ление (преимущественно сельское), начиная с первых веков распространения христианства. Слово «пагус» означает по-латыни «сельский округ», отсюда «паганус» - «сельский житель», «селянин» (исторически христианство распространилось, прежде всего, среди более культурного городского населения, в то время, как менее развитые в умственном и других отношениях селяне еще долго «пням молились»). А от «паганус» происходят и русские «поганец», «поганый», «поганский» и «погань». Впрочем, гораздо более важным, в свете мифа о «борьбе славян с немецкой агрессией» представляется даже не то, что жмудины были «погаными», а то, что они, подобно всем своим сородичам – голяди, пруссам, деремеле и ятвягам – вовсе не были славянами, а принадлежали к числу народностей балтийской языковой семьи. Не были славянами и ближайшие родственники жмудинов – литовцы (летувисы). Правда, в состав тогдашнего Великого княжества Литовского входило и немало бывших земель Киевской Руси, захваченных, после татарского погрома XIII в., литовскими князьями и населенных, вне всякого сомнения, славянами. Но как раз этим-то населенным славянами землям никакая агрессия со стороны Тевтонского Ордена («по самые уши» увязшего в Самогитии и с величайшим трудом удерживавшего под своим контролем беспокойную литовскую границу), а тем паче - со стороны «немецких феодалов» никогда не угрожала (как говорится, «где именье – где вода»!). Так что одним мифом меньше!
Что же касается национального состава войска, приведенного под Танненберг польским королем Владиславом Ягелло (наскоро окрещенным незадолго перед тем литовским князем Ягайлой, являвшимся – подобно своему отцу Ольгерду, трижды подступавшему к Москве и «преломлявшему копье» о московские врата! - смертельным врагом Московской Руси, «чуть-чуть» запоздавшим прийти на помощь орде Мамая на Куликовом поле в 1380 году!) и его «заклятым другом» и кузеном - Великим князем Литовским Витовтом (у которого братец Ягайло укокошил родного батюшку Кейстута, так что сам Витовт с величайшим трудом сумел вырваться из «братского» плена и сбежать под защиту Тевтонского Ордена, переодевшись в женское платье!), то это якобы «славянское» войско в действительности состояло из представителей чертовой дюжины разных народностей – литовцев, жмудинов, армян, караимов, валахов, татар, молдаван-бессарабов, венгров, кашубов и многих других – хотя были, конечно, в его составе и славяне – поляки, воины из западнорусских земель и отряды моравских, силезских и чешских наемников (в числе последних - будущий гуситский полководец Ян Жижка из Трокнова – грозный вождь еретиков-таборитов, велевший после смерти содрать с себя кожу на барабан, под грохот которого табориты шли в бой против воинов Креста). Армянские наемники (как пехотинцы, так и конники) в описываемую пору ценились весьма высоко – недаром ордынское войско того же Мамая в битве на Куликовом поле включало в свой состав «арменские» наемные отряды!. Караимов (иудеев тюркского происхождения, признававших Тору, но отрицавших Талмуд) Витовт привел из своего крымского похода и поселил в Тракае (Троках); с тех пор караимы составляли нечто вроде лейб-гвардии литовского Великого князя. Татарская конница Витовта (3000 сабель) под предводительством хана Джелал-эд-Дина представляла собой внушительную военную силу, а отнюдь не «вспомогательные части», как утверждали советские историки, позволявшие себе говорить о «малонадежной татарской коннице» (и это в начале XV века, всего пару лет после сокрушительного разгрома гигантской армии Витовта – в которую, между прочим, тогда входил и контингент войск Тевтонского Ордена! – этими же самыми «малонадежными татарскими конниками» в битве на Ворскле в 1399 г.)!
Впрочем, национальный состав армии «немецких агрессоров» на поверку оказывается еще более пестрым. Верховный магистр (Гохмейстер) Тевтонского Ордена брат Ульрих фон Юнгинген (которого у нас также по непонятным причинам почему-то именуют «Великим магистром»!) привел под Танненберг представителей 22 народностей. Сразу оговоримся – были среди них, конечно, и немцы. Но «немцы» в средневековом понимании этого слова, то есть члены Ордена и их союзники из числа подданных «Священной Римской Империи германской нации» (не являвшейся, по выражению Карла Маркса, ни «священной», ни «римской», ни «германской», ни даже «империей» - естественно, с нынешней точки зрения!), в том числе фризы, голландцы, фламандцы, валлоны, бургундцы, люксембуржцы, швейцарцы, австрийцы, и опять-таки - чехи, силезцы, моравы. Эти «братья-славяне» сражались под Танненбергом с обеих сторон. Хотя, конечно, с «современной патриотической» точки зрения, им надлежало бы сражаться на стороне «немецких агрессоров». Ибо Чехия (Богемия) входила в тогдашнюю «Германию» («Священную Римскую Империю германской нации), а чешский король Вацлав (Венцель) даже являлся Императором этой самой «Германии» (правда, он был из рода герцогов Люксембургских, но все-таки!). В армии Тевтонского Ордена имелась целая «хоругвь Святого Георгия», состоявшая из чужеземных рыцарей (сопровождавшихся, естественно, соответствующим количеством оруженосцев, воинов, конных и пеших слуг), как встарь, прибывших на зов Верховного магистра, в качестве добровольцев-«пилигримов» со всех концов Европы. До конца XIV в. именно эти добровольческие контингенты крестоносцев, а не «орденские братья», составляли основную массу и ударную силу, с помощью которой осуществлялась христианизация Пруссии и Литвы. Братья-рыцари Тевтонского Ордена были слишком малочисленны, чтобы проводить эту работу собственными силами. Достаточно сказать, что даже в решившей во многом судьбу Ордена битве под Танненбергом число самих тевтонских рыцарей (единственных, кто имел право носить белый плащ с черным крестом) не превышало 250 (из них 203 пали в бою)! После широко разрекламированного в 1389 г. на всю Европу крещения Литвы (до подлинной христианизации которой было еще очень далеко!) число добровольцев, желающих участвовать в вооруженных паломничествах («рейзах») Ордена в Литву резко снизилось. В результате Тевтонскому Ордену пришлось прибегнуть к помощи наемников, которые обходились весьма недешево. Орденская казна, не рассчитанная на столь высокие расходы на оборону, очень скоро стала истощаться. Орденскому правительству пришлось вводить все новые и новые налоги и подати, от которых его подданные и вассалы, в том числе города, раньше были освобождены, что вызвало среди них недовольство и даже волнения. Вот к чему привели известие о крещении Литвы и вызванный им спад крестоносного энтузиазма! Далеко не всякий европеец оказался на поверку безжалостным и одержимым лишь жаждой убийств и наживы «псом-рыцарем» (по выражению Карла Маркса), готовым рискнуть спасением своей души, подняв меч на вчерашнего литовского язычника, ныне ставшего его братом во Христе! А ведь до той поры вооруженное паломничество в Землю Пресвятой Девы Марии (Пруссию и Прибалтику) считалось не менее достойным и богоугодным делом, чем странствие в Святую Землю (Сирию и Палестину), а посвящение в рыцари на поле боя с прусскими «сарацинами» (именно так именовались язычники-пруссы в одном из папских посланий Тевтонскому Ордену!) – ничуть не менее почетным, чем инвеститура у иерусалимского Гроба Господня! Участвовать в «рейзах» тевтонских рыцарей почитали за честь и польские князья Конрад Мазовецкий и Святополк Поморский, и наследник английского престола принц Генри Дерби (будущий король Генрих IV Ланкастерский), и чешский король Оттокар II Пшемысл (основатель очередного «оплота германской агрессии против славян» - Кенигсберга, давший новому городу в качестве герба свою корону и чешского льва!), и король Венгерский, и граф Голландский, и французы герцог де Бурбон и маршал Бусико, и граф Голштинский (все – участники только одного «паломничества» тевтонских рыцарей в Литву в 1344 г.!). Да и какая «немецкая» (то есть национальная) экспансия могла исходить от Тевтонского Ордена – сообщества подчиненных исключительно римскому папе рыцарей-монахов («Божьих дворян» - по выражению средневековых русских летописцев!), не имевших ни имущества, ни семей, ни потомства, чьи прусские и прибалтийские владения не являлись частью даже того «германского» горе-государства, о котором шла речь выше! Правда, с должностью тевтонского Верховного магистра был неразрывно связан титул князя «Священной Римской Империи германской нации», но лишь в части тех орденских владений, которые в эту «империю» входили (а как раз прусские владения Ордена в нее не входили)! В то же время подчиненность Тевтонского Ордена римскому папе была совершенно однозначной, так что, в свете отнюдь не национальных, а наоборот, наднационально-универсалистских претензий папского престола Орден никак не мог являться орудием агрессии какой-либо «национальности» или «национального государства» - даже если бы «Священная Римская Империя» являлась таковым (а она таковым не являлась)!
Кроме подданных этой «империи» и наемников, сражавшихся за плату (упомянутых выше чехов, силезцев и моравян, 2000 генуэзских арбалетчиков и английских лучников и пр.), в составе орденского войска под Танненбергом ратоборствовали венгерские, французские, английские, шотландские рыцари. Летописцы сохранили для нас имена особенно прославивших себя доблестью на поле брани «гостей» (союзников) Тевтонского Ордена Пресвятой Девы Марии – знатного нормандца сира Жана де Ферьера, сына сеньора де Вьевиля, пикардийца сеньора дю Буа д’Аннекена, венгерского графа-палатина Миклоша Гарая, трансильванского (семиградского) воеводы Стибора, приведшего под Танненберг 200 отборных воинов, и многих других. Немалую часть «гостей» Ордена составили рыцари-крестоносцы из различных германских земель – главным образом, Швабии, Фрисландии, Баварии и Вестфалии. Большинство крестоносцев, прибывших на помощь Ордену из австрийских земель, сражались не в составе «иностранной» хоругви Святого Георгия, а под знаменем своего земляка – Великого комтура Тевтонского Ордена брата Конрада фон Лихтенштейна – «правой руки» Верховного магистра Ульриха фон Юнгингена. Кстати, хоругвь Великого комтура, п