Самым сложным было заманить Виппера на шоу, при этом не выдав себя. Суровцев идее всячески противился, но Женя с Труппом настаивали, а полицейское начальство, жаждущее позитивного бесплатного пиара, их горячо поддерживало.
В итоге, очень осторожно, словно с последней просьбой, обратилась Женя к Рудольфу Борисовичу с предложением поучаствовать в шоу, посвященном Ане Лосевой и прочим жертвам недобросовестного гинеколога. Прозвучало это как обещание покончить с собой немедленно, как только исполнится ее мечта стать ведущей шоу.
Вероятно, Рудольфу Борисовичу хотелось поставить поскорее жирную точку в Жениной биографии, и он с радостью согласился. За что теперь и расплачивался, сидя в студии и глядя на обыск в собственной конторе.
– Итак, Рудольф Борисович, а точнее Павел Семенович, – злорадно, с нотками торжества обратилась к бледному Випперу Женя, – я думаю, время сбросить маски настало. Дело в том, дорогие друзья, что наш гость, которого и пациенты, и коллеги знали как Рудольфа Борисовича Виппера, является Казачкиным Павлом Семеновичем. Павел Семенович действительно талантливый врач-психиатр, правда, ранее осужденный за мошенничество и лишенный права заниматься врачебной практикой, поскольку неоднократно пытался использовать полученные от пациентов сведения в личных корыстных целях. Иногда с немалыми материальными потерями для больных. Будучи лишенным права заниматься врачебной деятельностью, давал сеансы гипноза в провинциальных цирках, где и довел свое мастерство до совершенства. Но, к сожалению, его блистательная карьера была прервана сотрудниками правоохранительных органов, и господин Казачкин отправился в места не столь отдаленные. Увы, ненадолго. Что тому причиной, примерное ли поведение осужденного Казачкина, или «личное обаяние», не известно. Но вскоре он снова оказался на свободе. – На всем протяжении Жениного рассказа на экране демонстрировались выдержки из протоколов, фотографии осужденного и красиво распечатанная биография гражданина Казачкина Павла Семеновича, с датами, статьями и прочими юридическими подробностями.
– Итак, что же на самом деле произошло с Аней Лосевой? Может, вы нам расскажете, Павел Семенович? – прежним бодро-уважительным тоном обратилась к гостю Женя. – Нет? Тогда, возможно, это сделает сотрудник следственного отдела по Санкт-Петербургу капитан Петр Леонидович Суровцев? Прошу вас, Петр Леонидович! – развернулась Женя к кулисам, и пока капитан набирался смелости для звездного выхода, продолжила: – Петр Леонидович совместно с нашей съемочной группой занимался расследованием деятельности клиники «Линия Успеха», послушаем, что он нам расскажет.
В зале раздались нетерпеливые аплодисменты.
Петр Леонидович, красный, с трясущимися от волнения руками, нетвердой походкой выбрался из-за кулис, и то, кажется, только после ощутимого толчка в спину. Видя такое полуобморочное состояние бедняги, Женя ему незаметно подмигнула, сочувственно улыбнувшись. Она бы с радостью проводила его до места, но это выглядело бы странно. К счастью, Петр Леонидович, хотя и не с первой попытки, все же отыскал свое место и наконец-то уселся на него, незаметно смахнув капли пота со лба. А ведь Женя целый час до эфира осваивала с ним студию, репетировала выступление, дала ему возможность привыкнуть к обстановке. Но, вероятно, все это прошло впустую. Непривычный к публичному вниманию капитан буквально таял на глазах от страха, который так явственно читался на его лице, что Женя незаметно дала совет оператору не показывать горемыку крупным планом.
Сама Женя чувствовала себя в прямом эфире как рыба в воде. Едва включились камеры и она предстала перед гостями и зрителями в студии, кровь ее забурлила, появилась приятная, будоражащая дрожь предвкушения, окрыленность, чувство избранности. Если бы у нее был выбор и возможность, она бы провела на съемочной площадке целую вечность. Но вероятно, это чувство было дано не всем. И вот бедняга Суровцев совершенно искренне страдал от почти детской стеснительности, неуверенности и робости.
– Итак, Петр Леонидович, расскажите, пожалуйста, почему внимание следственных органов привлекла клиника «Линия Успеха» и чем на самом деле занимались ее сотрудники? – подбодрила дружеской улыбкой капитана Женя.
– Гм. Гм, – прокашлялся капитан и заговорил слабым казенным голосом, с тоской поглядывая то себе на руки, то на коварную Женьку, затащившую его на эти галеры: – Большинство сотрудников клиники действительно занимались законной практикой, оказывая пациентам психологическую помощь. Как выяснилось, никто из них даже не подозревал, кем является руководитель и главврач учреждения Казачкин Павел Семенович. Организованный им бизнес не требовал большого количества соучастников, а только надежное респектабельное прикрытие, которое и обеспечивала ему клиника с ее высококвалифицированными сотрудниками.
– Так что же на самом деле случилось с Аней Лосевой? – с неискренним интересом спросила Женя.
– Воспользовавшись ее уязвимостью, гражданин Казачкин, применив гипноз, заставил ее подписать завещание, составленное на подставное лицо. А в дальнейшем внушил ей мысль уйти из жизни, и проделал это настолько эффективно и продуманно, что не склонная к суициду девушка совершила этот роковой шаг, – с тяжелым вздохом закончил заученный и отрепетированный рассказ несчастный капитан.
– Павел Семенович? – с самым любезным выражением лица обратилась к Казачкину Женя.
– Простите, Евгения, но все происходящее мне кажется дешевым фарсом, сфабрикованным вашим каналом с целью поднятия рейтинга. И думаю, что уже завтра мои адвокаты составят иск о клевете и подрыве моей врачебной репутации.
– Да, – вдруг неожиданно ожил капитан Суровцев и ехидно продолжил: – Но уже из камеры, потому как у меня есть ордер на ваш арест. – И он ловко, как фокусник из шляпы, вытащил из нагрудного кармана какую-то бумажку и интригующе помахал ею в воздухе. – Помимо факта доведения до самоубийства Анны Лосевой нам известно о еще как минимум трех аналогичных случаях.
– Дорогие друзья, рассказ о жертвах клиники не может уместиться в рамки нашего сегодняшнего эфира, а потому мы ждем вас ровно через неделю и обещаем вам новые разоблачения и сенсации, а для всех наших телезрителей хочу сообщить, что наши телефоны будут работать еще два часа после эфира!
– Ну, Потапова! Ну молодец! Ну-ну… – Пожалуй, впервые на Жениной памяти у Тенгиза Карповича не находилось слов. Он просто сгреб ее в охапку и прочувствованно прижал к крепкой арийско-кавказкой груди.
– Товарищи! – оторвавшись от Жени, провозгласил он, обращаясь к прочим сотрудникам. – Мне только что стало известно, – в это безликое «известно» было вложено столько таинственности, что сотрудники помимо воли замерли в предвкушении невероятной, причем непременно чудесной сенсации. – Сегодня в программе новостей по пятому каналу дадут наш сюжет об обыске в клинике «Линия Успеха»! А?! – обвел он студию многозначительным взглядом. – А куда наши граждане обращаются за подробностями? В Интернет! А что в Интернете? Наша сегодняшняя передача! «Потапова обвиняет»!
Студия взорвалась восторженными аплодисментами, Трупп раскланялся. Между тем арестованный Казачкин, совершенно не разделяющий общего веселья, покидал студию под руку с полицейским, за ними серой мышкой хотел прошмыгнуть капитан Суровцев. Не вышло.
– Куда же это вы? – ухватил его за локоть не утративший деловой хватки Тенгиз Карпович. – У нас сейчас небольшой банкет намечается по случаю грандиозного успеха. Вы должны быть непременно! Вы у нас сегодня молодцом! – покрепче прижав к себе капитана, разглагольствовал Трупп. – Вы были великолепны, убедительны, уместны, и я предлагаю вам стать постоянным участником наших шоу. Будете исполнять у нас роль представителя правоохранительных органов. Знаете, что-то вроде штатного консультанта. Как раньше в титрах военных фильмов писали «консультант генерал-майор такой-то»! Ну и, разумеется, штатному консультанту полагается зарплата согласно штатному расписанию, – продолжал обрабатывать капитана Трупп, увлекая все дальше от выхода и все ближе к застолью.
– Какой консультант? Какое расписание? А бандитов кто ловить будет? – пытался вырваться Суровцев, совершенно огорошенный напором главреда.
– По поводу дикции не смущайтесь, наймем опытного логопеда, шепелявость подправим… – не обращая на него внимания, гнул свое Трупп.
– Шепелявость?! – услышала издалека возмущенный капитанский рык оставшаяся в студии Женя, но выяснять, чем там у них все закончится, не стала, а присела на стул в уже опустевшей студии и позвонила родителям.
В студию она их не пустила, боялась, что будет слишком волноваться. Но в следующий раз обязательно. Разговор получился короткий, но когда он закончился, Женя еще долго сидела на стуле со счастливым заплаканным лицом и думала о том, как ее любят, искренне, глубоко и совершенно бескорыстно. Без всяких условий, обязательств и упреков. Так, как могут любить только родители, и о том, что она всегда будет перед ними в долгу.
Эпилог
На Васильеву завели уголовное дело по нескольким статьям. Пострадавших от ее «золотых рук» женщин нашлось еще с десяток, так что шансов выкрутиться у нее, похоже, нет. Хотя она всячески препятствует следствию. Уничтожает медкарты, отказывается от собственных подписей под назначениями, но дело все же движется. Правда, Полине это уже безразлично. Несчастная женщина умерла вскоре после эфира. После передачи она прислала Жене эсэмэску «мне стало легче», и весь следующий день Женя мучилась от того, что больше ничем не может ей помочь. Нина Смолова благополучно забеременела и наблюдается в районной консультации. Виктория Ганелина стала частым гостем Жениных эфиров, посвященных медицинским проблемам. Ее клиника от подобной публичности только выиграла, отбоя от желающих наблюдаться и лечиться у Виктории Игоревны на платной основе нет.
Родственники Ани Лосевой получили вожделенное наследство. Женя их больше не видела и не слышала и не очень об этом грустила. Уж больно неприятные были особы.