Ближе к концу празднования, из комнаты отдыха послышался характерный хлопок. Все мы мигом развернулись. Я молила, чтобы защитная руна сработала, потому что определенно это был бог.
Аполлон вошел в кухню. я сразу же заметила, что его глаза были голубыми, а не те жутко белыми.
— Как поживает моя именинница?
По какой-то причине, я покраснела до корней волос.
— Поживает хорошо, дедуля.
Он ухмыльнулся, когда скользнул на стул рядом со мной, с легкостью вырывая нож из рук Дикона.
— Я не выгляжу достаточно старым, чтобы быть тем, кем я тебе прихожусь.
Это было правдой. Он выглядел так, словно ему было за двадцать, что делало ситуацию еще более странной.
— Так когда ты собираешься рассказать мне о том, что ты меня породил?
— Я не порождал тебя. Я породил полубога сотни лет назад, который, в конечном счете, породил твою мать.
— Не могли бы вы, ребята, перестать говорить "породил"? — Спросил Люк.
Аполлон пожал плечами, когда он отрезал край торта. Он передал нож обратно странно подавленному Дикону.
— Я не видел необходимости рассказывать тебе это. Я не собираюсь катать твоих детей на колене.
Газировка попала мне не в то горло, и я практически выплюнула её назад. Кто-то хихикнул, и это было похоже на Люка.
— Да, этого не произойдет.
— Моя сестра должна была оставить это при себе. — Он откусил торт, состроил гримасу, и затем оттолкнул от себя тарелку. — Наша семейные узы — не повод для беспокойства в данный момент.
Я нахмурилась.
— Знаете что, ребята? — Солос похлопал руками и по плечам Дикона и Люка. — Держу пари, я смогу вынести вас обоих в аэрохоккей и заставить вас называть меня "мамочкой".
Люк фыркнул.
— Как бы не так.
Солос потащил парней из комнаты, но Леа откинулась назад на стуле и скрестила руки. Её глаза предостерегали любого, кто попросит её выйти. Вот это была Леа, которую я знала.
— Ты помнишь, когда ты пришла к Маркусу сразу же после того как бабуля Пипери умерла? — Аполлон потянулся к бутылке с газировкой.
— Да, — Я передала ему стакан, задаваясь вопросом, куда он клонит. — Довольно сложно это забыть.
— Хм. — Он понюхал горлышко бутылки, пожал плечами и затем налил немного себе в стакан. — Ну, тогда ты должна также понимать, что есть другой оракул.
Я мельком взглянула на Маркуса. Он приподнял бровь и прислонился к столешнице.
— Какое отношение ко всему этому имеет оракул? — Спросил он.
Я подумала о Кари.
— Но разве она тоже не умерла? — после нескольких странных взглядов, я объяснила. — Я встретила её в Подземном мире. Она сказала, что знает о том, что должно будет произойти.
Аполлон кивнул.
— У неё было несколько видений до её ... ухода. Вероятно, что-то, имеющее отношение к твоему собственному несвоевременному визиту в Подземный мир. Смотри, суть оракулов такова, что они ... заложники собственных видений. То что видят, недоступно для других, и я знаю только то, что оракул рассказывает мне. — Он поднял пластиковый стакан, сделал крошечный глоток, и мгновенно скорчил гримасу. Похоже, виноградная газировка была не в его вкусе.
— Это часть того, как всё это работает — зачем нам вообще нужен оракул, вместо того, чтобы я просто знал будущее, — продолжил он, глядя на меня. — Она что-нибудь сказала тебе, когда ты была там?
Я покачала головой.
— Только то, что она знала, что должна встретить меня и ... и что она знает как это закончится. И зная как это закончится, собственно не сказала мне что делать.
Аполлон скривил рожу.
— Думаю, мертвый оракул могла знать. Но теперь Аид не позволяет мне спуститься и поговорить с ней, только не после того, что натворила моя сестра. Предсказания всегда меняются. Ничто не высечено в камне.
— Артемида сказала так, — Айден сел рядом с Леа. — Предсказание изменилось?
— Не совсем.
Моё терпение сходило на нет.
— Так что происходит, Аполлон? Артемида сказала, что всё ещё есть надежда и она упомянула что-то о предсказании. Можешь ли ты просто, я не знаю, перейти к сути дела?
— У нового оракула ещё пока не было никаких видений, поэтому последнее видение было у умершей. Поэтому, всё с чем нам придется работать это то, что мы уже знаем. — Его губы растянулись в полуулыбке. — Некоторые из нас верят, что ты будешь способна остановить Сета. Предсказание...
— Я знаю о чём говорится в предсказании — одного спасти, одного уничтожить. Я понимаю это, но я не понимаю почему каждый из вас готов рискнуть тем, что Сет спустит всех "Годзил" на вас, ребята. — Я проигнорировала угрожающий взгляд Айдена, встав с места. — Здесь кроется нечто большее. Ты ещё что-то знаешь.
— И ты знаешь, что в предсказании говорится, что может быть только один из вас. Других вариантов нет. — Аполлон откинулся назад, уронив руки на спинку стула. — Ты на самом деле думаешь, что всё это было идеей Люциана? Что он узнал о тебе сам, никто ему об этом не рассказал? Что он добился такой большой поддержки за счет только своего собственного обаяния?
Я начала ходить взад и вперёд.
— Я не стала бы так хорошо думать о Люциане.
— Хорошо. Потому что ему оказывают помощь, я в этом уверен, — сказал Аполлон. — Что означает, что если Сета лишится возможности стать Убийцей Богов, это не решит общую проблему. Бог, стоящий за этим, просто найдет другой способ подтолкнуть Олимп к краю полномасштабной войны, и если это случится, это выльется в мир смертных. Ты видела, что может сделать Посейдон? Это ерунда по сравнению с тем, что может произойти.
— Это просто замечательно. – еще немного, и я вытоптала бы дорожку на кухонном полу. – У тебя есть представление о том, кто этот бог?
— Многие из нас любят создавать раздор и хаос шутки ради.
— Гермес, — сказал Маркус. Все взгляды обратились на него. Он приподнял брови, выжидающе. — Гермес известен созданием беспорядков и бед — хаоса. — Никто не проронил ни слова. Маркус покачал головой. — Кто-нибудь из вас слушал на уроках по Греческим Мифам?
— Убедить Люциана предать Совет и богов — не баловство, — сказал Айден. – И почему Гермес захотел бы сделать это? Разве он не подвергает себя риску со стороны Сета?
— Нет, если Гермес контроллирует Люциана. — Я остановилась. Жуткое чувство сползало вниз по моей спине. — Люциан контролирует Сета... полностью. Он будет в безопасности.
— Гермес всегда был личным объектом для насмешек и мальчиком для битья Зевса. — Аполлон встал и обошел вокруг стола. Он задумчиво остановился у оконной ниши. — И в последнее время Гермес ... отсутствовал. Я не знал об этом, потому что я слишком много был здесь. Видите ли, мы все приходим и уходим, никогда не задерживаемся вдали Олимпа слишком долго.
Маркус напрягся.
— Ты считаешь, что возможно Гермес был среди нас?
Он посмотрел на нас через плечо. Пряди светлых волос упали вперед, заслоняя половину его лица.
— Как я уже говорил, если другой бог принял меры, чтобы мы не пересекались, то такое возможно. Имейте в виду, может быть это и не Гермес. Это может быть любой из нас. Кто бы он ни был, его нудно остановить.
Я уставилась на него, удивляясь тому, как мог Аполлон ожидать того, что мы можем остановить бога. Только Сет будет способен на это и, в данный момент, он не был с нами в одной команде.
— Как она сможет остановить его? – Спросила Леа, её голос был хриплым. – Как она может остановить Сета? Разве не это суть всего этого?
Аполлон одарил её легкой улыбкой.
— В этом вся суть. Александрия должна будет убить его как только она Пробудится.
Глава 34
Я просто не могла правильно расслышать его. Это было невозможно.
— Что?
Аполлон повернулся спиной к окну.
— Тебе придется убить его, Александрия. Будучи Аполлионом, ты сможешь это сделать.
Мысль о том, чтобы убить Сета, ужасала меня и вызывала тошноту. Я ни за что не смогла бы это сделать. Я провела рукой по лицу, чувствуя головокружение.
— Я не могу этого сделать.
— Ты не можешь? — Леа уставилась на меня, её глаза блестели на свету. — Он убил мою сестру, Алекс! Он убил членов Совета!
— Я знаю, но это... это не его вина. Люциан одурманил его рассудок. — и он колебался, прежде чем напал на Совет. Я это видела. На секунду, Сет, которого я знала, не хотел этого делать, но после этого... он выглядел возбужденным. — Это не его вина.
И это звучало так, словно я пыталась убедить сама себя.
Леа сжала губы.
— Это не извиняет его поступков.
— Я это знаю, но... — но я не могла убить Сета. Я тяжело опустилась в кресло, уставившись на останки Человека-паука. — должен быть другой способ.
— Я знаю, что какая-то часть тебя беспокоится о нем, — тихо сказал Аполлон. — Ты была... создана такой. Часть его — это ты и наоборот, но это единственный способ.
Наши глаза встретились на долгую секунду и потом Аполлон отвернулся. По его лицу прошла тень. Что-то странное, почти с плохим вкусом, появилось у меня во рту.
— Есть другой способ, Аполлон?
— Это имеет значение? — Лея стукнула руками по столу, от чего я подпрыгнула. — Он должен умереть, Алекс.
Я вздрогнула.
— Леа, — мягко сказал Маркус.
— Я не собираюсь молчать об этом! — она вскочила на ноги, оживая. — Я знаю, это кажется не честным, Алекс. Но Сет убил тех людей, и мою сестру. И это тоже было нечестно.
Моё горло сжалось. В Словах Леа был смысл. С этим нельзя было спорить, но она не видела то, что я... и она не знала Сета. Но опять же, может быть, я тоже его не знала.
— И это отстой, — продолжила Леа. Её руки сжались в кулаки. — Я даже думала, что Сет — красавчик, но это было до того, как он испепелил мою сестру. Он тебе нравится. Это прекрасно. Ты часть его. Поразительно. Но он убивал людей, Алекс.
— Я это понимаю, Леа, — я обвела взглядом комнату и мой взгляд остановился на Айдене. — Все повторяют, что есть надежда. Может быть, мы можем его спасти. Артемида что-то упоминала насчет того, что сила идет в обе стороны. Может быть, что-то связанное с этим.