— Дыши, Александрия, дыши.
Я судорожно вдохнула воздух и мои веки открылись. Два полностью белых глаза — без зрачков и радужки — смотрели на меня. Глаза бога.
— О, боги, — прошептала я и потеряла сознание.
Глава 17
Вокруг меня двигались люди. Я не могла их видеть, но слышала, как их подошвы шаркали по кафелю, их голоса были приглушенными. Их дыхание было ровным и спокойным, убаюкивающим. Я почувствовала запах жженых листьев и морской соли.
Дверь открылась и человек рядом со мной сдвинулся.
После этого я потеряла сознание, скользнув в приятный туман. Когда я наконец открыла глаза, которые, казалось, были зашиты, и мне потребовалось несколько попыток, чтобы заставить зрение работать. Меня окружали белые стены — обычные и скучные стены. Окон не было, и я не знала, ночь была или день. Я неясно помнила Линарда и боль, потом вспышку света и чувство падения. После этого все было в тумане. Я помнила влажный запах и было что-то еще, казалось, оно существует на самом краю моих мыслей.
Рот был сухой как тряпка, конечности были деревянными. Тупая боль пульсировала в груди. Я сделала глубокий вдох и вздрогнула.
— Алекс? — на другой стороне моей кровати послышалось движение и показался Айден. Под его глазами были темные круги. Его волосы были в беспорядке и падали в разные стороны. Он осторожно сел на кровати, чтобы не сдвинуть меня:
— Боги, Алекс! Я... я не думал...
Я нахмурилась и потянула руку, чтобы взять его ладонь, но движение отозвалось у меня в животе. Чувствительная кожа натянулась, вызвав острый укол боли. Я вскрикнула.
— Алекс, не надо слишком много двигаться, — Айден положил руку на мою. — Он залатал тебя, но тебе надо поберечься.
Я уставилась на Айдена, и, когда я заговорило, мое горло болело.
— Линард ударил меня ножом, да? С чертовой кровью Титана?
Глаза Айдена стали темными, как грозовые тучи. Он кивнул.
— Ублюдок, — прокаркала я.
Его губы изогнулись.
— Алекс, я... я так сожалею. Этого не должно было случиться. Я был там, чтобы обеспечить твою безопасность и...
— Прекрати. Это не твоя вина. И, очевидно, я по большей части в порядке. Я не ожидала, что это будет Линард. Ромви — да. Но Линард? — я начала двигаться, но Айден был быстрее, аккуратно прижав мои плечи к подушке. — Что? Я могу сесть.
— Алекс, тебе нужно полежать спокойно, — он сердито покачал головой. — Вот, выпей это.
Он держал чашку перед моим лицом.
Я взяла соломинку, глядя на него поверх чашки. Вода с ароматом мяты была абсолютно божественной и облегчила боль в гортани.
Айден смотрел на меня, поглощая меня так, словно он не ожидал снова увидеть меня. Воспоминание о нем, склонившимся надо мной, пораженном и умоляющем, пронеслось у меня в голове. Смесь чувств отражалась на его лице: радость, беспокойство, но больше всего, облегчение.
Он взял у меня чашку:
— Тише.
Я опустила одеяло, удивленная тем, что на мне была чистая майка и серые тренировочные штаны, которые обычно выдавал Ковенант. Не обращая внимание на укол боли, я задрала край майки.
— Ох дерьмо.
— Это не так плохо...
Мои руки тряслись.
— Правда? Потому что я думаю, что таким гордился бы твой Джеймс Бонд, — ярко-красная линия была двух дюймов в длину и по меньшей мере дюйм в ширину. — Линард пытался выпотрошить меня.
Айден взял мои руки и отвел их от футболки. Потом он натянул её обратно и осторожно поправил одеяла вокруг меня. Меня всегда удивляло как... осторожен и нежен был Айден, зная, что я была выносливой до костей. Это заставляло меня чувствовать себя женственной, маленькой и обожаемой. Защищенной.
Для такой как я, рожденной и обученной сражаться, такое мягкое обращение было непривычным.
На его челюсти напряглась мышца:
— Да.
Я уставилась на Айдена, почти с благоговением.
— Я как кошка. Клянусь, у меня девять жизней.
— Алекс, — он поднял глаза, встречаясь со мной взглядом. — Ты использовала их все и еще несколько.
— Ну... — мне вспомнился влажный запах.
Айден накрыл ладонью мою щеку, и тепло распространилось по моему телу. Его большой палец гладил мой подбородок.
— Алекс, ты... ты умерла. Ты умерла у меня на руках.
Я открыла рот но закрыла его. Яркий свет и ощущение падения не были странным сном и было что-то еще... я это знала.
Его рука на моей щеке дрожала.
— Ты так быстро истекла кровью. Было недостаточно времени.
— Я... я не понимаю. Если я умерла, почему я здесь?
Айден взглянул на закрытую дверь и медленно выдохнул.
— Ну, здесь все становится немного странным, Алекс.
Я сглотнула:
— Насколько странным?
Появилась быстрая улыбка.
— Была вспышка света...
— Я её помню.
— Ты помнишь что-нибудь после этого?
— Падение, я помню падение и... — я сморщилась. — Не могу вспомнить.
— Хорошо. может быть тебе нужно немного отдохнуть. Мы можем поговорить об этом позже.
— Нет, я хочу знать сейчас, — я встретилась с ним взглядом. — Ну же, похоже, это будет интересно.
Айден рассмеялся, уронив руку.
— Честно, я бы не поверил, если бы сам этого не видел.
Я решила перевернуться на бок, но вспомнила, что нельзя двигаться. Оставаться неподвижной будет сложно.
— Ожидание убивает меня.
Он придвинулся ближе, его нога коснулась моего бедра.
— После вспышки появился Леон, склонившийся к нам. Поначалу, я подумал, что он только что вошел в комнату, но он... выглядел по-другому. Он протянул к тебе руку, и я думал, он хочет проверить твой пульс, но он вместо этого положил руку тебе на грудь.
Мои брови поднялись:
— Ты позволил Леону меня облапать?
Айден выглядел так, как будто собирался снова рассмеяться, но покачал головой.
— Нет, Алекс. Он сказал, что твоя душа все еще в твоем теле.
— Ух.
— Да, — ответил он. — Потом он сказал, что мне нужно доставить тебя в клинику и сказать докторам, чтобы они начали операцию, чтобы остановить кровотечение, что было еще не слишком поздно. Я не понимал, потому что... ты была мертва, но потом я увидел его глаза.
— Белые глаза, — прошептала я, вспомнив их.
— Леон — бог.
Я уставилась на Айдена, не зная, что ответить на это. Мой мозг практически выключился от этой информации.
— Я знаю, — он наклонился надо мной, отведя мои волосы назад своей большой ладонью. — У всех было то же выражение лица, когда я принес тебя сюда. Потом пришел Маркус... и доктора пытались заставить меня уйти. Некоторые зашивали рану. Другие просто стояли здесь. Это был хаос. Тебя... не было уже несколько минут, время, которое мне понадобилось, чтобы отнести тебя в клинику и чертов Леон просто появился в операционной. Все застыли. Он подошел к тебе, снова положил на тебя руку и приказал тебе дышать.
Дыши, Александрия, дыши.
— И ты начала дышать, — сказал Айден хриплым голосом и погладил меня по щеке. — Ты открыла глаза, что-то прошептала и потеряла сознание.
Я все еще не могла осознать часть о боге.
— Леон.... бог?
Он кивнул.
— Ну, — медленно сказала я. — Черт возьми.
Айден рассмеялся, действительно рассмеялся. Это был глубокий смех, полный облегчения.
— Ты... ты не имеешь представления, — отведя глаза, он провел рукой по волосам. — Забудь.
— Что?
С напряженным выражением лица он покачал головой.
Я протянула руку и, когда моя ладонь коснулась его, он переплел пальцы с моими и посмотрел на меня.
— Я в порядке, — прошептала я.
Айден смотрел на меня целую вечность:
— Я думал, тебе больше нет... тебя не было, Алекс. Ты умерла, а я... я держал тебя и ничего не мог сделать. Я никогда не чувствовал такую боль, — его дыхание сбилось. — С тех пор, когда я потерял родителей, Алекс. Я не хочу испытывать её снова. Не с тобой.
К моим глазам подкатили слезы. Я не знала, что сказать. Мой мозг все еще не мог осознать события, был полностью перегружен. И он держал меня за руку, что не было самым шокирующим событием дня ни по каким меркам, но это влияло на меня точно так же. Я умерла. И бог, который был по совместительству Стражем, оживил меня и всё такое. Но больше всего на меня повлияло то, как на меня смотрел Айден, как будто он не ожидал, что снова заговорит со мной, увидит мою улыбку или услышит мой голос. Он выглядел, как человек, который стоял на грани отчаянья и которого вытащили в последнюю секунду, но он все еще испытывал эти ужасные чувства, все еще не веря в то, что он не потерял что-то, что я была там.
Тогда я поняла что-то важное, сильное.
Айден мог говорит мне, что он не чувствовал то же, что и я. Он мог бороться с тем, что было между нами, день и ночь напролет. Он мог говорить только неправду. Это не имело значения.
Я всегда, всегда, буду знать.
Даже если между нами будут тысячи миль, если дюжина правил будут придуманы, чтобы держать нас подальше друг от друга, и мы никогда не будем вместе, я всегда буду знать.
И боги, я любила его, любила его так сильно. Это никогда не изменится. Я не была уверена в стольких вещах, но это я знала. Прежде, чем я успела её остановить, слеза скатилась по моей щеке. Я зажмурила глаза.
Он сделал еще один более резкий вдох. Кровать прогнулась, когда он сдвинулся, и его руки скользнули в мои волосы, пальцы сжались вокруг прядей. Его губы были теплыми и мягкими на моей щеке, стирая слезу.
Я замерла, боясь, что любое движение спугнет его. Он был как дикое животное, готовое в любой момент сбежать.
Когда он заговорил, его дыхание танцевало на моих губах, посылая трепет по всему телу.
— Я просто не смогу снова пережить это. Я не смогу.
Он был так близко и все еще крепко держал мою руку в своей, другая его рука выскользнула из моих волос и рисовала невидимые линии на лице.
— Хорошо? — сказал он. — Потому что я не могу потерять...
Он прервался, глядя на дверь. Звук шагов приближался. Его губы сжались в тонкую линию и он повернулся ко мне. Он уронил руку и выпрямился.