Палец же написал тезисы в объеме двадцати страниц, раскрывающие “ошибки”, найденные им у Гуса. Получив копию этой работы, Гус ответил на все обвинения в течение одной ночи! Он снова и снова отвечал на вопрос: “Говорили ли вы, что Папа Римский является антихристом?” Гус написал, что если образ жизни, ведомый Папой, мерзок перед Господом, то да, он является антихристом.94
Обнаружив, что тезисы Палеца полны лжи, Гус потребовал, чтобы в случае, если его ответ кому-то покажется ошибочным, пусть тот человек покажет ему это в Библии, и тогда он откажется от подобного убеждения. Это было все, чего он хотел! Если бы кто-нибудь мог просто показать на основании Слова Божьего, где Гус заблуждался, он бы искренне раскаялся! Однако никто из собравшихся на Собор представителей католической церкви не стал утруждать себя этим; никому просто не было до этого никакого дела. Но даже если бы кто-нибудь попытался подобным образом опровергнуть Гуса, у него вряд ли что-нибудь получилось бы.
К тому времени как были зачитаны ответы Гуса, представители католического духовенства сами поняли, что большинство обвинений Палеца были ложными. Тем не менее, Палец и не думал останавливаться. Он хотел получить еще одну возможность доказать ошибочность учений Гуса и потому вспомнил еще тринадцать дополнительных пунктов на основании дискуссий многолетней давности при свете свечей - тех разговоров, которые он вел с Гусом и Станиславом во времена их дружбы!
Если бы кто-нибудь на основании Библии доказал ошибочность суждений Гуса, он был готов отказаться от них. Но никто не смог этого сделать
Священство верующих: дайте им чашу!
Чешские реформаторы подлили масла в огонь, допустив в Вифлеемской церкви радикальное нововведение: членам церкви было позволено причащаться вином из чаши и облаткой. Чешское духовенство спустило причастие с его окутанного таинственностью трона на землю и позволило простым верующим принимать в нем участие наравне с собой. Эта практика в конце концов станет основной причиной кровавой войны между гуситами и католиками.
Но ранним летом 1415 года причащение простых членов церкви привело к таким волнениям, что Собор издал указ, согласно которому под страхом сурового наказания запрещалось давать чашу причастия мирянам. Если какой-либо священник отказывался подчиниться этому распоряжению, его объявляли еретиком. Если же он продолжал упорствовать, то, в случае необходимости, мог быть наказан светским правительством.
Даже находясь в чрезвычайно уязвимом положении, Гус назвал решение Собора безумием. Он считал, что таким образом церковь нарушает постановление Самого Христа. Возмущение Гуса было вызвано тем, что обычаи и доктрины католической церкви ставились выше Слова Божьего, как это было и в вышеуказанном случае.95
Из своей тюремной камеры Гус писал, обращаясь к чешским реформаторам, чтобы те игнорировали папское указание и продолжали причащать простых верующих. В своем осуждении папского приказа Гус открыто поддержал практику евхаристии - учения, которое до сих пор разделяют все протестанты. Сегодня, причащаясь в своей церкви, вы можете выразить признательность Гусу и его последователям, которые добивались признания этого права.
Друзья Гуса по-прежнему были возмущены тем, что его держали в тюрьме без всякого суда. Поскольку Вацлав не хотел вмешиваться в ситуацию, чешские дворяне, являвшиеся друзьями Гуса, подписывались и ставили свои печати под многими официальными протестами, выступая в его поддержку. Получив эти протесты, Собор в Констанце приказал 452 дворянам явиться и предстать перед высшими чинами церкви. Никто из них не подчинился.96
Хищники пожрут сами себя
Пока Гус пребывал в заключении и пытался сохранить ясность ума, собравшиеся на Собор католические священники весело проводили время. Констанца была небольшим городком, но в связи с проведением Собора превратилась в огромный укрепленный лагерь, поскольку для участия в столь важном мероприятии собралось около пяти тысяч представителей католической церкви. Каждый день после окончания заседаний Собора свои услуги предлагали полторы тысячи проституток.97
В атмосфере лжи и лицемерия Папа Иоанн XXIII узнал о готовящемся против него предательстве. Шокирующим для него стало известие о том, что некоторые из его врагов подготовили список совершенных им преступлений, включавший убийство и содомию, который собирались огласить во время Собора.98
Комитет кардиналов предложил Иоанну избежать конфликта и покинуть пост. Тот принял их предложение, выступил с официальным сообщением о своей отставке и сбежал, переодевшись в простолюдина. Однако Собор не оставил собранные против Папы улики без внимания и отправил на его поиски людей, которые должны были взять Иоанна под стражу и привести обратно.
Против Иоанна XXIII было представлено пятьдесят четыре обвинения, наименьшие из которых касались лжи и воровства. Шестнадцать из предъявленных ему обвинений оказались скрытыми от публики, поскольку были слишком серьезными. 29 мая 1415 года Собор допросил Иоанна и приговорил к трехлетнему тюремному заключению.99
Собор отпраздновал свою победу над Иоанном XXIII грандиозным парадом в Констанце. Папе Григорию, заседавшему в Риме, а также Бенедикту, занимавшему резиденцию в Авиньоне, также было приказано оставить свои посты. Григорий был согласен подчиниться, но только при условии, что он не будет изгнан. Участники Собора согласились, признали Григория действительным Папой, но только в духе, и назначили его правителем Анконы в Италии. Бенедикт же отказался уйти в отставку.100
Скованный цепями в замке
После бегства Иоанна XXIII его тюремщики отдали ключи от камеры, в которой сидел Гус, Сигизмунду. Таким образом, Сигизмунд мог освободить Гуса. Но вместо этого он перевел реформатора в замок Готтлибен. Там Гуса полностью изолировали ото всех, целый день держа его ноги в кандалах, а на ночь приковывая за руку к стене замка.101
Поскольку все люди бывшего Папы Иоанна XXIII разбежались, для рассмотрения дела Гуса были назначены новые судьи. Естественно, суд был несправедлив. Каждый новый судья ненавидел Гуса так же сильно, как и его предшественники; реформатор сразу понял, что судить его будут предвзято. Ему снова и снова задавали одни и те же вопросы, на которые он уже неоднократно отвечал перед предыдущими судьями.
За Гуса вступились чешские и польские дворяне. Их заявления, что только открытый суд может установить вину Гуса, в конце концов подействовали на судей. Они пообещали выслушать Гуса во время своего собрания 5 июня 1415 года. Проведя пять месяцев в тюрьме, Гус наконец-таки получит возможность публично защитить свою позицию!
Однако когда наступило такое долгожданное утро 5 июня, Собор, как обычно, начал свое заседание без Гуса. Представители духовенства возобновили обсуждение ересей, в которых обвинялся Гус, — но без его участия!
Об этом нечаянно услышал слуга одного из чешских дворян. Тот сразу же поставил в известность других дворян, которые немедленно доложили о творящейся несправедливости Сигизмунду. Король распорядился прекратить собрание, запретив принимать какие-либо решения в отсутствие Гуса.
Замок Готтлибен на реке Рейн, в котором прикованный к стене Гус содержался в заточении
Только после этого Гус — ослабленный, грязный и сильно пропахший подвальной сыростью - был приведен для слушаний в монастырскую столовую. Однако никому из его друзей не позволили войти вместе с ним; им пришлось стоять снаружи, слушая, как Гус пытался защитить себя, невзирая на яростные выкрики участников Собора.
Всякий раз, когда Гус пытался объяснить свою позицию, судьи приказывали ему отвечать только “да” или “нет”. Когда же он молчал, священники говорили, что молчание означает признание своей вины. Наконец, они решили, что суматоха и шум в зале мешают нормальному проведению заседания, и отложили рассмотрение дела Гуса до следующей пятницы.
Ради успокоения совести
Перед следующим заседанием суда чешские дворяне пытались убедить Гуса отречься от своих взглядов и сохранить жизнь. Но Гус их не слушал. В конце беседы они попросили Гуса прислушаться к голосу своей совести и ни при каких условиях не идти против нее. Этот совет он принял и последовал ему.102
В следующую пятницу изнуренный Гус был снова приведен в монастырскую столовую. На этот раз там присутствовал также и Сигизмунд. Снова и снова Гуса расспрашивали о его проповедях и интересовались, верит ли он в доктрины, противоположные учению католической церкви. Снова и снова Гус пытался ответить на поставленные вопросы, но его грубо прерывали.
Когда Гусу задали вопрос о его убеждениях, а он ответил, что обвинение неверно, один из судей ухмыльнулся и заметил, что у него есть двадцать свидетелей. Любое слово этих свидетелей считалось “истиной”, а каждый ответ Гуса - “ложью”.
Затем Гусу был задан вопрос, утверждал ли он когда-нибудь, что желает оказаться там же, где Уиклиф. Гус ответил: “Я желаю и надеюсь, что моя душа окажется там же, где и душа Джона Уиклифа!“103 Присутствующие громко рассмеялись — все они были уверены, что Уиклиф находился в аду.
Глядя на этих людей, мне остается лишь укоризненно покачать головой. Если бы не сохранившиеся аккуратные исторические свидетельства, нам было бы трудно поверить, что все они были настолько одержимыми. Я могу лишь представить ту безнадежность, которая была готова поглотить Яна Гуса.
Но даже в такой ситуации Гус не отрекся от своих убеждений. Неоднократно представители духовенства вскакивали со своих мест, яростно сжимая кулаки и выкрикивая оскорбления в адрес Гуса. Даже Сигизмунд принял участие в дискуссии, сказав Гусу, что тот должен отречься от всех своих заблуждений, вне зависимости от того, виновен он или нет. Но во имя истины и ради успокоения совести Гус не мог отречься от того, в чем был уверен. Истина для него значила слишком многое. Так и не добившись покаяния от Гуса, его отвели назад в камеру.
Скользкий король Сигизмунд