразу, что в первый день в образе хвостатого чертяки с серебряной цепью на чёрных рогах, что в поместье Кэшшис, блестящим от масла и с раскрывшимися паховыми пластинами.
— Если сама не прогонишь, — Рэйден поймал мою руку и прижал её к своей щеке.
Даже спрашивать не буду, почему молчал всё это время. Не хочу тушить искры счастья в серебряных глазах. Да и хватит уже разговоров, они и так неплохо осудили пыл. Если только...
— Рэйден или Рэй?
Рэйден. Я давно отказался от имени и всего, что с ним сказано.
И всё-таки искры потухли. Пришлось вздыхать и нарочито печальным тоном дразниться.
— Знаешь, Рэйден, я так плохо помню нашу ночь. Даже не уверена, что ты что-то умеешь.
— Совсем не помнишь? — откровенно любуясь мной, будто никогда себе этого не позволял, не поверил мой драгоценный.
— Самую малость.
— Я покажу, — с готовностью откликнулся нагаасур, накрывая ртом мои губы.
Какой же он всё-таки сладкий и шоколадный. Медленные, наполненные нежностью поцелуи дарили чувство полёта где-то над землёй. Я подставляла все новые участки кожи, буквально умоляя целовать ещё и ещё. Настала очередь мужа дразниться и он вдоволь отыгрался, лаская грудь, но не трогая ноющие вершинки. Когда же нагаасур втянул один из сосков в рот и пощекотал его языком, а второй зажал между пальцев, я буквально задохнулась от восторга, чувствуя, как дрожит всё внизу живота.
Богиня, в каком же бреду я была от возбуждающего средства, чтобы забыть такое? Или всё дело в том, что чем сильнее мужчину мы любим, тем лучше с ним в постели?
Когда Рэйден очертил языком пупок и опустился ниже, я уже не просила — требовала продолжить или закончить эту пытку. Раскрывалась для него, позволяя творить всё, что захочет. Принимала ту ласку и страсть, что мужчина сдерживал в себе всё время и снова задыхалась от восторга, царапая когтями простынь.
Он вошёл медленно, продлевая сладкие спазмы внизу живота и снова целуя мои губы, доводя до умопомрачения. И быстро мелькнувшая мысль, что нужно было сначала поговорить с Киерасу, попроситься на обследование исчезла. Толчки осторожные, но такие приятные, что я рассыпаюсь снова и снова. Звёзды мерцают перед глазами и сверхновая не заставляет себя ждать.
— Не засыпай, — довольно шепнул муж, переворачивая меня на живот.
Во рту давно пересохло. Даже откликнуться не получается, а Рэйден уже целует мои ягодицы и смазанными моей влагой пальцами разрабатывает другой вход. Снова медленное вторжение и быстрые толчки на грани боли. Я громко застонала, уткнувшись лицом в подушку, но Рэйдену показалось этого мало и он просунул руку, то надавливая на клитор, то чуть оттягивая его. На этот раз кончили мы вместе, с громким протяжным стоном.
Муж вышел, упав рядом со мной, но тут же притянул к себе, прижимая к горячему, влажному боку. Губы растянулись в самой счастливой улыбке, а глаза, наоборот, закрылись. Я хотела передохнуть совсем немного, но, кажется, умудрилась задремать. Потому что, открыв глаза, обнаружила, что хвост-наседка, на этот раз серебряного цвета, надёжно спеленал мне ноги.
Глава 23
Заставить мужей отправиться со мной в первое путешествие по Ассахару, оказалось легче, чем сидеть в седле, прижавшись спиной к груди Юки. От повозки пришлось отказаться из-за конечного пункта назначения. По словам нагаасуров, около ничейных земель в основном располагаются деревни и то в значительном отдалении. Желающих посетить те места немного и портальные арки там стоят старые, узкие, как раз для одного нагаасура или лошади. Да и ехать от места переноса было недалеко и если бы не обуза в моём лице, то мужчины отправились своим ходом. Увы, меня Алексина выносливым хвостом не наградила, а менять форму так и не научилась.
От посещения городка вблизи лаборатории и набора там стражников в случае необходимости Тэкеши отказался. До Ямосато дорога небезопасная и мой первый решил набрать нагаасуров сразу. Благо долго искать никого не пришлось, мою увеличенную из-за покушений охрану никто не распускал. Единственным, что доставляло истинное удовольствие было то, что вся моя пятёрка собралась вместе и даже не ругалась по дороге. Красивые, сильные, мои. В другой жизни устыдилась бы собственной распущенности, а в этой впору начинать гордиться.
Тэкеши, мой вспыльчивый и яростный, как щедро сдобренный разжижкой костёр. Ему хватает искорки, чтобы воспламениться и бушующим огнём идти вперёд, не видя преград. Не сдержанный на эмоции, но любящий так пылко, что долго злиться на него не получается.
Широ подобен ветру. Никогда не поймёшь, в какую сторону развернётся поток, окатит тебя холодом или щедро окутает горячим воздухом. Не меняется только одно: забота и нежность мужа по отношению ко мне. И пусть Лимонный уверен, что мой второй хранит секреты за душой. Но у кого их нет? Со мной нагаасур всегда понимающий и готовый оказать поддержку там, где в ней откажут другие.
Юки, как спящая лава в недрах вулкана. Спокойный и неторопливый, всегда думающий головой и контролирующий свои эмоции. Но стоит немного его подогреть и начинается самое настоящее извержение. Укутает своей страстью, как толстым одеялом и будет любить, отдавая себя целиком. Что будет в случае реальной опасности для меня и представлять не хочу. Хватило случая с муассанитом. И ведь успокоился так быстро, когда понял, что угрозы для меня нет. Если бы не разрушенный кабинет, никогда бы не поверила, что такой взрыв возможен.
Рэйден. Мой самый загадочный муж, уклончиво отвечающий на вопросы своего прошлого, но ставящий мои интересы выше своих. Он словно неизвестный код внутри знакомой числовой последовательности. Его хочется разгадать, но ключ давно потерян, а любые намёки на него тушат искрящие внутренним светом любимые глаза. И неважно смотрю я в синеву бескрайнего моря или плавлюсь под взглядом из чистого серебра. Я не могу разгадать его, но, кажется, и не нужно. Душа поёт уже от того, что этот нагаасур рядом.
Самый циничный мужчина из встреченных на Ассахаре мой пятый. Он бесстыдно говорит про то, о чём другие боятся подумать. Легко выводит окружающих из себя и делает это с великим удовольствием. Насмехается над чужой неуверенностью и нарывается на взбучку. Не удивлюсь, если большая часть его жизни состоит из сражений. На утреннюю тренировку бежит так, словно первому прибывшему полагается плюшка. Нэреш силой берёт чужое, но проявляет странную, повышенную заботу к тому, что считает своим. Пожалуй, из всех муассанит единственный, кто старается соблюдать принятые в этом мире семейные правила. И так же рьяно нарушает все остальные. Только во мне слишком много осталось человечного из прошлой жизни и из-за этого не всегда понимаю, как нужно реагировать. Я не знаю с кем сравнить муассанита, не понимаю, как сложатся наши отношения и, несмотря на его отношение, не могу ближе подпустить Нэреша к себе. Муж знает, не упрекает, но так не может длиться вечно.
Как бы там ни было, но пять красавцев мужчин мои и только от меня зависит, какая семья из нас получится. Потому что была бы воля мужчин и они давно бы спрятали меня друг от друга.
К сожалению, ничего интересного в дороге не было. Деревья, кусты, заросли, а не романтика и ночь под луной, как я себе нафантазировала. Да и приехали мы действительно быстро. Вернее, почти достигли нужного места. Брать меня с собой в заброшенную лабораторию мужья отказались напрочь. И до обидного единодушно. Тэкеши с Широ, отобрав себе пятерых нагаасуров из охраны, отправились дальше, искать и исследовать то, что по документам является нашим, а мы остановились за небольшим пригорком и приготовились ждать.