Кози повел нас вокруг одного из деревьев, и мы вскоре оказались перед дверью, выдолбленной прямо в стволе. Дверь была высотой примерно в два человеческих роста. Когда наш новый проводник постучал, я обратил внимание на Тайю. Вид у него был гораздо разумнее, чем обычно, более того, когда он стал внимательно вглядываться в чащу леса, как будто ожидая увидеть того, кого он искал, в его глазах я прочитал настороженность.
Вырезанное в двери окошко открылось, и в нем показалось чье-то свирепое лицо, заросшее густой черной бородой.
— Что нужно?
— Шамас, это Кози.
— Кози? Что тебе?
— Мы должны переговорить с Абриной.
Шамас оказался высокого роста стариком, одетым в звериные шкуры. Он изучил пристальным взглядом сначала Синдию, затем Тайю и меня и громогласно объявил:
— Абрины нет дома. Она на работе в лесу.
По его последним словам и удивленно поднятым бровям нетрудно было догадаться, что поскольку мы сейчас не работаем, то должны испытывать за это чувство стыда. Шамас повернулся к Кози и заговорил густым басом, в котором слышалась не слишком скрываемая угроза:
— Ты же знаешь, что она не желает никого видеть. — С этими словами Шамас схватил его за грудки с такой силой, которая явно свалила бы с ног человека более хрупкого телосложения. — Что вам здесь нужно?
— Я сказал, что…
Вдали раздались чьи-то гулкие шаги. Я вгляделся в царивший в лесу полумрак и вскоре увидел ее. Это оказалась изумительной красоты женщина с короткими черными волосами и пухлыми ярко-красными губами. На ней был жилет темно-коричневой кожи, зашнурованный спереди, обтягивающие кожаные брюки и сапоги. Красотка держала на плече топор, причем ручка его была такой длинной, что, пожалуй, даже превышала мой собственный рост. Каждый ее шаг равнялся трем моим. Абрина была настоящей великаншей — моя голова едва достигала ее талии. Смутная боль закралась в мое сердце.
Абрина заметила нас еще издалека. Она остановилась, сняла с плеча топор и взяла его на изготовку.
— Отец! — позвала великанша.
— Я здесь, детка.
— Что им здесь нужно?
— Они хотят видеть тебя, Абрина.
Абрина попятилась назад. Когда она сделала еще один шаг, Тайю направился в ее сторону. Увидев его, Абрина остановилась. Мальчик спокойно шел ей навстречу, однако Абрина, похоже, была буквально заворожена его приближением. Скоро Тайю уже стал прямо напротив нее, и его макушка находилась как раз на уровне ее колен. Должно быть, он что-то сказал ей, потому что Абрина опустилась на колени, чтобы лучше услышать малыша. Мы заметили, что один раз она утвердительно кивнула, затем Тайю, видимо, упал в обморок. Великанша успела подхватить его и взяла, как младенца, на руки. Затем подняла голову и, посмотрев на меня, позвала:
— Корвас!
— Да? — буквально подскочил я.
— Подойди сюда. Тайю хочет тебе что-то сказать.
Я приблизился к ним и когда оказался возле Абрины, то почувствовал, что у меня перехватило дыхание. Даже стоя на коленях, она была выше меня на целых две головы. Лицо у Тайю сделалось пепельного цвета. Он протянул ко мне руку. Я обеими руками взял его ладонь.
— Абрина — та, кто нам нужен, брат. Со мной все кончено, я ухожу. Теперь ты должен быть Проводником.
Прежде чем я успел осознать случившееся, Тайю закрыл глаза и весь как-то обмяк. Я посмотрел Абрине в глаза. Они были цвета янтаря.
— Что с ним?
— Он действительно твой брат?
Я кивнул.
— Да. Но я раньше не знал его.
Абрина протянула мне тело брата, и я взял его на руки.
— Твой брат умер. Извини.
Она выпрямилась, подхватила свой топор и убежала в лес.
Я положил брата на ложе из хвойных веток. Синдия поправила одежду Тайю и умастила его лоб розовым маслом. Если у меня когда-нибудь и возникали сомнения в том, что он действительно мой брат-близнец, то теперь, вместе с его утратой, они исчезли окончательно. Синдия запела тот же самый незнакомый мне гимн, который когда-то исполнила над усопшей Аджрой. Я поцеловал Тайю в щеку.
В величественном божественном замысле мальчику была отведена лишь одна короткая роль — найти Героя. Полагаю, что какой-нибудь фанатик и углядел бы в случившемся подарок судьбы, однако я в те минуты не испытывал к богам никакой благодарности. Может, я и заслужил те злые шутки, которые боги то и дело играли со мной. Но Тайю… ведь он ни разу не согрешил в своей короткой жизни.
— Он все-таки сделал выбор, Корвас.
— Что? — спросил я и оглянулся на Синдию. Та стояла за моей спиной, держа в руке черный зажженный факел. — Ты по-прежнему читаешь мои мысли, Синдия?
— Тайю сделал свой выбор.
— Какой же выбор мог сделать маленький мальчик?
— Он был смел в своем выборе. Когда ты поймешь это, то сможешь понять и тот вред, который сейчас приносишь ему. — Сказав это, Синдия протянула мне факел. — Возьми!
Я взял его и, повернувшись к погребальному костру, посмотрел на своего маленького брата.
— Прости меня, Тайю. Скажи нашему отцу, когда встретишь его, что я и у него прошу прощения.
Я какое-то мгновение подождал, после чего коснулся зажженным факелом погребального ложа. Как в случае с Аджрой, оно моментально, без всякого огня, обратилось в столб черного дыма, которого уже через несколько секунд не стало. Затем дым собрался в черное облако, и оно, вобрав в себя холодную золу, исчезло где-то высоко над нашими головами среди верхушек гигантских деревьев. На месте погребального костра не осталось ни малейших следов огня.
Синдия прикоснулась к моей руке и сказала:
— Теперь ты должен пойти и отыскать Абрину.
— Это нужно сделать мне одному? — откликнулся я.
— Но ведь именно ты Проводник, только ты, и никто другой.
— А Руутер и ты?
— Мы подождем тебя здесь.
— Что сказать Абрине, если я найду ее?
— Ты обязательно ее найдешь. А что касается ответов… — Синдия сделала паузу и указала на висевшую у меня на поясе шкатулку. — Там найдутся все нужные тебе ответы. Корвас, что бы ты ни хотел сказать ей, ты должен поторопиться, если не хочешь попасть в руки капитана Шэдоуса.
ГЛАВА 20
Я понял, что мне не составит особого труда отыскать красавицу великаншу. Стук топора Абрины явственно доносился из лесной чащи. Прежде чем увидеть эту удивительную женщину, я услышал, как за стуком топора последовал оглушительный удар — это на землю рухнуло срубленное ею исполинское дерево. Секунду спустя Абрина продолжила работу.
Я вывел моего скакуна на залитый солнцем участок Леса. Над северным краем поляны висела пыльная дымка. Я повел коня вперед, объезжая пни, и вскоре моему взгляду предстала Абрина. Стоя на поваленном дереве, она обрубала со ствола ветви. Отдельные из них — их Абрина обрубала одним ударом — были толще когда-либо виденных мной деревьев, свалить которые даже взрослым мужчинам удавалось с чертыханиями и проклятиями не менее чем за час. Я представил себе того, кто встанет на пути очаровательной великанши в минуту гнева, и внутренне содрогнулся.
Я не был уверен, заметила ли она мое появление, и поэтому спешился и привязал коня к невысокому деревцу, возвышавшемуся над гигантскими пнями. Взяв в руки шкатулку, я спросил ее о том, что мне сейчас следует делать.
— Наблюдай! — ответил мне подарок Олассара.
Я присел на пень и принялся наблюдать за тем, как удивительная великанша обрабатывает ствол дерева. Абрина была великолепна. Она напоминала неутомимую, наделенную невероятной точностью машину. Наконец она подобралась от комля дерева к верхушке, которая была толщиной не более метра. Хотя солнце уже начало скрываться за находившимися на юго-западе горами, я чувствовал, что мне становится все теплее. Когда охватившее меня неясное томление наконец вполне реально и телесно заявило о себе, я встал и раздраженно пересел на противоположную сторону пня, повернувшись к Абрине спиной.
Очень часто мои любовные прихоти втягивали меня в самые забавные истории. Достаточно серьезной оказалась лишь нынешняя ситуация, когда я отправился в это странное путешествие вместе с нантской жрицей. Не успел я толком нацелиться на избравшую безбрачие красавицу Синдию, как втрескался по уши в прекрасную великаншу — женщину-лесоруба. Причем в женщину, чей рост изрядно превышал мой собственный! Сомневаюсь, что я смог бы даже поднять ее топор! Одна голова этой восхитительной девы производила впечатление выкованной из двухсот фунтов железа!
В общем, Абрина производила просто-таки неизгладимое впечатление. Все в ней казалось неотразимым! Мое воображение было взбудоражено до предела. Ее роскошное необъятное тело просто сводило меня с ума!
— Корвас! — раздался голос за моей спиной.
— Да? — От неожиданности я вздрогнул, едва не подпрыгнул и оглянулся на Абрину. Та по-прежнему стояла на поваленном дереве.
— Мне жаль, что твой брат умер.
— А я его толком и не знал. — Я отвернулся и принялся с преувеличенным интересом разглядывать муравья, отважно вскарабкавшегося на мысок моего левого сапога. Я испытывал чувство вины за то, что Абрина сострадает по поводу смерти моего брата, в то время как я думал о вещах совсем иного свойства. — Меня отправили, чтобы я нашел тебя.
— Я знаю.
Я быстро взглянул на мою собеседницу.
— Откуда тебе об этом известно?
— Последние несколько недель меня преследуют какие-то тревожные, пугающие сны. В них я вижу великие войны и столь же великие страдания. В моих снах я побывала во многих далеких странах. Существует одно пророчество, Корвас.
— Да, я знаю. — Я встал и повернулся к Абрине лицом. — Я точно не помню, но… — Тут мне в бок уперся ящичек божественной шкатулки. Я вынул из него предлагавшуюся мне записку и прочитал ее.
Ведомый Зеркалом Второго, Герой будет найден Вторым, который будет выбран отцовской рукой, храним Первым, удостоится любви Зеркала и будетсожжен Зеркалом для того, чтобы быть собранным Дымом.
— Корвас, я ведь женщина.