— Значит, ты согласен идти на Геную? — Я даже не обиделся на вдруг изменившийся тон и прозвучавшую угрозу.
— Тебе Генуя, а мне добыча!
— А если не возьмешь Геную? — Отвечаю, а сам думаю, что торгующийся галл уровня Артогена — это успех!
— Тогда поделим поровну.
— Договорились! — Хотел рассказать ему о «шкуре не убитого медведя», но передумал.
— Когда собираешься выступить?
— Завтра. Я буду готов сделать это завтра, — Артоген налил себе вина, выпил, поклонился и, пребывая в глубокой задумчивости, покинул меня.
Сегодня в трапезной народу собралось не меньше, чем обычно. Но праздник окончился, и здравницы уже не звучат. Да и слух о предстоящем походе в Лигурию дал повод пошептаться на эту тему за обедом.
Покидая трапезную, я попросил Марцию потихоньку вызвать ко мне Алаша, Сколана и Вуделя.
Вирцелла еще не закончила массировать мне плечи, когда явились компаньоны. Топчутся у входа. Чувствую с ними себя настоящим бренном. По правде сказать, ребята выглядят иначе, чем при первом знакомстве: в роскошной броне, широкие пояса на них украшены золотом, на шее и руках золота килограмм по полтора.
Сколан ухо проколол и повесил лигурийскую серьгу с красным камнем. Не рубином, как по мне — просто стекляшка. Поверх кольчуг на них яркие куртки, отороченные мехом. С наружи градусов тридцать, в покоях чуть меньше. Они по этому поводу не парятся.
Смотрю на них и улыбаюсь.
Заметили, таких широких улыбок в ответ на моей Земле по нынешней жизни и не увидишь.
Вирцелла выскользнула за дверь, поднимаюсь с ложа. Смотрю Вуделю в глаза:
— Что с моей дружиной? Ты отобрал людей?
— Да бренн, лучшие из лучших. Они готовы служить тебе.
— Чем они сейчас заняты? — Поглядываю на Алаша, все-таки это его люди. Ему будто все равно. Внимает ответам Вуделя так, будто отругать готов, если он чего-то не сделал для меня.
— Два десятка тут, сотня на стенах, остальные следят за порядком в оппидуме. Инсубры радуются, что теперь у них закон есть.
— Завтра армия пойдет в Лигурию. Возьмешь сотню, пусть разбирают осадные башни лигуров и строят бараки у западных ворот оппидума. Вторая сотня пусть несет службу. Потом поменяешь их. Если для строительства что-то понадобится, купи или обменяй. Ничего не бери просто так. Понял?
— Да, бренн.
— Иди. Мне нужно обсудить с доблестными вождями бойев предстоящий поход. — Вудель ушел, а вожди, услышав столь лестный о себе отзыв, снова расцвели.
Приглашаю их присесть.
Вчера обзавелся четырьмя массивными креслами. Марция все не могла взять в толк, зачем в личных покоях столько посадочных мест, для кого? Но, уяснив, что я так хочу, разрулила проблему за пол часа: дворовые притащили эти кресла.
Расселись. Молчу. Подбираю слова, что бы сообщить весьма амбициозным военачальникам о том, что я в поход не пойду и подчиняться им придется Артогену.
Решил говорить о деле, а там видно будет. Все одно эти ребята не утруждаются скрывать свои эмоции.
— Лигуры должны заплатить нам. Но не кровью, а золотом. — Кивают оба, соглашаясь. — Еще важно, что бы порт Генуи был открытым для наших купцов. Если лигуры устрашаться и заплатят, то оставите в Генуе надежных людей. Лучше из твоих всадников, Сколан.
— Да, бренн, верно, — отвечает Сколан.
— Чтобы и весть могли прислать, если что и купцов наших встретить и обеспечить им охрану в Генуе. У Артогена сейчас воинов больше чем у нас, — смотрю на них.
— Да бренн Алатал. Окрутил он лигуров. А ведь это я взял их жен и детей, — сокрушается Алаш.
— То, что он окрутил воинов лигуров, то нам на руку. У меня дела в оппидуме. Нужно Хундилу повидать. Да и вам смотреть за лигурами, что за волками в лесу. Больше суеты, чем пользы.
— Это хорошо, что Артоген их под руку взял. Дикие они, — соглашается Сколан.
— Так вот, Артогену передо мной и ответ нести за поход в Лигурию. А вы, что бы вины на бойях никакой не было, если что, во всем его слушайтесь.
— Верно бренн, это ты хорошо придумал! — Алаш вскочил на ноги и ударил себя по ляжкам.
— Если Генуя не покориться Артогену, то это его позор будет, — потирая ладонями, добавляет Сколан.
— Да, — подтверждаю, — Но лучше бы у него все получилось. Нам от этого только польза будет. Поэтому идите к нему прямо сейчас и скажите, что готовы делать все, как он скажет. Договорились?
— Да, бренн. Жаль, что ты тут остаешься — Алаш правой придержал ножны, а левой снова хлопнул себя по ноге. Свысока посмотрел на Сколана и широко шагая, двинулся к выходу.
— Бренн, я буду присылать вестников, — обещает Сколан, и, задрав подбородок, бросил надменный взгляд в спину Алашу.
Пожалуй, впервые за время, проведенное в этом мире, я задумался «А что мне делать теперь?». Все, что со мной произошло — просто случилось. Даже то обстоятельство, что сейчас мне необходимо оставаться в Мельпуме — всего лишь объективная необходимость, а не волевой акт, продиктованный моим желанием.
У меня на шее сидят если не десять тысяч горожан, то, по крайней мере, тридцать всадников и пару сотен личных дружинников. Они охраняют этот гребанный оппидум и я должен получать за это, какие то налоги с тех самых горожан.
Как-то еще в прошлой жизни мы с товарищем обсуждали тему попаданцев в современной фантастической литературе. Сошлись на том, что «прогрессорство» — чистой воды вымысел.
Легко писать, когда под рукой Инет, а случись такой казус — «попаданство» с любым из авторов, вряд ли получилось бы так, как на бумаге.
Сила современного человека в том, что любой из нашего общества за счет накопленной за жизнь информации мог бы в той или иной мере стать неплохим менеджером.
А что до «прогрессорства», например, я знаю, как получить порох. В общих чертах — это смесь селитры, серы и угля.
Где взять серу — не знаю, но могу кому-нибудь поручить поискать. Пропорции — тоже не знаю, но можно поэкспериментировать. Теперь вопрос — «зачем?».
Можно пушки из бронзы отлить. Но не сейчас. Хотя это мысль! Сейчас нужно идти к старикашке-друиду, как его там зовут, по моему — Игель, и выяснить кто, сколько мне тут должен, уж, коль я принят инсубрами в бренны.
Только один вопрос мне покоя не дает: у галлов нет письменности, как они ведут учет? Интересно, сам Игель писать и читать умеет?
Выглядываю за дверь, в карауле Хоэль с Уэном стоят.
— Помните того друида, что меня бренном от всего Мельпума признал, — спрашиваю обоих компаньонов.
— Игеля? Он, тут, по соседству живет, — отвечает Хоэль.
— Веди к нему.
Вышли из «дворца», в голову пришла мысль, что неплохо бы усилить делегацию к друидам десятком копий. Говорю Уэну: «Мы тут подождем, найди Вуделя и приведи десяток парней из пешей дружины и всех всадников, кого повстречаешь».
Уэн побежал исполнять приказ, а вокруг нас народ стал собираться, поглазеть на бренна видно захотелось.
Когда собравшаяся толпа перекрыла и без того узкую улочку, я решился спросить горожан, чего они хотят, собравшись тут?
— Жители Мельпума, если хотите говорить со мной, можете начинать. Если, вопросов нет, расходитесь, а то мои воины не смогут пройти, — улыбаюсь.
Услышав о воинах, кое-кто из толпы предпочел ретироваться. Из тех, кто остался, вышел один вперед, коренастый, одетый в кожаные штаны и куртку на голый торс. Пригладив почти черную шевелюру, что для галла странно, говорит:
— Удачи Бренн. Может, найдется у тебя для меня служба? — Хоэль схватился за меч, в толпе ахнули, мужик отступил, но не побежал. Наверное, он что-то не то сказал, но мне все равно. Взяв Хоэля за предплечье, останавливаю.
— Как зовут тебя, и что умеешь делать? — Спрашиваю.
— Я из сардов, тут меня Сардом и называют, а могу все, что руки других могут. Предпочитаю строить. Да только отстроились в Мельпуме уже все. Вот и нет теперь у меня работы. — Быстро прикинув и решив, что наличие в оппидуме безработных галлов — это хорошо, кричу так, что бы все на улице расслышали:
— Я дам работу всем, кто хочет работать. Завтра с утра приходите на двор, стража всех впустит. — Сарду говорю уже тише, — А ты подожди меня тут. Поговорим позже. — Сард поклонился, и победоносно поглядывая на горожан в толпе, отошел в сторону. Сложил на груди руки и замер, уставившись вдаль.
Толпа качнулась и словно стая мальков, после броска щуки, прыснула в стороны. За Вуделем, строем шли человек двадцать дружинников, в кольчугах-безрукавках, с огромными щитами и длинными копьями в руках. Спустя минуту улица опустела, и только гордый сард остался на обезлюдевшей улице.
Уэна с всадниками я решил не ждать. Пошли на подворье к Игелю. Старик уже был там, словно дожидался.
В этом я ничего удивительного не усмотрел: совсем рядом на улице недавно шумно было.
— Зачем пожаловал, бренн? — Говорит степенно, а рожа недовольная, морщится, поджимает губы.
— Хочу с Советом о делах оппидума потолковать.
— Твое дело война, а мирные дела Совет сам решает! — Игель от возмущения даже петуха пустил. Немного смутившись, пробасил, — Совет сам решать будет.
— У меня в оппидуме дружина, да и для армии всегда дело найдется. Я хочу знать, что город отдавал бренну?
— Бренн получит сто рабов (так галлы считали, 1раб — 20 коров), — выдавил из себя друид и собрался уйти.
— Постой, почему сто, а не пятьдесят? — Друид развернулся, нужно было видеть его лицо! Вудель прыснул от смеха, а за ним и дружинники. — Так дела не решаются. Сегодня Мельпум даст сто рабов, а завтра?
— И со следующим падением листьев с деревьев даст.
— А если я Геную возьму, и купцы из Мельпума повезут товары в Карфаген, как тогда ты посчитаешь, что мне причитается? — Игель прищурился и с вызовом бросил:
— Пока ты не взял оппидум лигуров и армия твоя, как пришлого разбойника у стен стоит. — После этих слов и Вудель и Хоэль обнажили мечи. Пришлось прикрикнуть на них, что бы успокоились.
А старик все же испугался. Попятился к огромным арочным дверям-воротам, из-за которых уже выглядывали другие члены Совета Мельпума.