Мол, вот еще одно испытание, Корвас. Попытайся на этот раз достойно с ним справиться.
Затем мне вспомнились слова Закароса, которые процитировал мне Деломас: «Если бы мы все видели так, как боги, и могли делать выбор так, как это делают они, то мы сами были бы богами». Я подумал, что следует на время отказаться от дальнейших рассуждений. Попытка понять логику богов может оказаться за гранью моего воображения и понимания.
После того, как мы отдали наших ратиеров на попечение слуг и прошли в нижние покои дворца, нас всех снова натерли благоуханным маслом. Я почти не ощутил его на своем теле, и когда эта приятная процедура закончилась, то понял, что мне теперь неприятна сама мысль о том, что когда-нибудь придется натянуть на себя мокрую одежду. У меня сложилось впечатление, что привыкнуть можно ко всему — это лишь вопрос времени и достаточно большого числа тех людей, которые делают то же самое. Я чувствовал себя вполне спокойно и безмятежно, пока снова не оказался в обществе моих прежних попутчиков. Все они, за исключением Тах, были одеты.
Пробудившийся от сна и устроившийся на сплетенных из морской травы подушках Лем Вайл удивился моему сверхскромному одеянию.
— Неужели вы стали иланийцем, Корвас? — поинтересовался он.
— Нет. Однако мне вполне тепло и сухо. Это больше того, что я могу сказать всем вам остальным. — Я посмотрел на Тах, одетую все в ту же крохотную набедренную повязку. — С одним лишь возможным исключением.
Меня нисколько не удивило то, что Тах уже в следующее мгновение избавилась от своего сомнительного предмета одежды. Она напомнила мне грациозное дикое животное, которое насильно заставили натянуть на себя глупую человеческую одежду на время гастролей какого-нибудь цирка и которое, воспользовавшись представившейся возможностью, быстро от нее освободилось.
— Тах, — позвал ее Лем Вайл. — Наверное, стоит оставить излишнюю скромность. Самое разумное в данную минуту — снять с себя мокрые тряпки.
Телохранительница поспешила выполнить это пожелание и быстро избавила его от одежды. Став похожим на иланийца, Лем Вайл обратил свой взгляд влево. Я также повернулся в этом направлении.
Предметом его внимания оказалась Абрина — она снимала с себя остатки одежды. Раздевшись до пояса, она стягивала с ног мокрые брюки и сапоги. Лишь когда до меня дошло, что увиденное заставило меня на целую минуту забыть о необходимости дышать, я сделал глубокий вдох и посмотрел на Лема Вайла. Тот повернулся ко мне, и я заметил, что зрачки его расширены, а брови вопросительно подняты.
— Ну, что, Корвас?
— Ну, что, Лем Вайл?
— Именно это я подумал.
— Именно это и я подумал.
Лем Вайл протянул руку и указал на Абрину:
— Подобное зрелище заслуживает по меньшей мере продолжительных аплодисментов, верно?
К моему удивлению, от этих слов покраснела не Абрина, а Тах. Прекрасная великанша ограничилась улыбкой и принялась деловито ворошить рукой свои короткие волосы, желая таким образом просушить их. Румянец отлил от щек Тах так же быстро, как и окрасил их. Ее губы растянулись в лукавой усмешке, тогда как глаза оставались холодно-равнодушными.
До меня дошла одна очень важная вещь. Тах влюблена в Лема Вайла, но тщательно скрывает от него свою любовь, хотя, принимая во внимание его удивительные способности, это — явно бессмысленное дело. Бессмысленное, верно, только если, конечно, Лем Вайл не обманывает самого себя. Забавный недостаток для зиусу.
Вайл на какое-то время задумался. Затем снова обратил на меня свой взгляд.
— Где же вы были все это время, Корвас?
— Царица взяла меня с собой на поиски одного человека, на коже которого была татуировка — текст пророчества о Мече и Разрушителе. Я убил какую-то рыбу, после чего эта рыба убила меня. — Я приподнял висевшее у меня на шее ожерелье из рыбьих зубов.
— Так что же с тем человеком, которого вы хотели отыскать?
— Мы опоздали. Какая-то рыбина — один из сородичей моей добычи — откусила от этого парня изрядный кусок.
— Печально. Жаль. — Лем Вайл посмотрел на Тах, потом перевел взгляд на меня. — Но ведь вы знаете текст пророчества, вы же пересказывали его мне.
Я кивнул:
— Мне известно пророчество, но все, что с ним связано, — мне неведомо.
— Возможно, Корвас, это всего лишь миф.
— А вам не кажется, что мы все будем довольно глупо выглядеть, когда действительно наступит конец света, в случае если это все-таки не миф? Мне бы не хотелось обороняться от созданий, которые не оставят от меня ни кусочка, а я успею лишь сказать: «Какой я глупец! Я снова ошибся!»
— В этот самый последний день нашего с вами мира я вряд ли потрачу последние бесценные секунды жизни на беспокойство о том, как я буду выглядеть при этом в чужих глазах. — Он посмотрел на дверь нашей комнаты, сплетенной из морской травы. — Почему нас охраняет вооруженная стража? — Лем Вайл указал на вход. — Корвас, попросите кого-нибудь из стражников подойти к нам.
Не успел я шагнуть за порог, как дорогу мне перегородили вооруженные саблями стражники. За их спинами стояли еще восемь таких же, как они.
Стражник справа от меня поднял вверх саблю и произнес:
— Покидать комнату запрещено!
— Но почему?
— Так велела царица!
Я обернулся к Лему Вайлу:
— Ничего не понимаю. Совсем недавно все они хорошо меня знали, я был чуть ли не героем. Должно быть, вы тут что-то натворили в мое отсутствие.
— Попросите стражника войти, Корвас!
Я мотнул головой, приглашая стражника войти, и тот шагнул за порог. Второй стражник остался стоять прямо в дверном проеме. Лем Вайл поднял руку приглашающим жестом:
— Входите, дружище! Как вас зовут?
— Рал Ивак.
— Скажите мне, Рал Ивак, почему вы держите нас в плену?
— Я не могу.
Лем Вайл понимающе кивнул.
— Ясно. Нас собираются казнить?
— Я не…
— Почему нас хотят казнить? За что? Имеет эта причина какое-нибудь отношение к пророчеству?
— Я…
— Нет? Но нас ведь точно пощадили бы, если бы царица нашла того парня, на котором татуировка с текстом пророчества?
Стражник молчал, не сводя глаз с Лема Вайла.
Вайл кивнул:
— Понятно. Это разъясняет все дело. — Затем он повернулся ко мне. — Все предельно просто. Нас казнят во имя того, чтобы сохранить в тайне существование Илании.
Выражение лица Абрины не изменилось, тогда как Тах посмотрела на саблю стражника с каким-то пугающим интересом.
— Это безумие, — ответил я. — А как же пророчество?
Стражник посмотрел на меня, затем одарил сердитым взглядом Лема Вайла и скрестил на груди руки.
— Вайл, — обратился я к моему товарищу по несчастью, — вовсе не обязательно быть зиусу для того, чтобы понять, что единственная причина, по которой нас оставили в живых, — пророчество может оказаться правдой.
Лем Вайл утвердительно кивнул.
— Поскольку теперь это никак нельзя доказать, с нами могут расправиться в любую минуту. — Он удивленно поднял брови, обращаясь к стражнику. — Но каким способом? — Выражение лица стражника не изменилось. — Понимаю. Поскольку мы не преступники, то бросать на съедение крабам нас не станут. Вместо этого нам отрубят головы одним из таких жутких клинков.
Стражник медленно попятился назад к двери. В следующее мгновение Тах одним рывком преодолела расстояние, отделявшее ее от стражника, мощным ударом своей изящной пяточки сбила его с ног и вооружилась его саблей. Стоявший в дверях стражник бросился к телохранительнице Лема Вайла, и в тот же миг чья-то незримая рука подтолкнула меня, заставив подскочить с места и встать между Тах и стражником.
— Нет!
— Корвас! — рявкнула Тах. — Убирайся с дороги!
— Нет! Стой, Тах! — Я быстро взглянул на ее новоявленного противника, который был готов в любую секунду опустить свою саблю на мою голову. Я быстро прижал руки к глазам. — Нет!
Я на мгновение напряг каждый мускул, ожидая того, что мой череп сейчас расколется, как перезрелый арбуз. Слегка растопырив пальцы, я украдкой посмотрел на стражника-иланийца. Тот все еще держал в поднятой руке саблю, но уже начал медленно, сантиметр за сантиметром, опускать ее.
— Почему ты вмешиваешься? — требовательно спросил он.
— Не знаю. — Я отнял руки от лица. — Я не знаю, зачем делаю это. Я вообще едва понимаю, что делаю. Может, кто-нибудь другой понимает?
Я захохотал как безумный, и стражник снова стал поднимать вверх свою острую саблю. Стражник по имени Ивак рывком поднялся с устилавших пол циновок из морской травы. Я немного успокоился и заметил, что сабля иланийца снова медленно опускается.
— Я понимаю, ты хочешь защитить свою женщину! — произнес стражник, кивнув в сторону Тах. Мой безумный смех разом прекратился.
— Ты ничего не понимаешь, друг. Я защищаю не ее. Я защищаю тебя и всех твоих товарищей от нее.
Настала очередь смеяться стражнику. Затем Рал Ивак крикнул стоявшим перед входом стражникам:
— Идите сюда!
В комнате появились еще шесть стражников. Рал Ивак выхватил саблю у одного из них и присоединился к тем, кто стоял прямо передо мной. Я оглянулся и увидел, что лицо Тах покраснело от возбуждения.
— Ты мешаешь мне, Корвас. Отойди! — произнесла она.
Я снова посмотрел на иланийцев:
— Послушайте, друзья, у вас будет целая куча неприятностей, если вы сейчас попытаетесь разобраться с этим делом, а я позволю прекрасной Тах разобраться с вами!
Рал Ивак кивнул:
— В одном она права. Ты ей мешаешь. Отойди в сторону и позволь нам покончить с этой маленькой мерзавкой.
— Корвас, — обратился ко мне Лем Вайл. — Не мешайте Тах, пусть она займется ими. Она получит удовольствие от такой разминки, а у нас появится оружие.
Я резко повернулся к Вайлу:
— Неужели вы не способны думать ни о чем другом, кроме кровопролития? — Я положил руку на волшебную шкатулку и посмотрел на Тах: — Ты — прекрасный боец. Ты легко могла бы порубить на куски всех этих парней и еще сотню в придачу. Но с целой армией иланийцев тебе все-таки не справиться. Такой поединок не может закончиться чем-то иным, кроме множе