— Гм, — я начала пятиться. — Извините. Я так же потерялась, как и вы.
Она выглядела недоумевающе:
— Вы тоже пошли спать?
— Нет, — вздохнула я. — Меня закололи кинжалом.
Когда эти слова слетели с моих губ, я сразу захотела взять их обратно, потому что они делали реальным всё произошедшее.
Я вышла из толпы и уставилась на свои босые ноги. Я хотела ударить себя. Я действительно была мертва.
Подняв голову, я нашла глазами странный голубой свет. Если то, что сказала Кари, было правдой, тогда был выход из этой... комнаты ожидания. И тогда что? Я стану тенью навечно? Но что, если я все-таки не умерла?
— Ты умерла, — пробормотала я себе. Но я начала двигаться в сторону голубого света. Чем ближе я подходила к нему, тем более привлекательным он казался. Казалось, в нем есть все — свет, тепло, жизнь.
— Не иди на свет! — кричал голос, за ним последовал смех, заразительный, любимый смех. — Они врут насчет света, знаешь. Никогда не иди на свет.
Я застыла и если бы мое сердце всё еще билось, в чем я была не уверена, оно бы остановилось в тот самый момент. Словно двигаясь сквозь бетон, я медленно обернулась, и не могла поверить — не хотела верить в то, что видела, потому что если это было не по-настоящему...
Он стоял всего в нескольких футах от меня, на нем были льняные брюки и рубашка. Его светлые волосы длиной по плечи были заправлены за уши и он улыбался — действительно улыбался. И эти глаза, цвета летнего неба были блестящими и живыми. Не как тогда, когда я его видела в последний раз.
— Алекс? — сказал Калеб. — Ты выглядишь, как будто увидела призрака.
Все мои мышцы разом пришли в действие. Я побежала к нему и прыгнула.
Смеясь, Калеб поймал меня за талию и покрутил. Это было как прорыв плотины. Я превратилась в толстого ревущего ребенка меньше чем за секунду. Все мое тело сотрясалось, я ничего не могла с этим поделать. Это был Калеб, мой Калеб мой лучший друг. Калеб.
— Алекс, ну же, — он поставил меня на ноги, но все еще прижимал к себе. Ты знаешь как я себя чувствую, когда ты плачешь.
— Прости... меня, — Ничего в этом мире не могло разорвать мою хватку, достойную боа констриктора. — О боги, я не могу поверить... ты здесь.
Он погладил меня по волосам:
— Скучала по мне, да?
Я подняла голову.
— Без тебя всё по-другому, — я подняла руку и положила ладонь на его щеку, а потом на его волосы. Он был из плоти и крови. Настоящий. Под его глазами не было кругов и в его взгляде не было обеспокоенного выражения, которое поселилось в них после Галтинбурга. Укусов не было. — О боги, ты правда здесь.
— Это я, Алекс.
Прижавшись щекой к его груди, я снова начала плакать. Никогда бы за миллион лет я не подумала, что снова его увижу. Я столько всего хотела ему сказать.
— Я не понимаю, — пробормотала я в его грудь. — Как ты можешь быть здесь? Ты же не ждал здесь всё это время, да?
— Нет. Персефона мне должна. Мы играли в Mario Kart Wii,и я позволил ей выиграть. Я обналичил долг.
Я отстранилась, вытирая слезы с лица тыльной стороной руки.
— У тебя здесь внизу Wii?
— А что? — он усмехнулся и, о боги, я думала, я никогда больше не увижу эту улыбку. — Нам скучно, особенно Персефоне, когда она здесь внизу все эти месяцы. Обычно Аид не играет, спасибо богам. Он постоянно жульничает.
— Погоди. Ты играешь в Mario Kart с Аидом и Персефоной?
— Я здесь вроде как звезда, из-за тебя. Когда я только что... прибыл, меня сразу отвели к Аиду. Он хотел знать о тебе всё. Думаю, я ему понравился, — Калеб пожал плечами и потом притянул меня обратно в свои мамонтовы объятия. — Боги, Алекс. Я хотел снова тебя увидеть. Я просто не думал, что это будет так.
— Кому ты рассказываешь, — сказала я сухо. — На что... это похоже?
— Все не плохо, Алекс. Совсем не плохо, — мягко сказал он. — Есть вещи, которых мне не хватает, но это как быть живым, только не совсем.
Потом до меня дошло:
— Калеб... моя... мама здесь?
— Да, здесь. И она действительно милая, — он помедлил, сжав губы. — Действительно милая, принимая во внимание, что она в этот раз не пыталась меня убить.
Я почувствовала тошноту, что было странно, учитывая, что я должна была быть мертвой.
— Ты с ней разговаривал?
— Да. Увидеть её в первый раз было действительно странно, но когда она нас поймала она была не такой, как сейчас. Она — твоя мама, Алекс. Мама, которую ты помнишь.
— Ты говоришь так, как будто простил её.
— Я простил, — он стер свежие слезы, текущие по моим щекам. — Знаешь, я никогда бы не сделал этого в жизни. Но когда ты принимаешь смерть, это тебя немного просвещает. И её заставили стать демоном. Здесь ни на кого не держат зла за это.
— Нет? — о боги, я собиралась снова заплакать.
— Совсем нет, Алекс.
Несколько стражников собирались вместе неподалеку от нас. Я сосредоточилась на Калебе, надеясь, что они не хотят нас разделить.
— Я должна её увидеть! Ты можешь...
— Нет, Алекс. Ты не можешь её увидеть. Она даже не знает, что ты здесь, и , вероятно, сейчас это к лучшему.
Меня охватило разочарование:
— Но...
— Алекс, как ты думаешь, будет чувствовать себя твоя мама, если узнает, что ты здесь? Есть только одна причина, по которой ты можешь здесь быть. Это её расстроит.
Черт, он был прав. Но я была там, и это значило, что я была мертва. Разве я не увижу её в скором времени? Логика меня подводила.
— Я скучал по тебе, — снова сказал он и снова прижал меня к себе.
Я схватила его за рубашку, и слова, которые я хотела сказать, вылились:
— Калеб, я так сожалею обо всем... Что случилось в Галтинбурге и... я на самом деле не обращала внимания на то, через что ты прошел после. Я была так зациклена на себе.
— Алекс...
— Нет. Я сожалею. И потом с тобой случилось это. Это было не честно. Всё было не честно. И я так сожалею.
Калеб опустил лоб к моему и я могу поклясться, его глаза заблестели.
— Это была не твоя вина, Алекс. Ладно? Никогда так не думай.
— Мне просто так тебя не хватает. Я не знала, что делать после того, как ты... ушел. Я ненавидела тебя за то, что ты умер. И я так хотела, чтобы ты вернулся.
— Я знаю.
— Но я не ненавижу тебя. Я люблю тебя.
— Я знаю, — снова сказал он. — Но ты должна понять, что ничто из этого не произошло по твоей вине, Алекс. Это должно было случиться. Сейчас я это понимаю.
Я нервно засмеялась.
— Боги, ты говоришь так мудро. Что за черт, Калеб?
— Думаю, смерть сделала меня умнее, — его глаза искали моё лицо. — Ты выглядишь так же. Просто кажется... я так давно тебя не видел.
— Ты выглядишь лучше. — я провела пальцами по его лицу, сжав губы. Калеб выглядел изумительно. Не было и намека на то, что он пережил. Он казался умиротворенным, одухотворенным, каким он не был при жизни. — Я просто так сильно по тебе скучаю.
Калеб сжал меня сильнее и рассмеялся.
— Я знаю, но нам нужно прекратить эту ерунду, Алекс. Сначала нас мучили демоны, а теперь нас обоих закололи кинжалом. Думаю, мы перевели слова "мы все делаем вместе" на новый уровень.
По моему лицу текли слезы, но я снова рассмеялась. он был таким теплым и настоящим.
— Боги, я действительно умерла.
— Да, ты в каком-то смысле умерла.
Я шмыгнула носом.
— Как я могу умереть в каком-то смысле?
Калеб отстранился и опустил подбородок. Его губы растянулись в озорной улыбке.
— Ну, есть действительно большой светловолосый бог, который сейчас вздорит с Аидом. Очевидно, ты еще в лимбо или что-то в этом роде. Твою душу еще можно перехватить.
У меня внутри все сжалось и я моргнула:
— Что?
Он кивнул:
— Твоя смерть не будет долгой.
Я вытерла под глазами.
— Я здесь уже четыре часа. Я мертва.
— Часы здесь — это только секунды там, — объяснил он. — Когда я пришел сюда, то боялся, что уже слишком поздно и Аид уже отпустил тебя.
— Я не... останусь мертвой?
— Нет, — Калеб улыбнулся. — Но я должен был тебя увидеть. Я должен тебе кое-что сказать.
— Хорошо, — приступ резкой боли в животе поразил меня. Я дернулась в его руках. — Калеб?
— Все нормально, — его сильные руки крепко держали меня. — У нас не много времени, Алекс. Мне нужно, чтобы ты послушала меня. Иногда мы здесь внизу слышим вещи... о том, что происходит наверху. Это насчет Сета.
Глубоко во мне разгорался огонь.
— Что... что насчет Сета?
— Он на самом деле не знает, Алекс. Он думает, что все контролирует, но это не так. Не... не верь всему, что услышишь. Всё еще есть надежда.
Я пыталась рассмеяться, но огонь внутри меня превратился в пожар.
— Ты все еще... такой фанат Сета.
Калеб состроил гримасу:
— Я серьезно, Алекс.
— Хорошо, — выдохнула я, схватившись за живот. — Калеб... что-то не так.
— Все нормально, Алекс. Просто помни, что я сказал. Иногда людям тяжело вспомнить это после такого. Алекс, ты можешь оказать мне услугу?
— Да.
— Скажи Оливии, что я выбрал бы Лос-Анджелес, — Калеб прижался губами к моему лбу. — Она поймет, хорошо?
Я кивнула, хотя я не понимала почему, и я держалась за его рубашку как утопающий за соломинку.
— Я... я скажу ей. Я обещаю.
— Я люблю тебя Алекс, — сказал Калеб. — Ты как сестра, которой у меня никогда не было, знаешь?
Мой смех прервался из-за огня, раздирающего мои внутренности.
— Я тоже тебя люблю.
— Никогда не меняй себя, Алекс. Твоя страсть, твоя безрассудная вера спасет тебя, спасет вас обоих, — он сжал меня крепче. — Обещай мне, что ты это не забудешь.
Боль возрастала и мое зрение затуманилось, я держалась за Калеба.
— Я обещаю. Я обещаю. Я обещаю. Я обе...
Меня оторвало от него, или, по меньшей мере, я так себя чувствовала. Я вращалась и вращалась, разбивалась на куски и соединялась обратно. Боль была везде. Она затопляла мои чувства, подпитывала ужас. Мои легкие горели.