– Нам туда.
Принц нахмурился, пытаясь понять, что именно кажется ему таким удивительно знакомым в этом мужчине. Но прежде чем свет узнавания озарил сознание бога, Элия уже подвела его к столику и опустилась на один из двух свободных стульев. Лейм сел на другой.
– Я пришла, как обещала, дядюшка, – промолвила богиня, ее рука на секунду коснулась руки раннего посетителя кафе.
Тот поднял склоненную голову, и Лейм ахнул. Перед ним был отец. Безразлично затуманенный взгляд «покойного» родителя мигом стал острее ножа. Он прошелся по сыну, будто взрезая его плоть и душу, изучая, как препарат под микроскопом. Это длилось не более минуты, а потом Моувэлль расслабил напряженные плечи, и тень улыбки скользнула по его губам.
– У нас получилось, – констатировала Элия.
– Да, – пораженно промолвил Моувэлль, совершенно забыв про стынущий кофе, в безнадежной попытке соблазна источающий ароматы корицы, гвоздики и кардамона. – Приговор больше не властен над ним.
– Вот и отлично, значит, вы сможете пообщаться без помех, история должна быть рассказана из первых уст, а я, пожалуй, пойду, – встала принцесса с плетеного стула. – Ах да, чуть не забыла, дядюшка, завтра мы собираемся на Олонезе, ты обязательно должен прийти, дело семейное.
– Я Жнец, девочка, потому давно никому ничего не должен, кроме самого Творца, – горько поправил племянницу мужчина и отвел взгляд от потрясенно молчащего сына. Одно дело узнать, что твой давно похороненный папка жив, и совсем другое – столкнуться с ним нос к носу вот так, запросто, за столиком кафе.
– Вот именно, кроме. Посоветуйся со своим внутренним чувством истины, – намекнула принцесса. – Почувствуй, должен ли ты принять мое приглашение.
Моувэлль на секунду прикрыл веки, сверяясь с «внутренним компасом», безукоризненно действующим у Служителей Творца, нахмурился и выпалил, буравя взглядом Элию:
– Это невозможно…
– Но это так, – рассмеялась богиня, рассчитавшая верно: чутье Жнеца, ведомого высшей из всех воль, обязывало Моувэлля откликнуться на зов принцессы и явиться туда, где речь пойдет о Колоде и его месте в ней. – А значит, до встречи!
Махнув ошеломленно взирающим на нее родичам рукой, Элия быстрым шагом вышла с террасы, у самых дверей она еще успела поймать чуть заспанную официантку в синем форменном платьице и сказать:
– Джентльмены просили еще горячего кофе и миндальных пирожных, тех, что с горчинкой. У вас ведь есть такие?
– Да, леди, – девушка присела в коротком реверансе.
– Отлично, – золотая монетка перекочевала в ладошку официантки, и та поспешно шмыгнула в ресторанчик, чтобы побыстрее выполнить поручение.
Элия пошла по набережной, любуясь тихо шуршащим морем, чьи волны, не торопясь, облизывали усыпанный галькой берег. Богиня была весьма довольна: все получилось, Лейму больше не грозила опасность пасть от руки отца, Колода Либастьяна и семья стали полнее, а будущее манило обещанием еще более интересных событий и находок…
ЭпилогВторой Семейный Совет
Особняку принцессы Элии в столице развеселого Олонеза, скрытому за магической оградой, защищающей от досужих взоров, в очередной раз суждено было стать местом паломничества лоулендцев. Сильф Зиф, мажордом ее высочества, позаботившись о желаниях хозяйки, удалился, а более никого, не считая самой богини и одного гостя, в комнатах не было.
Ровно в назначенный час портал между мирами распахнулся, и из него на площадку перед зданием веселой шумной толпой вывалились принцы Лоуленда. Галдя, отпуская похабные шуточки, распевая хором неприличные песни, боги кое-как (не все твердо стояли на ногах) вписались в двустворчатые двери особняка, где их встречала богиня любви с игриво-гостеприимной улыбкой на устах. Черно-стальное шикарное платье не скрывало пленительных форм, волосы, сколотые драгоценной заколкой с россыпью бриллиантов, струились по плечам, притягивая взоры.
Двери захлопнулись, едва впустив гостей, и отрезали все привычные звуки. Если бы кто-то смог последовать за лоулендцами, его ждало бы сильнейшее потрясение. Едва двери закрылись, как шутки, смех, а заодно и игривые приветственные крики в адрес владелицы особняка смолкли словно по волшебству. С лица Элии исчез малейший намек на обещанное сладострастное развлечение. От пьяного веселья не осталось и следа, словно врата обладали протрезвляющим эффектом. Но куда вернее было иное: представление перед дверями было от начала до конца разыграно на публику.
Теперь любой наблюдатель смог бы с чистой совестью доложить, что лоулендцы прибыли к сестре продолжить праздник и лучше оставить гуляк в покое. Так, между прочим, поступил и Источник Лоуленда – ломиться сквозь защиту Силам и в голову не пришло.
Трезвые и сосредоточенные боги, не тратя более времени на этикет и расшаркивания, последовали за сестрой в зал-библиотеку. Элия не удержалась от шпильки в адрес Джея, помня его вопрос на прошлой встрече на Олонезе:
– Решила сделать тебе приятное, братец, можешь читать, не уходя с Совета.
– Спасибо, – лукаво улыбнулся принц, отвесив сестре глубокий поклон, и прошептал, интимно понизив голос: – Я всегда знал, что ты меня любишь!
– Скорей уж, я от тебя без ума, – отшутилась принцесса, имея в виду способность родича вывести из себя кого угодно.
Нрэн ревниво фыркнул, а Лейм лишь ухмыльнулся, оглядываясь. Взгляд молодого бога задержался в какой-то точке наверху. Овальное помещение со вздымающимися к самому потолку шкафами, битком забитыми книгами, и круговым балконом по периметру было по меркам практически любого из миров прекрасной библиотекой, хотя по сравнению с королевским собранием Лоуленда могло претендовать лишь на скромное звание провинциального читального зала.
Зато здесь было достаточно мягкой мебели, поставленной кругом, несколько столиков с традиционным олонезским вином и закусками для поддержания рабочей атмосферы.
Когда боги, приглашенный герцог (попробуй его не пригласи!) и Связист расселись, Клайд выпалил, взмахнув бутылкой:
– Ну же, Элия! Не тяни!
– У нас пополнение коллекции из Вирука, – уступая настойчивому нетерпению всех собравшихся, огласила причину сбора принцесса и перевела взгляд на добытчиков. – Расскажете?
Тэодер и Ноут синхронно качнули головами, отказываясь от высокой чести и лишнего внимания к своим незначительным персонам. А вот Кэлер, признавая, что самым ценным является свидетельство очевидца, охотно поведал:
– Братишки знакомого искусствоведа-барышника Филодо попросили помочь найти щит. Хороший человек попался, с чутьем на истину, какое не у каждого мага встретишь. Он нашел артефакт, перекупил, с нами связался. Меньше дня дожидались! А когда мы той же ночью за вещью нагрянули, тут уж я по ходу его коллекцию разглядел. Миниатюры мужик собирал, среди них наши находки и оказались.
– Я сейчас помру, и моя смерть будет на вашей совести, – обвиняюще взвыл любопытный Рик, ненавидящий долгие вступления, да и недолгие тоже. – Покажи находку, а уж потом разглагольствуй, сколько душе угодно!
– Помрешь – воскресим, – мрачно пообещал Нрэн, уронив руку на плечо вскочившего рыжика.
Тот снова упал в кресло как подкошенный и заткнулся. Потому как в случае с богом войны никогда нельзя было быть до конца уверенным, что он не выполнит каждый пункт своего обязательства с точностью до буквы, а то и перевыполнит, то есть сначала убьет, чтобы под ногами не мешался, а потом уже воскрешать станет.
Элия протянула руку к зеркалу в оправе из черненого золота, висящему в простенке между шкафами за ее креслом. Отражение библиотеки ничуть не изменилось, но из зазеркалья, как из-под воды, высунулась мужская рука и передала богине небольшую шкатулку. Этот маникюр и перстень с изумрудом Мелиор и Энтиор узнали бы из миллиона. А остальные просто заключили логически, исходя из метода передачи посылки, – лорд Злат, Повелитель Межуровнья, тоже следит за Советом Богов.
От нажатия на пружинный замочек щелкнула крышка. Принцесса достала две новые карты колоды Либастьяна и отдала первую из них Нрэну – как старшему из родственников и ближайшему из сидящих к ней справа. (Место слева, кстати, занял Лейм, отбив охоту у возможных конкурентов всего одним взглядом и любезной улыбкой.)
На назначение Ноута Всадником Тенью воитель отреагировал философски, дескать, неприметный брат хорошо соответствует заявленной должности, и передал карту Элии. Та развернула ее лицом к братьям, показывая разом всем, и послала дальше по кругу. В общем и целом особого удивления находка не вызвала, боги уже начали привыкать к изображениям родичей на картах из Пророчества о Джокерах. Одним больше, одним меньше – не суть важно. Нет, конечно, малость обидно, что Ноут в когорту избранных попал, а кое-кто другой нет, так ведь сколько этих карт еще не найдено, глядишь, и для других местечко отыщется.
– Ноут, поздравляю! Высокая честь! – озвучил общую мысль Мелиор.
Ноут в ответ скромно склонил голову. Совет пошел дальше.
А вот вторая карта вырвала у стоика Нрэна невольный возглас удивления:
– Отец?!
Пальцы вцепились в пластину с такой силой, что Элии даже пришлось несколько раз дернуть карту, чтобы бог вышел из ступора и перестал ее удерживать. Выцарапать из стальных тисков воителя то, что он отдавать не желал, было столь же реально, как вздохом потушить солнце.
Новую карту богиня продемонстрировала собранию. Эйран тонко улыбнулся, получив обоснованное научно-магическое подтверждение необъяснимому прежде факту: как сестра смогла найти и привести в Лоуленд Жнеца. Всадник Жнец не способен отказать в помощи Ферзю Координатору!
То, что их старший родственник страшный и ужасный Жнец, боги за несколько дней успели осознать и привыкнуть к этому, поэтому свеженькая весть о принадлежности Моувэлля к Колоде Джокеров легла на «старые дрожжи» закономерно и гармонично. Где одна небывальщина, там и другая, зачем психовать-то?
– Элия, один вопрос! – поднял палец неугомонный Рик, ерзая в кресле. Даже угрозы Нрэна не могли приструни