– Да, – ответила капитан Спир. – Не снимайте каски, слушайтесь приказов и не высовывайтесь.
Она выцепила взглядом проходящего мимо военного.
– Лейтенант Ларк! Проследите, чтобы корреспонденты получили инструкции и снаряжение на время пребывания здесь. В ближайшие несколько дней они будут следовать за вашим взводом.
Лейтенант с очень молодым лицом вытянулся по стойке смирно, затем перевел взгляд на Романа с Айрис. Капитан Спир была уже на середине дороги, когда Ларк спросил:
– Впервые, да?
Айрис подавила желание взглянуть на Романа: испытывает ли он такие же страх и волнение, что и она?
– Так и есть. – Роман протянул руку. – Роман Китт. А это…
– Айрис Уинноу, – выпалила она прежде, чем ее представили.
Лейтенант с улыбкой пожал ей руку. Его рот пересекал шрам, из-за чего правый уголок опускался вниз, но в уголках губ залегли морщинки, словно до войны он часто улыбался и смеялся. Интересно, давно ли он сражался? Он выглядел таким юным.
– Мы рады, что вы будете с нами, – сказал Ларк. – Идемте, я как раз шел в столовую, чтобы поесть горячего в последний раз на ближайшие несколько дней. Вам тоже не мешало бы перекусить, а я тем временем объясню, к чему готовиться.
Ларк повел их к ратуше, превращенной в столовую, и Айрис пристроилась сбоку от него так, что лейтенант оказался между ней и Романом. Роман это заметил и бросил на нее быстрый взгляд прежде, чем посмотрел на здание, к которому они шли.
– Должна признаться, лейтенант, – начала Айрис, – я плохо знаю, какие подразделения есть в армии. Капитан Спир сказала, что мы будем сопровождать ваш взвод?
– Да, – ответил Ларк. – Четыре роты составляют батальон. В роте две сотни мужчин и женщин, и каждая рота делится на четыре взвода. Я командую примерно пятьюдесятью мужчинами и женщинами вместе с моим заместителем – сержантом Дунканом. Скоро вы узнаете, что нас прозвали Платановым взводом.
Надо бы всегда держать блокнот наготове, но Айрис решила записать имена и цифры потом, при первой же возможности.
– Платановый взвод? Почему?
– Длинная история, мисс Уинноу. Как-нибудь расскажу.
– Хорошо, лейтенант. Еще один вопрос, если не возражаете. Мне интересно, как солдат распределяют по ротам. Например, если на службу записался солдат из Оута, кто определяет, где он будет служить?
– Хороший вопрос, так как у нас есть солдаты из Оута, хотя Восточный округ еще не объявил войну Дакру и не вступил в сражения, – печально улыбнулся Ларк. – Когда поступают солдаты из Оута, их зачисляют во вспомогательную роту. Они по-прежнему считаются гражданами Восточного округа, но зачисляются в наши подразделения наравне с нашими людьми.
Айрис представила брата. Ей хотелось спросить, где находится Пятая рота «Лэндовер» Второго батальона «Е», но вместо этого задала другой вопрос:
– Есть что-то такое, о чем нам не следует писать?
Ларк склонил голову набок, словно раздумывая.
– Ну конечно. Ничего о стратегиях, если вы случайно подслушаете. О сообщениях, которые мы передаем по окопам. Нельзя выдавать месторасположение войск или сведения, которые дадут Дакру преимущество, если попадут в газету.
Лейтенант сделал паузу, чтобы открыть дверь для Айрис. Пахнуло луком и запеченным мясом.
– Я слышал, что вы должны писать нейтральные репортажи, но, честно говоря, вряд ли такое возможно. Я сильно сомневаюсь, что вас хорошо примут в войсках Дакра, не говоря уже о том, чтоб вернуться оттуда целыми и невредимыми. Не думаю, мисс Уинноу. Лучше всего писать о том, что видите и что чувствуете, и о том, кто мы такие и почему жизненно важно, чтобы жители Оута и других городов присоединились к нашей борьбе. Как вы думаете, такое возможно?
Айрис помолчала, глядя в полные надежды глаза лейтенанта.
– Да, – ответила она почти шепотом.
Но по правде говоря… она чувствовала, что ей такое не по плечу. Как будто к ногам привязали камень, а потом бросили ее в океан.
Они выступили ровно в пять.
Айрис и Роману выдали каски и немного провианта, после чего они двинулись следом за двумя сотнями солдат из роты Зари по извилистой и тенистой лесной дороге. Ларк предупредил, что им предстоит марш на четыре километра быстрым шагом и в полной тишине, за исключением топота сапог по земле. Айрис вдруг преисполнилась благодарности Роману за утренние пробежки.
К тому времени, как лес начал редеть, девушка успела запыхаться, а икры горели огнем. Заходящее солнце расчерчивало небо оранжевыми полосами. Дорога шла параллельно линии фронта, и под прикрытием леса везде, насколько хватало глаз, стояли заставы, построенные из камня и соломы. В них входили и выходили солдаты. Какие-то коммуникационные посты?
Ее размышления оборвал Ларк, внезапно вынырнувший из моря оливково-коричневой формы, чтобы еще раз поговорить с ней и Романом.
– Сейчас мы проникнем в ходы сообщения здесь, на Четырнадцатом посту, – объяснил он вполголоса. – Мы все еще находимся в нескольких километрах от линии фронта, но крайне важно, чтобы вы не высовывались и понимали, где находитесь, даже если отдыхаете в так называемых «безопасных» окопах. Еще вы увидите здесь бункеры. Они устроены на случай нападений, будь то солдаты Дакра или его гончие.
Айрис облизнула губы.
– Хорошо, лейтенант Ларк. Я хотела спросить вас о гончих. Что нам делать, если их спустят ночью?
– Сразу ступайте в бункер, мисс Уинноу. Разумеется, вместе с мистером Киттом.
– А если прилетят эйтралы? – спросил Роман. – Каков порядок действий при их появлении?
– Эйтралы редко появляются на фронте, потому что с высоты они не могут отличить солдат Дакра от наших. Эти твари вполне могут сбросить бомбу на своих же, если те двигаются внизу. Боюсь, это оружие Дакр приберегает для городов с мирными жителями и для железных дорог.
Айрис невольно поежилась. Ларк заметил это и смягчил тон:
– Рота скоро разделится по разным окопам, но вы пойдете с моим взводом. Когда остановимся, вы найдете себе место, чтобы отдохнуть ночью. Перед рассветом я вас подниму, и мы двинемся на передовую. Разумеется, вы должны держаться тихо, не высовываться и не терять бдительности. Таковы основные требования. Если нас начнут обстреливать или наши окопы захватят солдаты Дакра, вы оба должны немедленно отступить в город. Хоть у вас «нейтральный» статус в этом конфликте, враг вполне может убить вас, не разбираясь.
Айрис кивнула. Роман пробормотал что-то в знак согласия.
Она спустилась в окопы следом за Платановым взводом лейтенанта Ларка. Роман шел следом за ней так близко, что она слышала его дыхание и то, как оно участилось, словно парень нервничал и пытался это скрыть. Несколько раз Роман нечаянно наступал Айрис на пятки, тем самым раздражая ее.
– Прости, – прошептал он, на миг коснувшись ее спины.
«Все хорошо», – хотела ответить она, но слова застряли в горле.
Девушка не знала, чего ожидала, но окопы оказались сооружены на славу. Они были такой ширины, что два человека спокойно могли идти рядом. Землю устилали доски для защиты от грязи. Вдоль стен протянулись плетеные прутья, которые изгибались, как путь змеи. Окоп повернул налево, затем направо, потом вышел на развилку, а через некоторое время еще на одну. Айрис прошла мимо артиллерийской установки, где на траве стояли огромные пушки, похожие на спящих чудовищ. В нескольких углублениях были сложены мешки с песком, чтобы обеспечить дополнительные укрытия. Чем дальше углублялась Айрис в окопы, тем чаще попадались бункеры, о которых говорил Ларк, – каменные убежища, выкопанные в земле, с темными провалами открытых дверей. Выглядели они неприветливо, как застывшие разинутые пасти, только и ждущие, как бы проглотить солдат. Айрис надеялась, что ей не придется в них прятаться.
Лицо обдал холодный воздух с запахом сырой земли и гниения от разлагающихся корней. Пованивало отбросами и мочой, и все это было пронизано табачным дымом. Айрис показалось, что пару раз мимо прошмыгнула крыса, но, наверное, это была игра теней.
Девушка с облегчением расслабила плечи, когда Платановый взвод наконец сделал привал на ночь в относительно сухом и чистом окопе.
Айрис сняла сумку и выбрала место под маленьким фонарем, висящим на стене. Роман последовал ее примеру и сел напротив, скрестив длинные ноги. Когда в небе начали загораться звезды, к ним подошел Ларк. Улыбнувшись сквозь зажатую в зубах сигарету, он расположился неподалеку, на виду у Айрис.
Повисла странная, почти осязаемая тишина. Девушка боялась дышать слишком глубоко, впуская в легкие этот тяжелый стылый воздух – тот же воздух, который вдыхал и выдыхал враг всего в нескольких километрах отсюда.
В этой тишине можно было утонуть.
Когда начала опускаться ночь, Айрис развязала сумку и достала фланелевое одеяло, которым укутала колени. Потом она вытащила блокнот и ручку и начала записывать основные события дня, пока те были свежи в памяти.
Темнота продолжала сгущаться.
Айрис достала из сумки апельсин и отложила блокнот, чтобы поесть. Она ни разу не посмотрела на Романа, но знала, что он тоже пишет: слышала тихий скрип ручки по бумаге.
Пошевелившись, она почувствовала, как что-то шуршит в кармане. Письмо Карвера.
В суматохе Айрис совсем о нем забыла, послание так и осталось недочитанным. Но теперь она о нем вспомнила, и сейчас, сидя в окопе голодная, замерзшая и взволнованная, она ощущала это письмо как объятия. Словно потянулась в темноте к другу и встретила его руку.
Она посмотрела, как Роман пишет, сдвинув брови. Через секунду парень поднял взгляд на нее, как будто почувствовал ее внимание, и Айрис отвернулась, занявшись апельсином.
Придется подождать, пока он уснет, прежде чем вытащить письмо. Ей ни за что на свете не хотелось, чтобы Роман Коварный Китт узнал, что она волшебным образом переписывается с парнем, которого никогда не видела, но к которому испытывает искру чувств.
Прошел час, но Айрис казалось, что миновало целых три. Время в окопах шло, как ему вздумается: то тянулось, то бежало.