Пагас Шэдоус устремил удивленный взгляд на обезглавленные тела своих двойников, устилавшие пол темницы. Все отрубленные головы продолжали подавать признаки жизни — вращали глазами и щелкали зубами.
Настоящий Пагас Шэдоус по-прежнему стоял рядом, все так же держа в руках божественную шкатулку и устремив застывший, невидящий взгляд в пол. Третия поднялась с кресла и, подойдя к капитану, встала рядом с ним. Поднеся руку к его лицу, она громко щелкнула пальцами.
— Капитан! Капитан Шэдоус! — попыталась она вывести его из оцепенения.
Шэдоус опрокинулся назад и рухнул на пол.
— Разум покинул его! — констатировала верховная жрица и посмотрела на меня. — Как ты считаешь, что подумали боги о его нуждах?
— Умей я думать как боги, то и сам бы был богом. — Я задумчиво потер подбородок, но затем усмехнулся мысли, неожиданно пришедшей мне в голову. — Может быть, они подумали, что Шэдоусу необходимо было хорошенько посмотреть на самого себя.
Третия сделала жест, повинуясь которому один из стражников взял шкатулку и тут же передал ее своей повелительнице. Верховная жрица взяла ее в руки и посмотрела на меня.
— Если я спрошу шкатулку, что мне сейчас нужно, я не погибну при этом? Я покачал головой.
— Не знаю, ваше преосвященство. Я получал от нее самое разное — от любви и алмазов до смерти и безумия. Когда кто-нибудь просит шкатулку о том, что ему нужно, он может получить и смертельный приговор. Но я уже начинаю верить в то, что подобные приговоры выносят все-таки люди. Боги существуют для того, чтобы прощать, собирать разрозненные части воедино и соединять человеческие жизни. Шкатулка никогда никого не наказывает, какими бы зверскими ни казались результаты ее воздействия на нашу жизнь.
Третия опустилась в кресло, положила ногу на ногу и снова посмотрела на божественную шкатулку.
— Что мне… — Не договорив, она качнула головой. — Нет. Было бы проявлением чрезмерного себялюбия просить что-то только для себя одной. В конце концов, я ведь верховная жрица и личный советник самого короля. — Она нежно погладила шкатулку и лукаво усмехнулась. — Что нужно мне и… жителям Искандара? — Лукавая усмешка превратилась в широкую ухмылку. — Таким образом, если мне суждено умереть, то такая же участь постигнет и всех жителей Искандара!
Пока я безмолвно размышлял над тем, насколько щедрой оказалась просьба Третии, неожиданно открылся один из ящичков шкатулки. Я и два стражника вытянули шеи, желая увидеть, что же находится на его дне. Третия, с озадаченным выражением лица, посмотрела в том же направлении:
— Что там, Корвас?
Я сделал шаг вперед и взглянул на ящичек. В ту же секунду я вознес хвалу мудрости богов и одновременно самым богохульственным образом чертыхнулся, испытывая недовольство из-за того, что едва не лопнул от смеха. Не будет теперь никаких дворцовых интриг, поскольку с этой минуты никто не будет наушничать верховной жрице. Также и она больше никогда не сможет даже приблизиться к королю. Навсегда исчезнет и ее былое влияние на монарха, и ярмо страха упадет с шеи Искандара, а люди получат все, что им нужно. Когда власть Третии пойдет на убыль, то существенно возрастут ее шансы развить в себе смирение. Таким образом, и верховная жрица, и народ обретут то, что им действительно нужно.
— Они удивительно вкусные. Попробуйте, ваше преосвященство! Они называются орехи бата. Третия недоверчиво протянула мне шкатулку:
— Сначала ты попробуй!
— С удовольствием, ваше преосвященство! — Я потянулся к открывшемуся ящичку.
— Закрой глаза, пес!
— Конечно. — Я закрыл глаза, вытащил из шкатулки орешек и бросил его в рот. Увидев, что я старательно жую орех, Третия попробовала предложенное мною угощение. Ее брови удивленно взлетели вверх.
— Как вкусно! Изумительно вкусно! Прелесть!
Третия бросила в рот еще один орешек, и в то же мгновение два стражника попятились от нее прочь.
— Это настоящая пища богов! — Жрица пересыпала содержимое ящичка себе в ладонь и принялась один за другим поглощать орехи бата. — Мне нужно еще, Корвас! — Третия открыла еще один ящичек, который оказался доверху наполнен орехами.
— Принесите мне большую чашу! — распорядилась Третия.
Стражники со всех ног бросились выполнять ее приказание. Когда мне показалось, что они явно задерживаются, я снял шлемы с валявшихся на полу отрубленных голов, которые все еще продолжали щелкать зубами, и помог Третии наполнить их орехами. Шкатулка выдала нам столько орехов, что их хватило, чтобы наполнить целых четыре шлема. Затем верховная жрица встряхнула божественную шкатулку.
— Она пуста! — Третия посмотрела на меня, продолжая при этом отправлять в рот один орех за другим. — Но меня это не остановит! Ни за что! Мне нужно еще!
— Ваше преосвященство, если вам действительно пришлись по вкусу эти орешки, я знаю, где можно их достать. Но для этого мне потребуется несколько недель.
— Отравляйся за ними! — Она извлекла откуда-то из складок одежды кошелек и бросила его мне. — Только посмей поскупиться на расходы!
Третия ухватила очередную пригоршню новоявленного деликатеса и собралась было съесть еще один орех, когда в подземелье проскользнула одна из ее преданных шепчущих «ящериц». Подручный Третии приблизился своей властительнице и замер метрах в трех от нее. Жрица требовательно щелкнула пальцами:
— Ну?! Чего ты хочешь?
Шептун настороженно посмотрел на меня. Его лицо прямо у меня на глазах принимало желто-зеленую окраску. Казалось, что сейчас его вырвет.
— Смиренно… приношу свои… нижайшие извинения, ваше преосвященство. — Он попятился и, сделав паузу, добавил: — Похоже, я забыл, что хотел вам сказать. — С этими словами он поспешно выбежал из помещения.
— Странно, — заметила Третия. — Впрочем, не стоит обращать на это внимания. Отправляйся. Если ты не принесешь мне еще орехов, то в мире не найдется такого места, где ты смог бы спрятаться от моего гнева.
— Я принесу вам их, ваше преосвященство! Можете всецело положиться на меня. Можно мне забрать мою шкатулку?
— А ты уверен, что та, которую сделаю я сама, будет работать как положено?
— Да. Даю вам свое слово.
— Если твое слово окажется ложью, то я прикажу вырвать твой лживый язык!
Третия на какое-то время задумалась, затем кивнула и сжала пальцы в кулаки, как будто в попытке заставить себя больше не есть столь понравившиеся ей орехи.
— Забирай! Я прикажу, чтобы мне сделали такую же, вернее, другую, не такую уродливую, как эта. Будет работать шкатулка из кованого золота?
— Конечно, ваше преосвященство.
Третия подняла брови:
— Тебе нужно еще что-нибудь?
Как я уже заметил в самом начале моего рассказа, я постоянно занимаюсь поисками новых возможностей увеличения моего состояния. Сейчас такая возможность сама шла мне в руки, и я решил не упускать случая и воспользоваться ею.
— Не будет ли излишней смелостью с моей стороны, если я попрошу у вас одну из этих клацающих зубами голов?
Третия посмотрела на пол, съела еще один орех и пожала плечами:
— Вовсе нет. Твоя просьба выполнима. Я прикажу, чтобы голову хорошенько замариновали, чтобы она не испортилась до твоего возвращения. Если тебе не удастся вернуться самому, то тебя найдут, и тогда я прикажу замариновать уже тебя.
— Благодарю вас, ваше преосвященство!
— Я прикажу, чтобы для тебя оставили еще и туловище Шэдоуса. Ты только привези мне побольше таких орехов!
После этого верховная жрица раздраженным взглядом окинула помещение.
— Где же вся моя стража? Найди кого-нибудь из стражников, если сможешь, пусть он выведет тебя отсюда.
— Благодарю вас, ваше преосвященство! — я низко поклонился и попятился к выходу.
От Третии исходил совершенно невыносимый, пронзительный запах. Его почувствуют все, кроме самой верховной жрицы. Интересно, у кого хватит смелости прокричать ей об этом, поскольку никто не рискнет подобраться к ней настолько близко, чтобы прошептать ей на ухо.
Что ж, теперь я стал Корвасом — преуспевающим поставщиком экзотических деликатесов. На эту должность я получил назначение от самой Третии, советницы короля.
Конечно, это она повинна в смерти моего отца и в гибели многих других людей. Однако ее внезапная смерть не вернет моего отца к жизни и не принесет свободы жителям Искандара. Смерть Третии всего лишь приведет к тому, что из гнусного змеиного клубка выползет на свет божий новая омерзительная гадина. Благодаря тому, что я смогу обуздать Третию, люди сумеют подняться над своим страхом. Я же, совершенно неожиданно, открою для себя новое направление прибыльной деятельности. Я научился больше не оспаривать волю богов.
Когда я шагнул за ворота королевского дворца на яркий солнечный свет и снова оказался на воле, меня разобрал дикий смех. Смеяться я перестал лишь три дня спустя, когда наконец добрался до Заколдованных гор. Удивляюсь, как я только не лопнул от смеха.
ЭПИЛОГ
И вот стою я сейчас перед вами, мои терпеливые слушатели, и уже совсем скоро мой верный помощник Руутер откроет двери и выпустит вас на свободу, поскольку моему «Рассказу о божественной шкатулке» пришел конец.
Что вы сказали, дружище? Да-да, я представляю себе, что не вы один — и таких, как вы, достаточно много — удивляетесь тому, что вам не обо всем известно полностью. А вот этот человек спрашивает, почему Меру, командир отряда нантских стражников, решил заплатить дагской рассказчице пятьдесят золотых рилов за право умолчать о своих личных секретах? А вот этому человеку, в заднем ряду, интересно узнать о том, почему Рош не предупредил нас о подходе отряда Шэдоуса, когда мы находились в Черном лесу, верно? Вон та дама хочет получить ответ на свой вопрос о том, что же случилось с «Шелковым призраком» и подводной империей иланийцев. Я не могу ответить на ваши вопросы, друзья. Честно говоря — а говорить неправду я просто не в состоянии, — я не знаю ответов на эти вопросы. В одной реальности Илания и ее красавица царица существуют. В другой реальности изгнанники из Иткана утонули, едва оказавшись в бурном мор