– Вы даже не спросили, как меня зовут! Разве можно решать такие дела так быстро?!
– Как зовут тебя, избранница моя?
– Алёнушка. Для царевны – имя не подходящее… – щёки Алёнушки залил нежный румянец, она опустила ресницы.
– Ну вот и познакомились! Я – царевич Елисей!
* * *
На следующее утро в храме этого городка состоялся обряд бракосочетания. Только свадьбы с застольем не было. И гостей не было тоже.
Перед тем, как проститься навсегда, Елисей и Алёнушка остались только вдвоём. Они сели рядом.
Алёнушка произнесла:
– Я буду ждать тебя, Елисей! Я верю, что ты обязательно найдёшь ответы на свои вопросы! И что ты – обязательно поправишься!
Я полюбила тебя! Я слышала, что девушка не должна такое говорить первая, но я испугалась, что, если не скажу, то ты сам можешь не догадаться. А теперь ты знаешь – и моя любовь будет с тобой!
– Я тоже полюбил тебя, Алёнушка! Это – самое большое счастье за всю мою жизнь!
– А можно, я тоже поеду с тобой теперь? – вспыхнув новой надеждой, спросила Алёнушка.
– Нет, милая, тебе не надо со мной ехать! Впереди меня ждёт смерть, а тебя – долгая и счастливая жизнь! Я очень хочу, чтобы ты была счастлива, и так да будет!
И ещё – ты можешь сделать очень много добра для всех людей в этой стране! Ты можешь сделать то, что я не успел! Ты будешь это делать и за меня, и за себя! А потом ты встретишь достойного юношу, полюбишь его, и станешь ему женой.
… Алёнушка покачала головой, смахивая навернувшиеся на глаза слёзы.
Они долго сидели обнявшись…
А потом царевич поехал в одну сторону, а Алёнушка, в красивом экипаже, который нанял для неё Елисей, – в другую.
* * *
Царевич Елисей продолжал свой путь и поиск ответов на свои вопросы о назначении жизни и о значении смерти.
Раньше он пробовал как бы бежать от смерти из-за страха перед ней. Но из-за этого – смерть словно гналась за ним и везде настигала его. Он постоянно думал о смерти, хоть и старался забыть о ней… Но всё вокруг постоянно напоминало ему о неизбежности этого страшного конца. А его вопросы о смысле бытия так и оставались без ответов…
Теперь царевич решил… больше не бежать, а словно бы двинуться навстречу своему страху: «Если смерть всё равно придёт и очень скоро – то стоит прожить остаток жизни так, чтобы это имело хоть какой-то смысл! И – чтобы не было стыдно перед Алёнушкой за то, как я завершил свою жизнь!»
И царевич стал искать достойную смерть.
Он бросался спасать тонущего или входил в объятый пламенем дом, чтобы вынести дитя. Судьба всё чаще предоставляла ему возможность делать добро – и смерть каждый раз отступала, как бы принимая в качестве выкупа готовность царевича умереть за других людей.
Он использовал каждую возможность отдать свою жизнь, спасая других, – и смерть раз за разом, казалось, сдавала свои позиции. Смерть больше уже не страшила Елисея, как прежде. Наоборот, память о смерти давала ему смелость и силу, решительность и отвагу! Каждый свой поступок он теперь совершал – как последний в своей жизни!
Теперь он старался помогать всем, кого встречал на своём пути, в том числе, и в тех случаях, когда для этого не нужно было рисковать жизнью.
Он даже стал забывать о своей болезни, радуясь спасённым им жизням и счастливым улыбкам благодарных ему людей.
А ещё царевич очень часто вспоминал Алёнушку. По вечерам он брал перо и бумагу и писал ей письма. Он рассказывал ей о своей любви, обо всём, что с ним происходило, о том, что он увидел и понял. Но он не отправлял эти письма…
… Шло время. Тяжёлые приступы болезни случались с ним всё чаше. Сил в теле было всё меньше.
Царевич давно раздал все деньги, которые у него были с собой, нуждавшимся людям. Он ночевал теперь на голой земле, накрывшись лишь плащом. Он питался лесными орехами, ягодами и грибами, и лишь иногда – тем, чем угощали его люди, которым он помогал.
Он стал походить на бродягу больше, чем на царского сына.
* * *
И вот однажды, в одном городе он увидел приготовления к казни: «Вот опять смерть – и для этого человека она наступит прямо сейчас!»
Царевич поглядел на приговорённого. Тот был спокоен и, казалось, не боялся умереть, хоть он и был молод, и тело его было исполненным здоровья и силы.
– За что его казнят? – спросил царевич у стражей.
– Он поклоняется другому Богу и проповедует лжеучение. В стране не может быть многих вер, иначе царство рассыпется на кусочки!
– За что хотят казнить тебя? – спросил он у приговорённого. – Виновен ли ты или наветы и клевета недругов привели тебя сюда?
– Я рассказываю людям о Едином Боге, и о единых Законах Бытия всего Мироздания – Законах Любви и Добра! Я не вижу в этом вины!
– И я тоже не вижу причины для того, чтобы тебя лишили жизни! Я готов умереть вместо тебя!
… Царевич понимал, что сейчас, если он назовёт себя и прикажет освободить юношу, – ему не поверят: палач и стражники лишь обозлятся, глядя на его изношенную одежду и измождённое лицо.
Царевич обратился к палачу:
– Этот человек невиновен, я готов умереть вместо него! Отпустите его!
Палач рассмеялся от такой невиданной ситуации и сказал:
– Это невозможно, бродяга! Но вот, если бы у тебя были деньги, то его жизнь можно было бы выкупить. Попробуй найти здесь того, кто согласится помочь этому человеку. У тебя есть целых пять минут!
А ты, – обратился палач к приговорённому, – молись своему «Единому Богу», потому что через несколько минут ты уже не сможешь это сделать!
… «И это – законы моей страны! – ужаснулся в очередной раз царевич Елисей. – Если преступник богат, то он может не страшиться правосудия, если же беден, то праведного суда для него не существует…»
У царевича давно уже не было денег. У него остался только золотой медальон с монограммой. Он полагал, что эта вещица позволит опознать его тело, и его родные смогут узнать о его смерти.
Царевич снял с шеи медальон:
– Подойдёт?
Палач с жадностью протянул руку.
– Вначале отпусти этого человека!
… Палач снял кандалы с приговорённого. Юноша, ещё с трудом веря произошедшему, спустился по ступеням с деревянного помоста, на котором его должны были казнить.
Собравшаяся поглазеть на казнь толпа начала разочарованно расходиться.
«Интересно, почему люди готовы смотреть на смерть, на страдания других – как на развлечение?» – задумался царевич.
* * *
Спасённый юноша подошёл к царевичу и благодарил его:
– Я ещё не встречал человека, который с такой лёгкостью был бы готов отдать свою жизнь за первого встречного!
– Моя заслуга не так велика, как ты полагаешь. А вот моя вина, оказывается, намного больше, чем я думал!
Моя жизнь – почти ничего не стоит: я болен и совсем скоро умру.
– Да, выглядишь ты действительно неважно… Пойдём со мной! – произнёс спасённый.
Юноша и царевич пошли в сторону леса, прочь от города.
– Не дорого, оказывается, стоит моя жизнь! – веселился юноша, – Всего лишь маленькая золотая безделушка!
– У меня больше ничего нет… Извини!… – ответил царевич.
– Да что ты, я не о том!
– Расскажи, куда ты меня ведёшь?
– Должен же я отплатить тебе добром за добро! Ты спас мне жизнь – я должен спасти тебя!
– Это ты не сможешь… Давай лучше отдохнём! – улыбнулся царевич без тени печали.
– Потерпи: чуть-чуть осталось! Я-то – не целитель и не Учитель. Но Тот, к Кому я тебя отведу, – Он всё может!
… Начался дождь. Царевич несколько раз поскальзывался и падал, потом он уже не смог подняться, и юноша понёс его на своей спине…
* * *
В лесу на поляне собирались люди. Они пришли сюда, несмотря на дождь. Они ждали Учителя и пытались разжечь костёр.
Тот, Кого они называли Учителем или Пастухом, говорил с одним человеком чуть в стороне.
Дождь стих, когда юноша с Елисеем приблизились.
Но костёр всё равно никак не разгорался.
Царевич вынул из холщовой сумки, в которой теперь умещалось всё его имущество, письма, которые он писал Алёнушке, и протянул их – чтобы люди смогли разжечь огонь, обсохнуть и отогреться. Он писал те письма почти каждый день, их было много. «Что ж, пусть хоть эти люди, пришедшие слушать Учителя, согреются!» – думал он.
Но в этот момент подошёл Учитель, простёр руку – и пламя вспыхнуло.
Костёр горел ровно и сильно. Учитель снял свой плащ, расстелил у огня, вложил письма обратно в сумку Елисея, сделал из неё Елисею удобное изголовье. Затем Он помог уложить царевича на это ложе у огня.
Учитель стал говорить с людьми.
… Царевич Елисей понимал, что умирает.
Иногда ему казалось, что он уже умер. Он со стороны видел своё тело, лежащее у костра, людей, сидевших рядом, Учителя, говорившего с ними. Он немного удивлялся тому, что продолжает всё ясно слышать и может всё видеть – словно сквозь лёгкий золотой туман.
Потом люди, слушавшие Учителя, начали постепенно расходиться по своим домам, унося в сердцах покой, любовь и новое понимание о том, как им жить дальше. Каждый почерпнул из беседы что-то своё, ему необходимое, – из значимых, но простых и мудрых слов Учителя.
Царевич запечатлел наиболее ярко как раз то, что жаждал услышать: «Человек не один только раз живёт на Земле в материальных телах. Умирают лишь тела. Души продолжают жить. Покинув тело, душа отдыхает, а затем вновь приходит на Землю, рождаясь в новом теле. И у души есть возможность продолжать совершенствоваться. Именно в совершенствовании – смысл жизни на Земле. Но только не помнит человек свои прошлые жизни, чтобы не быть раздавленным грузом ошибок и прегрешений или же, чтобы не возгордиться от достижений и подвигов своего прошлого. Лишь очень немногим позволяет Бог вспомнить о том, кем они были. Это – те, кто уже стали взрослыми и мудрыми душами.»
Много также объяснял Учитель о Едином Боге, о том, как надо помогать людям, вокруг живущим, о принципах, по которым совершенствуются души…
Всё в мировоззрении Елисея теперь установилось на свои места. Он ощутил, как хотел бы теперь жить дальше в этом теле!