– Я прикажу поднять его на носилках и занести в грузовик для перевозки. Вы тоже ранены?
– Нет, капитан.
– Тогда вы мне нужны. У меня не хватает рук, а нам нужно унести как можно больше раненых прежде, чем их заберет Дакр. Ступайте с рядовым Стенли. Вот носилки, вынесите как можно больше людей. Времени в обрез – только пока идет стрельба. Вперед!
Айрис медлила в замешательстве, а капитан развернулся и стал выкрикивать другие приказы. Она корреспондент, а не солдат, но рядовой Стенли уже смотрел на нее, держа один конец окровавленных и перепачканных рвотой носилок. И время вдруг навалилось на нее всей своей тяжестью.
Имеет ли значение, кто она такая?
Она опустилась на колени перед Романом.
– Китт? Посмотри на меня.
Он приоткрыл глаза.
– Айрис.
– Я нужна в другом месте, но я тебя найду, Китт. Когда все закончится, я тебя найду, хорошо?
– Не уходи, – прошептал он, протягивая к ней руку. – Ты и я… нам нужно держаться вместе. Так будет лучше.
У Айрис подкатил комок к горлу, когда она увидела в его глазах панику. Они переплели пальцы, и девушка постаралась удержать его на месте.
– Ты должен быть сильным ради меня. Как только выздоровеешь, ты должен написать обо всем этом статью. Укради у меня первую полосу, как ты обычно делаешь, хорошо?
Она улыбалась, хотя глаза горели от слез. Это все из-за дыма, дыма от заградительного огня.
– Я тебя найду, – прошептала она и поцеловала костяшки его пальцев. У них был вкус соли и крови.
С нарастающей болью в сердце она стряхнула его руку и взялась за другой конец носилок. Ей ничего не оставалось, кроме как повернуться и уйти от него следом за бегущим рысцой рядовым Стенли.
Они подобрали раненую рядовую и отнесли туда, где Айрис оставила Романа. Помогая Стенли осторожно снимать раненую с носилок, Айрис скользнула взглядом по остальным и увидела, что Роман еще ждет, но уже продвинулся в очереди тех, кого заносили в грузовик.
Они снова ушли, шныряя по окопам, как крысы. Принесли к Четырнадцатому посту еще одного солдата с искалеченной ногой. На этот раз Романа уже не было, и Айрис испытала одновременно облегчение и тревогу. Наверное, он уже в грузовике и его уже везут в госпиталь. Но это значит, что ее не было рядом, чтобы ругать его, настаивать на том, чтобы он не закрывал глаза, держать за руку и убедиться, что с ним все хорошо.
Она сглотнула. Во рту пересохло и было полно пепла. Девушка заморгала, чтобы прогнать слезы.
Это просто дым в глазах. Дым в глазах, обжигающий изнутри.
– Думаю, мы можем принести еще одного, – сказал Стенли. – У нас есть время, пока стреляют. Ты можешь?
Айрис кивнула, прислушиваясь к хлопкам выстрелов вдалеке. Плечи болели, дыхание сбивалось, сердце колотилось, выбивая в груди мучительную песню, но она бежала за Стенли. Носилки бились о ноющие бедра.
На этот раз они прошли дальше в окопы. У Айрис дрожали ноги, когда она поняла, что стрельба начинает стихать. Значит ли это, что солдаты Дакра перебили всех на передовой? Значит ли это, что скоро они будут здесь? Убьют ли ее, если застанут в окопах? Берут ли они пленных?
«Прежде, чем их заберет Дакр». Слова капитана эхом отдавались у нее в ушах, вызывая дрожь.
Отвлекшись, Айрис обо что-то споткнулась.
Она упала на колени и почувствовала, что в кожу впились осколки шрапнели.
Стенли остановился, оглянувшись на нее через плечо.
– Вставай, – сказал он, и голос его вдруг прозвучал испуганно, потому что стрельба смолкла.
Но Айрис его едва услышала, как и то, что мир вдруг снова поглотила зловещая тишина. Потому что на земле валялась кожаная сумка, точная такая же, как та, которую несла она. Потертая, забрызганная кровью и потоптанная множеством сапог.
Сумка Романа.
Айрис перекинула ее через плечо, рядом со своей собственной, и, ощутив ее вес на спине, снова поднялась на ноги.
– Ты еще здесь, корреспондент? – закричала на Айрис капитан Спир. – Мигом в грузовик! Вы должны были эвакуироваться еще час назад!
Айрис вздрогнула. Она стояла посреди Четырнадцатого поста, не зная, что делать. Знала она лишь то, что у нее на руках и на комбинезоне засохшая кровь, царапина на груди горит, пульс отчаянно бьется и она хочет найти Романа.
– Иди! – заорала капитан, видя, что Айрис тупо стоит на месте.
Айрис кивнула и неловко пробралась в тусклом свете к кузову грузовика. Солдат поднимали на борт, и она ждала, не желая проталкиваться. Наконец кто-то из рядовых увидел ее и без лишних слов поднял в переполненный кузов.
Айрис растянулась на ком-то, стонущем от боли.
Девушка переместилась, с трудом удерживая равновесие с двумя сумками за спиной.
– Ой, простите!
– Мисс Уинноу?
Она рассмотрела окровавленного солдата под собой.
– Лейтенант Ларк? О боги, с вами все в порядке?
Глупый вопрос. Конечно, с ним не все в порядке, как и со всеми ними, но она не знала, что делать и что сказать. Она осторожно села рядом, втиснувшись между ним и еще одним солдатом. Грузовик дернулся и покатил вперед, подбрасывая всех, кто сидел в кузове.
Ларк поморщился. В слабом свете Айрис видела, что лицо его грязное и в крови, а в глазах застыл шок.
– Лейтенант Ларк?
Айрис опустила взгляд на его руку. Он прижимал к животу алые окровавленные пальцы, как будто пытался удержать себя воедино.
– Мисс Уинноу, я же приказал вам уходить. Почему вы все еще здесь? Почему вы вместе со мной в этом последнем грузовике?
Последний грузовик? Айрис сглотнула подступившую к горлу желчь. На Четырнадцатом посту осталось еще столько раненых. Она не должна занимать место. Ее здесь быть не должно.
– Я хотела помочь, – сказала она. Голос звучал грубо и странно, как будто был чужим. – Что я могу для вас сделать, лейтенант, чтобы вам стало удобнее?
– Просто посидите со мной, мисс Уинноу. Все… их больше нет. Всех.
Она не сразу поняла, о чем он. «Все» – это его взвод. Платановый взвод.
Она на мгновение закрыла глаза, чтобы сосредоточиться, чтобы подавить подступающую панику и слезы. Она сидела в закрытом кузове грузовика, в окружении раненых солдат. Они ехали на восток, к Авалон-Блаффу. Они в безопасности, они вовремя попадут в госпиталь.
Порез на груди вспыхнул болью.
Айрис прижала к нему ладонь и только тогда поняла, что чего-то не хватает. Маминого золотого медальона.
Она вполголоса выругалась и поискала вокруг, хотя знала, что медальон пропал давно. Наверное, цепочка порвалась, когда после взрыва гранаты ее протащило по земле. То, что осталось от мамы, скорее всего, там и лежит, в том месте, где взрыв разлучил ее с Романом. Перед глазами так и стояла картина: медальон, втоптанный в грязь в окопе. Слабо поблескивающий кусочек золота среди шрапнели и крови.
Она вздохнула и опустила руку.
– Что с вами, мисс Уинноу? – спросил Ларк, возвращая ее в реальность.
– Ничего, лейтенант. Просто задумалась.
– А где мистер Китт?
– Он был ранен. Его уже увезли.
– Хорошо, – кивнул Ларк и зажмурился.
Айрис смотрела, как между его пальцев продолжает течь кровь, потихоньку пропитывая штанину ее комбинезона.
– Хорошо. Я рад… рад, что он в безопасности.
– Не хотели бы послушать какую-нибудь историю, лейтенант Ларк? – тихо спросила Айрис, даже не зная, с чего ей пришла в голову такая идея. – Не хотели бы послушать о том, как Энва одурачила Дакра игрой на арфе под землей?
– Да, я не прочь послушать, мисс Уинноу.
У нее пересохло во рту. В горле першило, голова болела, но она начала рассказывать миф. Она столько раз перечитывала его в письмах Карвера, что запомнила наизусть.
Солдаты вокруг нее притихли, слушая, и она подумала, что, наверное, нужно было выбрать другой миф. А она говорила о Дакре, виновнике их ран, боли, потерь и душевных страданий. Но потом поняла, что в этой истории была заключена сила: миф доказывал, что Дакра можно обуздать и одолеть, и он далеко не так силен и проницателен, каким себя считает.
– Я должен вам взамен историю, – сказал Ларк, когда Айрис закончила. – Вы когда-то спрашивали меня о Платановом взводе, откуда взялось это название.
– Да, – прошептала Айрис.
– Теперь я хотел бы вам рассказать. Понимаете, мы все выросли в одном городе, – начал Ларк. Голос его звучал тихо и хрипло, Айрис пришлось наклониться, чтобы лучше слышать. – Это к северу отсюда, его трудно найти на карте. Мы фермеры, пашем землю под дождем и солнцем, знаем всё о почве и отсчитываем время сезонами, а не годами. Когда началась война… мы решили присоединиться к борьбе. Наша группа сформировала собственный взвод. Мы думали, что если вступим в бой, то война закончится быстрее. – Он усмехнулся. – Как же мы ошибались.
Ларк замолчал с закрытыми глазами. Грузовик попал в выбоину, и лицо лейтенанта исказилось от боли.
– Прежде чем покинуть дом, – продолжил он еще слабее, – мы вырезали наши инициалы на большом платане, который рос на поле. Дерево возвышалось на холме, как часовой. В него дважды била молния, но оно не раскололось и не упало. Поэтому мы верили, что в дереве заключена магия, что его корни дают питательные вещества почве, которую мы возделываем, на которой сажаем и собираем урожай. И что его ветви хранят нашу долину. Мы вырезали свои инициалы на его коре. Это была молитва магии дома охранять нас, пусть даже за много километров. Молитва и обещание, что однажды мы вернемся.
– Это прекрасно, лейтенант Ларк, – сказала Айрис, касаясь его руки.
Он улыбнулся и открыл глаза, глядя вверх. На губах у него пузырилась кровь.
– Я даже не хотел быть лейтенантом, – признался он. – Не хотел возглавлять взвод. Но так легли карты, и я нес эту ношу. Нес переживания, что некоторые из нас могут не вернуться домой. И что мне придется идти к их матерям и отцам, братьям и сестрам, женам и мужьям. К людям, которых я знал всю жизнь. К людям, которые мне как родные. И сказать: «Мне жаль. Я сочувствую вашей потере. Мне жаль, что я не мог предотвратить. Жаль,