Чтобы не выглядеть так же подозрительно, как Фиалка, и ему следовало что-нибудь попросить у дриады. Но что? Единственным желанием было знать, как выглядит в настоящий момент универсус…
Интересно, решатся ли задать такой вопрос соперники? Презабавнейшая свалка может получиться, сумей Фундучница указать на это сокровище! Все кинутся за ним наперегонки… Да только где уж ей – когда и монтальватцам ответ не по зубам.
Призадуматься над желанием пришлось основательно. Не зря все же капитана Хиббита целых десять лет учили тому, что нужно тщательнейшим образом формулировать их, прежде чем высказывать вслух. Чтобы не попросить по дурости что-нибудь этакое, что выйдет потом боком…
«Сумасшествие какое-то», – думала Пиви, разглядывая светящееся лицо и необычное одеяние лесной девы. – «Я – не в сказке, не во сне. Или спятила – но тогда спятили и все остальные, раз они тоже их видят?… – или эти удивительные существа и впрямь реальность. Феи, эльфы… Боже, помоги сохранить рассудок!»
– Слушаю тебя, смертная, – нетерпеливо сказала дева.
– Э-э-э… я хочу, чтобы меня избавили от преследований неприкаянного духа! – выпалила Пиви.
– Этого мы не можем, – без раздумий ответила дева. – Нам не дано вмешиваться в дела мертвых.
Пиви разочарованно помолчала. Конечно, чего было ожидать, если неприкаянные духи сами сказали, что спасет ее только универсус… Потом спросила:
– А помочь найти то, что мне нужно, можете?
Дева пожала плечами.
– Могу подарить тебе искалку.
– А что это такое, и как она действует?
– Смотри. – Дева провела рукой по своему одеянию и вынула неведомо откуда раздвоенный древесный сучок, похожий на обычную мальчишескую рогатку. Только без резинки на рожках. – Держа его вот так, – она взялась за плетенный из травы шнурок, продетый в дырочку в рукоятке, и сучок повис рожками книзу, – спросишь, куда идти. Та ветка, что подлиннее, укажет направление. И в том месте, где находится нужная тебе вещь, искалка начнет вращаться.
Пиви вздохнула.
– Беру… за неимением лучшего. Спасибо!
Взяла у девы рогатку, спрятала в карман. Взглянула на Катти.
– Твоя очередь.
Но та не успела и рта открыть, как лесная дева нахмурилась.
– Знаю, знаю, чего ты хочешь, – холодно сказала она. – Только помочь не могу. Твоего мужа здесь больше нет.
– Тогда хотя бы расскажите о нем, – попросила Катти. – Долго ли он у вас пробыл, что делал, куда ушел… и как сумел уйти?
– Долго ли пробыл – сказать тоже не могу, – отвечала дева. – Мы считаем время не так, как люди. Что делал? – развлекал нас всякими историями, почему мы и прозвали его Сказителем. Куда ушел… вот это я и сама хотела бы знать! – Глаза ее недобро сверкнули. – Твой муж, смертная, отплатил черной неблагодарностью за наше гостеприимство. Он украл у нас ключ, открывающий ворота между мирами, и сбежал вместе с ним. То был воистину скверный день, когда обнаружилась пропажа…
Катти вспыхнула. Выпятила подбородок, расправила плечи.
– Но почему он так поступил? – перебила она деву. – Не потому ли, что хотел вернуться домой, а вы его не пускали?
– Ну… да, – неохотно признала дева.
– Тогда я не стала бы называть его вором, – твердо сказала Катти. – Я знаю своего мужа. Вырвавшись на свободу, он непременно вернул бы вам ключ, и раз не сделал этого, значит, не мог.
– Ключ и вправду увел его из этого мира в другой, – еще более неохотно признала дева. – Возможно, обратного пути он попросту не нашел.
– Вот видите! – Оправдав любимого, Катти слегка повеселела. Но ненадолго. – В другой мир?! Значит, куда он отправился, неизвестно? И тем более никто не знает, где он сейчас?
– Именно так. Как я уже сказала, мы сами хотели бы его найти. Вернуть свою собственность.
Катти приуныла окончательно. Плечи вновь поникли, брови горестно сдвинулись.
Дева же, просверлив ее холодным взором, напомнила:
– Твое желание исполнено. Я рассказала все, что знала.
– Спасибо, – вздохнула Катти.
И, ссутулившись, побрела с лесной опушки обратно к костру.
Пиви поспешила следом, догнала ее, шепнула на ухо:
– Не расстраивайся! У нас с тобой еще есть надежда.
Катти чуть заметно кивнула.
Лицо ее было таким несчастным, что впору расплакаться от жалости, но Пиви сдержалась.
Вот она… настоящая любовь.
Сто раз подумаешь, нужна ли тебе такая засада. Семь лет тосковать по беглецу, снашивать каменные башмаки, стачивать каменные посохи…
Вернулись обе невеселые. Как Кароль и предполагал. Заветного желания Пиви Птички он, конечно, не знал, но, если бы его было легко исполнить, девчонке не пришлось бы гоняться за универсусом. Оставалось только посочувствовать ей. И Катти тоже – когда после визита к деве она выложила ему все как на духу и заплакала. Да и себе…
Хотя он ничего ей не обещал, но сам-то решение уже принял. И, судя по новому раскладу, с поисками Имара Таума повозиться предстояло изрядно…
Пока он слушал и успокаивал Катти, к лесной деве успели подойти по очереди Титур, Аглюс и внезапно передумавшая Фиалка. Уж чего они там хотели – никому не известно, но вернулись все почему-то тоже не слишком радостные.
Потом за исполнением желания отправились, договорившись наконец между собой, Иза с Беригоном. И только их одних это и осчастливило…
Причина выяснилась тут же. Когда сияющая Иза, чья угловатая обычно походка вдруг стала плавной и чуть ли не величавой, подплыла к уже готовой сцене, Кобра косо глянула на нее и велела тащить реквизит к первому акту «Короля Игала».
– Мне нельзя больше поднимать тяжести, – с достоинством ответила на это Иза и многозначительно огладила свой живот.
– Поздравляю, – выпучив глаза, прошипела Кобра. – Ты уволена.
– Как раз хотела об этом попросить, – парировала Иза.
Дракон услышал их и завопил:
– Еще чего! Сегодня отыграешь как миленькая! И завтра тоже… и сколько понадобится – пока я не найду замену!
– Ну так и быть, – томно сказала Иза. – Сегодня отыграю. – И послала нежный взгляд мужу, не спускавшему с нее влюбленных глаз.
Ее тут же окружили остальные женщины, принялись поздравлять и расспрашивать. Капитан Хиббит, отправляясь в свою очередь к деве, услышал только:
– Попросили мы с Беригоном ребеночка, а она и говорит – ты уже носишь его под сердцем. Вчера, мол, и зачала…
Вчера – отметил Кароль про себя. Ага.
Именно тогда, когда «злодейка» обзавелась новой шляпкой. К утру благополучно пропавшей.
Ох, неспроста все это. Ох, неспроста…
Глава 12
Сооруженная на скорую руку сцена вышла так себе. По приподнятому с помощью валунов помосту из сухих древесных стволов, не равных по толщине, с кое-как обтесанными сучьями, передвигаться было почти невозможно. Как и разглядеть, что именно изображено на декорациях, подвешенных вкривь и вкось на травяных веревках между деревьями. Свет факелов, натыканных девами перед сценой, скорей слепил зрителям глаза, чем позволял видеть, что на ней происходит.
Но когда тишину ночного леса внезапно разорвал охотничий рог – вернее, трубные звуки гамадуна, – и следом зазвенел голос Беригона, с неподдельным – в кои-то веки! – восторгом повествующего о том, какого дивного оленя удалось нынче загнать королю, холодок пробежал по спине даже и у видавшего виды капитана Хиббита. Он забыл о задании, об угрозе похищения универсуса… Фантастические декорации самой природы – лес, две полные луны в небесах, – трепещущие огни факелов, мечущиеся тени, эхо, вторящее голосам, неожиданно превратили средней руки пьеску в истинно магическое действо, чуть ли не мистерию – на вечную тему любви и смерти. Монологи обрели глубину и значимость; казалось, лица и фигуры актеров засветились вдруг сами по себе, почти как у волшебных существ, сидевших перед сценой…
Лесные девы застыли на своих местах каменными изваяниями; неугомонные цветочные эльфы ссыпались радужным дождем на ветви ближайшего дерева и тоже ни разу более не шелохнулись. И когда спектакль подошел к своему трагическому концу, капитану Хиббиту померещилось даже, что кое-кто из этих самых существ, никогда не отличавшихся, в общем-то, склонностью к состраданию, смахнул украдкой слезу.
Впрочем, клясться в том, что он и впрямь это видел, Кароль не стал бы.
И как бы там ни было, но трагедия «Король Игал» лесным девам понравилась.
Настолько понравилась, что Папаше Муницу предложили еще мешок золота, лишь бы театр показал и остальной свой репертуар. И предложение это старик, конечно же, принял.
Девы готовы были смотреть спектакли всю ночь, не откладывая чудесную забаву на завтра, только вот актеры уже валились от усталости с ног, и Дракон, проявив необычное для него милосердие, попросил дать им выспаться.
Тогда с ними распрощались – до следующей ночи, и толпа светящихся волшебных существ отправилась продолжать свое урочное веселье в каком-то другом месте…
Находилось оно не слишком далеко от озера – судя по тому, что эхо доносило время от времени до слуха капитана Хиббита звуки музыки, пение и смех.
На самом же берегу было тихо. Хотя перед спектаклем девы и обнесли всех подкрепляющим силы напитком, действовал он почему-то недолго. Словно бы впавшие в состояние транса актеры молчаливыми тенями расползлись по фургонам и попадали спать, даже не разобрав декораций. Дракон с Коброй, хотя и успели прикорнуть еще до представления, тоже едва держались на ногах и поспешили лечь, посмотрев на сей непорядок сквозь пальцы.
У костра остались лишь Раскель, для которого в фургонах не предполагалось спального места, и Кароль, которому приказано было нести караул в ближайшие два часа. А потом будить себе на смену Беригона.
С чем капитан решил не торопиться. Где два часа, там и три… Официально находясь на посту, уж всяко легче присмотреть за арканом. Да и чувствовал он себя на удивление бодро, хотя устать должен был не меньше всех остальных.