- Да как же я могутаить обиду на человека, который, после Бога, для меня роднее всех людей наземле? Дороже батюшки… дороже матушки… - не скрывая своей любви, ответилаГорислава.
Помогая себе зубами,она быстро развязала узелок и стала выкладывать рядом с открытым Евангелиемкрошечные баночки и горшочки…
- Что это? –покосился на них князь.
- Целебные,чудодейственные мази! - прошептала в ответ Горислава. – Конечно, надо былосразу помазать ими твои ожоги, но давшая мне их травница сказала, что, бытьможет, еще не поздно…
- Оставь это… -отстраняя от себя здоровой рукой снадобья, покачал головой князь. - Поздно… Всеуже поздно! Да и чтобы снять повязку – придется ломать печать…
- Ничего не поздно,любый! – настойчиво принялась открывать баночки Горислава. – И с печатью всеуже договорено. После меня сюда придет Мстислав Мстиславович и сделает новую!
- Вот как? – изумилсякнязь Илья. – Да чем же ты прельстить-то его смогла, что он даже Бога непобоялся?!
- Как чем? Своейлюбовью конечно – к тебе! – зардевшись, поспешно уточнила Горислава. - Он влюбви толк понимает, и жену свою так любит, что у них, наверное, будут самыесчастливые на земле дети!1
Князь Илья согласнокивнул и сказал:
- Так вот, чтобы этобыло действительно так, унеси все это обратно. Я не хочу отплачивать князю затакое благородство немалыми неприятностями! Узнав про то, что он осмелилсявмешаться в суд Божий, такой строгий ревнитель закона, как князь МстиславХрабрый, может просто-напросто лишить его наследства!
Горислава замерла суже протянутой к шнурку с печатью рукой и предложила:
- Давай хоть тогдапомажем ее прямо через полотно!
- Нет! – тожерешительно отказался князь. - Это сразу будет заметно…
- Какой же ты у меняупрямый! – вздохнула Горислава.
Князь Илья виноватопожал плечами и сказал первое, что пришло ему в голову:
- А может, я просто хочуБожьего суда?
- Да разве ты непонимаешь, чем он закончится?
- Конечно - тем, чтои заслужил!
Горислава собрала вузелок горшочки, баночки и с упреком спросила:
- А обо мне тыподумал?
- А чего мне о тебедумать? Я и так… никогда не забывал тебя! – с трудом выговаривая слова,проговорил пленник. - Не беспокойся, о твоем возвращении к батюшке я позабочусьдаже отсюда!
- Благодарствую…
- Да было б за что…
Они помолчали, словнозавороженные, глядя, как догорает свеча. И когда она стала гаснуть, Горислава,вздрогнув, зажгла от нее запасную, лежавшую рядом и искоса посмотрела наследившего за каждым ее движением князя.
- Ты давечаспрашивал, прощаю ли я тебя? – спросила она и тут же ответила: - Так вот япрощаю тебе, князь. И то, что ты увез меня от батюшки, и, что чуть было неотдал под венец нелюбому. Не бойся, я никогда не стану женой Бориса Давыдовича.И вообще любого другого князя. Я так решила: если с тобой что случится… словом,если тебя больше не будет на белом свете, то… уйду в монастырь. И там будумолиться о твоей душе и оплакивать свою горькую долю… Ну, а теперь, князь… -поднимаясь, вдруг чужим тоном сказала она.
Пленник поднял глазаи поразился той перемене, которая произошла в ней. Перед ним стояла не любимая,готовая пойти ради него на все, девушка, а воспитанная в строгости и помнившаясвое достоинство и честь княжна.
- Я все простила тебеи… прощай! – сказала она и, не оглядываясь, вышла из поруба.
3
- Нет! – даже неслушая, сразу отказался князь Илья.
Еще тягостней сталона душе князя Ильи. Холодно. Сиротливо. Одиноко.
Не с охранником жебыло говорить ему о своей боли!
К счастью, почтисразу же после ухода Гориславы, в порубе появился молодой князь. Ладный,красивый, он, подойдя, положил ему на плечо руку и одобрительно кивнул нараскрытое Евангелие.
- Читаешь? Этохорошо! Значит, сам Бог рядом с тобой! – он посмотрел на удивленно взглянувшегона него князя и пояснил: - Святые отцы пишут, что когда читаешь что-нибудьсветское, то словно бы говоришь с тем, кто написал его, а когда Евангелие – тоСам Господь говорит с тобою!
Он жестом выслал изпоруба охранника, и когда тот закрыл за собой дверь, с доброй улыбкой сказал:
- Я так и знал, чтоты откажешься. Просто у нее не было никакой иной надежды, и я не мог отказатьей.
Князь Илья благодарнокивнул.
- Но ты не думай, чтомы с отцом так просто отдадим тебя Борису Давыдовичу! У нас хватит сил, чтобыпротивостоять даже князю Михаилу, если ему удастся уговорить его! – с жаромначал Мстислав Мстиславович. – Даже если… - он кивнул на обвязанную рукупленника и запнулся.
Князь Илья сразу всепонял, и сам пошел навстречу благородному князю:
- Не если, а - когдаБог покажет всем, что я виноват, - поправил он и спокойно продолжил, – то твойотец, по закону, просто обязан будет казнить меня.
- Но он можетсмягчить приговор! – возразил Мстислав Мстиславович.
- А ненавидящие менясмоляне? А любящий, чтобы все было по правде и совести, народ? – напомнил емупленник. - Ведь об этом узнает вся Русь! Ты подумал, какая недобрая молвапойдет об известном своей справедливостью, славнейшем из всех князей? И чтобыон из-за такого как я… - запнулся теперь уже он, и Мстислав Мстиславович,опять-таки с жаром начал:
- Но…
- Нет! – даже неслушая, сразу отказался князь Илья. На глаза ему попалось Евангелие, и онобрадовался его неожиданной подсказке: – Пусть все будет так, как должно быть.Я хочу Божьего суда!
Второй раз произнесон эти слова и впервые вдруг подумал: а, может, и правда, это действительноименно то, что он хочет?
Мстислав Мстиславовичс уважением посмотрел на князя Илью, и тот, видя, что перед ним человек,которому со спокойным сердцем можно доверить самое дорогое, сказал:
- Об одном лишь хочутебя попросить!
- Сделаю все, чтотолько в моих силах! – клятвенно прижал ладони к груди молодой князь.
Князь Илья снезаметным вздохом посмотрел на дверь, за которой навсегда ушла из его жизнилюбимая, и попросил:
- Отвези Гориславудомой. Сам. Лично. И упроси отца написать такое письмо, чтобы примирить ее сосвоим батюшкой…
Мстислав Мстиславовичпонимающе кивнул и вдруг с деланным огорчением развел руками:
- А вот этого я какраз не буду: ни просить, ни делать!
- Почему? Ведь это –мое последнее желание! – думая, что ослышался, переспросил князь Илья.
Молодой князьзагадочно улыбнулся и уже совсем по-дружески потеребил за плечо вконецрастерявшегося пленника:
- Да потому что князьВладимир сам едет сюда. Зачем моему отцу зря писать письма, тратить свинец напечати, если можно передать твою Гориславу прямо из рук в руки?
Он оглянулся на дверьи с таинственным видом шепнул:
- Кстати, князьВладимир едет сюда не только ради дочери. У него очень серьезный разговор сотцом. Требуется едва ли не вся наша дружина! Поэтому я думаю, он с радостьюсогласится выполнить то, о чем ты просишь. Тем более, что он сам очень любитсвою дочь!
Разговор двух молодыхкнязей был окончен.
Мстислав Мстиславовичкрепко пожал здоровую руку князю Илье. Потоптался на месте и вдруг сказал:
- У меня тоже моглабыть к тебе одна просьба… Но, теперь, как вижу, она ни к чему!
- И все же – какая? –вопросительно посмотрел на него пленник.
Мстислав Мстиславовичкак-то виновато посмотрел на него и ответил:
- Обменятьсянательными крестами, чтобы нам с тобой сделаться братьями. Но… ведь мы и безэтого с тобой - братья, верно?
Вместо ответа князьИлья встал, вытянул руки и обнял своего благородного и мужественного гостя.Плечи его вздрагивали.
И долго, даже послетого, как Мстислав Мстиславович вышел, он еще не мог вдохнуть полной грудью…
Глава седьмая
1
Князь Илья торопливо кивнул и впился глазами в друга…
Медленно потянулосьвремя.
Первого охранникасменил второй. Он сел у двери и, уже почти не глядя на князя Илью, засапожнымножом стал вырезать из чурки фигурку какого-то зверя.
Гостей больше небыло. Да и кому было навещать его? Разве что только его людям, которые ужепытались организовать побег с помощью первого охранника. Но они почему-то неторопились. И как ни странно, пленник был даже рад этому.
Неожиданно ему вдругстало все равно: убьет ли его этот охранник или нет. Хотелось, конечно, узнатьприговор Божьего суда. Но – какая разница – свершится он прямо сейчас илизавтра?… И князь Илья, закрыв глаза, задремал. Очнулся он от того самого,поразившего его в тереме своей знакомостью, голоса:
- Ну, здрав будь, чтоли, князь…
Князь Ильяприподнявшись на локте, всмотрелся в вошедшего в поруб нового гостя и, увидевприветливо улыбающегося мужчину лет тридцати с открытым, честным лицом,изумленно прошептал:
- Радим… Ты?!
- Как видишь!
Князь Илья сел иоблегченно потер рукой лоб:
- Так вот чей голос яслышал в гриднице князя Мстислава… А то все гадал, никак не мог вспомнить…
- Немудрено, уже год,как не виделись…
Пленник покачалголовой – надо же, как время быстро летит, и с жадными расспросами накинулся наприсевшего рядом Радима:
- Как ты? Где ты? И