ДИМА. А это откуда?
АРКАША. Слава из заначки достал.
ДИМА. Славик, хитрожопый ты, однако. Говорил, нету ничего.
АРКАША. Слава, ты не еврей, нет?
СЛАВА. Нет.
ДИМА. Да еврей, наверно. Прикидываешь, Аркаша, один раз полтяху от меня в носке прятал.
АРКАША. Аааа! Слава еврей! Слава еврей! (Ржёт.) Давай ему обрезание сделаем!
Все смеются.
ДИМА. Чё ты там копаешься-то? Дай сюда.
СЛАВИК. Сам.
ДИМА. Дай. (Отобрал у него отвертку, оттолкнул.)
Славик Пятится.
ЛЕРА. Димон, прикинь, мне Аркадий… (Аркаше.) Аркадий же вы, да?
АРКАША. Да нет, я так — навалено.
ЛЕРА. Прикинь, Димон, мне Аркадий косарь даёт. Не то, что ты.
ДИМА. Чё правда, что ли?
ЛЕРА. Да.
ДИМА. Ну всё, радуйся.
ЛЕРА (обижено). Я и радуюсь.
АРКАША. А чё не пляшешь?
ЛЕРА. А надо…
АРКАША. А ты как думала.
ЛЕРА. Дак я…
АРКАША. Стриптиз. Да, Димка?
ДИМА. Конечно.
ЛЕРА. Дак это…
АРКАША. Да ладно. Шутим мы. Да, Димка?
ДИМА. Ничё не шутим.
ЛЕРА. Иди пинай, понял!
ДИМА (открутил один болт, отрывает фотографию). Давай, сучара… О-ба! Всё…
Второй болт ломается, и фотография отделяется от памятника.
Дима смотрит на неё и вдруг резко меняется в лице. Открывает рот. Переводит взгляд на Славика.
ЛЕРА. Чё?
ДИМА. Я же… Я же… (Делает шаг в сторону Славика.)
Славик выскакивает в подъезд. Закрывает дверь, держит её спиной, упирается ногами в перила. Делает «Мапет-шоу».
Дима бежит следом, бросается на дверь. Орёт.
ДИМА (пинает дверь, бьет в неё отвёрткой, летят щепки). Сука! Убью! Вешайся! Я тебя предупреждал! Нельзя… Нельзя… Ааааааааа! (Пинает в дверь.) Открываааааай! Убьюююююю!!!!! Открывааааааай!!!!!! Открываааааааааай!!!!!! Аааааааааа!!!!!!! Аааааааааааа!!!!!!!!! Ааааааааааааа!!!!!!
АРКАША. Ты чё, Дима? Ты не болен?
ДИМА (смотрит на Аркашу бешеным взглядом). Пошел ты на!!!
АРКАША. Чё?
ДИМА. Пошёл!!!!!!!!!!!!! Я тебе щас глаза выколю на!!! (Идёт на Аркашу.)
АРКАША. Ты иди а… (Кинулся в комнату.)
ДИМА. И вы свалили!!! Твари!!! Твари!!! Козлы… Твари… Достали все!
ДИМА (ходит по прихожей из стороны в сторону, декламирует). Тва-ри!!! Тва-ри!!! Все тва-ри!!! Одни тва-ри!!! Аааааааааа!!! (Орёт, плачет, кинулся на дверь, упал.) Открывай!!! Открыыываааай!!! Открывай!!!!!
Встает, идёт в комнату, где Аркаша крутит пальцем у виска.
Аркаша и Лера перемещаются к балкону.
Дима смотрит на них с безразличным лицом.
Бегает по комнате, будто что-то ищет. Не нашёл.
ДИМА. Козел, блин… Козёл, блин… Козёл…
ЛЕРА. Дим, чё случилось — то?
ДИМА. Зачем, мамочка… Зачем, мамочка… Зачем, мамочка… Мне жить зачем? Для чего? Ты меня родила, а я никто, мамочка… Я мертвый, мамочка! Как ты, мамочка! Я мертвый! Я мертвый, мамочка! Я мертвый! Я мертвый! Я мертвый!!! Нет меня!!! Нет меня!!! Нету меня!!! Нету меня… Нету меня… Нету меня… Нету… меня…
АРКАША. Димка, кончай.
ЛЕРА. Правда што. Давай уж водку пьянствовать…
Дима не отвечает. Только шёпотом всё повторяет: «Нету меня… Нету меня… Нету меня…»
Аркаша, Лера и Юлька стоят на месте, боясь пошевелиться.
Кулёк сел в своей постели. Прислушивается. Плачет тихо, словно понял всё.
Славик «отклеился» от двери, на негнущихся ногах-ходулях идёт вниз по лестнице. Изображает «Мапет-шоу» на ходу. Прошёл чётвёртый этаж. Потом вдруг зачем-то вернулся. Тихонько костяшками длинных пальцев стукнул в дверь квартиры, что под Диминой находится. Разбежался — пнул ногой-ходулей в замок. Дверь распахнулась. Прошел Славик в темноте в ту комнату, где на панцирной кровати старуха лежит немощная. Шарит в постели.
СТАРУХА. Я пить хочу, Коля…
СЛАВИК. Я тоже, мама…
СТАРУХА. Принеси воды, Коля…
СЛАВИК. Дай соточку…
СТАРУХА. Нету у меня, Коля…
СЛАВИК. Много у тебя, мама…
СТАРУХА. Нету у меня…
СЛАВИК. Не дашь, значит…
СТАРУХА. Водички, Коля…
СЛАВИК. Не дашь, значит…
СТАРУХА. Водички, Коля…
СЛАВИК. Не дашь, значит… (Поднял над головой тяжёлый табурет.)
СТАРУХА. Водички, Коля…
СЛАВИК. Не дашь, значит…
СТАРУХА. Водички, Коля…
СЛАВИК. На, пей, мама… (Ударил.)
ДИМА. Смотрите, коровка!
ЛЕРА. Это пожарник… С кладбища. Там их много.
ДИМА. Дура ты — коровка это. Четыре года ей. Четыре крапинки. Смотри… Божья коровка полети на небко — там твои детки кушают конфетки, всем по одной, а тебе не одной… Божья коровка полети на небко — там твои детки кушают конфетки, всем по одной, а тебе не одной… Божья коровка полети на небко — там твои детки кушают конфетки, всем по одной, а тебе не одной… Божья коровка полети на небко — там твои детки кушают конфетки, всем по одной, а тебе не одной…
ДИМА. Я ж говорил… Я ж говорил…
Выбежал на балкон. Смотрит в ночное осеннее небо. Провожает божью коровку взглядом, словно б видит. Улыбается.
Славик нашёл в постели старухи «маравья», лижет его, морщится.
Кулёк залез под одеяло, съёжился в маленький-маленький комочек. Весь дрожит от холода.
Гонит ветер по дороге серые мертвые листья, хлопает дверьми, воет-стонет в подъездах.
Подходят люди к окнам, выглядывают. Ждут чего-то…
Действие второе
Ночь на улице. Огни в доме не горят больше. Спят все.
На дороге в луже стоит высокий темный силуэт. Смотрит на отражение полумесяца у себя под ногами. Нагнулся, потрогал отражение рукой — оно зашевелилось, поплыло. Присел человек на корточки, играет с отражением. Смеётся вроде. А потом и вовсе лёг в лужу, обнял его, обливает им себя…
А в квартире Димы в комнате стоят три надгробья, как на кладбище. Венки на них старые почерневшие, букетики цветочков бессмертников. Даже конфетки есть. Ассорти.
Дима сидит на полу в углу, смотрит на свою инсталляцию. Любуется. Сам пьяный прилично.
Аркаша и Лера в кресле. Лера у него на коленях сидит, весёлая, сигареты его курит.
ЛЕРА. Как на кладбище, блин. Димыч, давай это всё убирай…
АРКАША. А ты, пийсят два кило, давай-ка слезь с меня лучше.
ЛЕРА. Не хочу. Ты вон какой у меня красавец мущинка. Любая позавидует. Везет так сразу во всем. И деньги, и мужика отхватила. Есть всё-таки Бог на свете…
ДИМА. Нету…
ЛЕРА. Иди пинай, понял.
АРКАША. Давай-ка, слазь с меня.
ЛЕРА. Не слезу. Скажи, что женишься, тогда слезу.
АРКАША. Да без проблем.
ЛЕРА. А чё… Я невеста сейчас богатая. С квартирой, с ларьком. Шуба даже песцовая есть. Все пироги. Так что…
АРКАША. Слазь, давай, богатая невеста.
ЛЕРА. Нет, ну женишься?
АРКАША. Да без проблем.
ЛЕРА. У нас будет семейный бизнес — детей тебе рожу кучу. Усики тебе только надо. Я всегда мечтала, чтобы с усиками был. Солидный сразу такой, как профессор. Отпустишь усики?
АРКАША. Да без проблем.
ЛЕРА (трогает его над верхней губой). Тебе пойдут, кстати. (Приложила к его губе прядь своих волос.) Воще! Баско так будет! Хочешь зеркало — посмотреть?
АРКАША. Потом. Слезай…
ЛЕРА. Целуй сперва.
АРКАША. После свадьбы.
ЛЕРА. Ну в щечку…
АРКАША. В щечку не интересно. (Подталкивает Леру.) Давай…
Лера неохотно перебирается в другое кресло.
ЛЕРА. Понял, Димон. Всё. Прибрали меня к рукам. Замуж выхожу. А ты говорил никто не возьмёт — никто не возьмёт. Взяли вот. Бог помог. Будешь верить, и тебе поможет. (Аркаше.) Я, блин, щас такая верующая стала воще. Кошку чёрную увижу, дорогу перебегает — всё — не иду. Час могу стоять. Или кто мусор выносить пойдёт — я бегу, чтобы с полным ведром застать, а то с пустым нельзя. А чё, это всё, между прочем, правда. Вот допустим, раньше кладбище работало — постоянно похороны, а похороны, если встретишь — несчастье. Вот все несчастные и ходили. А сейчас кладбище закрыли и всё. Я вот сразу… воще никогда такой счастливой не была. А Димыча вон в армию берут…