– Я чувствую себя обманутой и, возможно, меня это возмущает, но не думаю, что это была любовь. С кем он был? С другой женщиной из брачного агентства?
– Не думаю. Я раньше ее не видела.
– Какая она?
– Я бы с радостью сказала, что она уродливая и безликая, но это было бы ложью, – видно, что Мария старается осторожно подбирать слова.
– Можешь сказать мне самое худшее, – говорю я, рисуясь.
– Она, конечно, привлекательна, но ее красота неестественная. Накладные ресницы, наращенные волосы, сделанная грудь, знаешь, все в таком роде.
– Да, думаю, знаю, – грустно говорю я. Этого всего у меня нет, может, мне стоило усерднее работать над этим. В конце концов, Дэниел – единственный из моих парней, который выглядел совершенно нормальным.
– Хотя она с характером, это видно, и губы у нее тонкие. При деньгах – это видно по ее одежде и ухоженному виду.
– Моя полная противоположность, – я пытаюсь улыбнуться, но не выходит.
– Она даже наполовину не такая милая и приятная, как ты. Он не знает, что потерял.
Я сглатываю и стараюсь взять себя в руки.
– Так что он делал с Иззи?
– Он был совсем не с Иззи. Чарльз, Луиза, Тамара, Иззи и я собрались поесть пиццы. Но ты же знаешь Тамару, ей захотелось пойти в клуб, и Луиза ее поддержала, мол, живем один раз.
– Знаю, у нее все всегда на полную катушку.
– Мне было неспокойно, я устала и хотела поехать домой. Чарльз был очень вежлив и предложил вызвать мне такси, но…
– Но?
– Мне не хотелось оставлять Иззи одну с Тамарой, тем более все знают, какая она, когда выпьет пару бокалов. К тому же Иззи в последнее время была на нервах. Почти не притронулась к ужину и постоянно пила на пустой желудок, – она сделала глоток вина. – И мне постоянно кажется, что Чарльз осуждает меня за то, что я такая скучная. Он восхищается Луизой, ее молодостью, тем, что она никогда не устает, никогда никого не слушает… – Мария замолкает с таким видом, будто сейчас заплачет. – В общем, пока мы все были в клубе, девочки пили, Чарльз тоже, и все они перешли на «Ягербомбу». Я отказалась, хотя Луиза пыталась меня уговорить.
– Звучит так, будто ты одна сохранила разум.
– Они на вкус ужасны, как «Калпол», хотя я никогда не пробовала «Калпол», но пахнут они именно так, – Мария слегка улыбается, прежде чем продолжить историю. – Пока мы там сидели, пришли Дэниел и эта девушка, они пошли в другой конец бара, он купил ей выпить. Но меня не узнал… или узнал, но ничего не сказал.
Она делает еще глоток вина.
– Затем Луиза решила выйти на улицу подышать вместе с Чарльзом. Судя по всему, она упала с лестницы, пытаясь выяснить, через сколько ступенек можно перепрыгнуть, или что-то в этом роде. Я думала, Чарльз ее остановит. Я бросилась на помощь, потому что она разбила голову о перила и неудачно приземлилась на лодыжку. Все это отвлекло меня, в это время Иззи потеряла сознание в туалете. Тамара к этому моменту удалилась с каким-то парнем и больше не появлялась.
– Ох уж эта Тамара.
– Да уж, – соглашается Мария. – В общем, я так понимаю, Дэниел увидел, в каком состоянии была Иззи, и позвонил тебе. Почему он не нашел нас или не присмотрел за ней – не знаю.
Мне трудно удержаться от ответа:
– Потому что он самовлюбленный идиот. Честно говоря, теперь все становится ясно, почему он так торопился и что за женский голос был сзади.
– Мне правда жаль, – Мария обнимает меня.
– Все в порядке, у меня просто минутка жалости к себе. У меня ничего не выходит с мужчинами. Зачем кому-то вроде Дэниела со мной встречаться?
– Не говори так. Ты слишком хороша для Дэниела. Он повеса, это заметно. Очевидно, что с той девушкой он из-за денег.
– Говоря словами Элизабет Беннет, красивым мужчинам тоже нужно на что-то жить, как и уродливым, – цинично смеюсь я.
– Но мы живем не в восемнадцатом веке, у него нет оправдания, кроме того, что он мелкий двуличный урод.
– Мария! – никогда раньше не слышала, чтобы она ругалась. – Я подозревала, что что-то не так, он давно не звонил мне. Не то чтобы можно было поверить в эту историю: «извини, много работы». Боже, мне тут кое-что пришло в голову, – и я смеюсь.
– Что? – Мария рада слышать, что в этом есть что-то смешное.
– Дэниел точно Уикхем. Раньше мне хотелось такого мужчину, но повстречав его, я передумала.
– Да, думаю, он так же бесполезен, как Джордж Уикхем из романа, – улыбается Мария. – А как ты думаешь, он все придумал насчет Дарси, прямо как Уикхем?
– Не знаю, – я замолкаю и начинаю размышлять об этом. – Врать у него хорошо получается. Делает ли это Дарси хорошим человеком – не уверена. Он по-прежнему высокомерный и самоуверенный идиот, – тут я вспоминаю, как добр он был ко мне в тот вечер, когда предложил подвезти. – Большую часть времени.
– Звучит не очень уверенно. Софи… Мне кажется, он тебе нравится, любовь и ненависть – похожие эмоции, – предполагает Мария.
– Ладно, – продолжаю я и резко меняю тему, – хватит слушать мое нытье, давай поговорим о тебе. Полагаю, Чарльз остался дома у Луизы.
– Вообще-то нет. Это было очень странно. Оказалось, он высадил Луизу у дома, и вместо того, чтобы убедиться, что с ней все хорошо, уехал на пару недель. Мэттью мне сказал.
– Как странно. Мне казалось, он с букетом цветов будет рядом, извиняясь перед ее родителями, что недостаточно хорошо следил за ней.
– Совсем нет, но очевидно, что она ему очень нравится. Они были на мероприятии агентства как пара.
– Может, ему неловко, и, как типичный мужчина, он прячет голову в песок?
На минуту мы обе замолкли и задумались о жизни.
– Грустная мы парочка, да? – криво улыбаюсь я. Мой желудок громко урчит, и мы смеемся. Мне всегда плохо без еды.
– Если ты еще не ужинала, давай что-нибудь закажем?
– С удовольствием. Я сегодня почти ничего не ела, было столько нервов, – Мария улыбается и впервые за вечер выглядит веселой.
Как это иногда случается, мы провели приятный девчачий вечер: смотрели в сотый раз «Мамма Мия», поедая китайскую лапшу с курицей чоу-мейн. Мы сошлись на том, что если уж у нас нет возможности поехать в Грецию, то такой вариант – лучше, чем ничего.
После мы сидели и болтали, Мария рассказывала мне про свой роман с Чарльзом. К концу вечера я пришла к выводу, что у них были серьезные отношения, по сравнению с ними кратковременное увлечение Иззи Джошем показалось перышком на ветру. Но не стала говорить об этом Марии по той простой причине, что она и так это определенно знала и тем больше об этом сожалела.
Глава двадцать шестая
Добрый вечер и добро пожаловать на Ночь игр эпохи Регентства! – объявляет мисс Палмер-Райт. – Сейчас информация для тех, кто впервые участвует в нашем эксклюзивном маленьком собрании: сегодня мы будем играть в «Хазард» – хорошо известную игру эпохи Регентства, в которой используют две игральные кости. Что интересно, выражение «быть на шестерках и семерках», которое означает «быть в состоянии хаоса или волнения», пошло отсюда.
– Совсем как я, – говорю Мел, которая стоит рядом. – Со мной часто такое случается.
Мы все-таки здесь, хотя я пыталась отказаться, упирая на то, что Иззи только выписали из больницы и ей нужен уход. К сожалению, Мария не только осталась на ночь, но и великодушно предложила побыть с Иззи, пока я пойду на это «прекрасное» мероприятие. Вообще, это было мое предложение, чтобы Мария пожила у нас пару дней, потому что мне нужно работать, а Иззи нельзя оставаться одной. Я решила, будет весело, как на девчачьей пижамной вечеринке. Или могло бы быть весело, если бы мне не пришлось идти на этот утомительный вечер.
Утомительный – это то слово, которое сразу возникает в голове, когда слушаешь бормотание Джессики Палмер-Райт. Она излагает правила игры. На самом деле игры не совсем мое, а азартные игры – категорическое нет. Вообще, один из моих бывших ужасных парней взял меня, свою сестру и ее парня в суточный круиз с выпивкой, где мы коротали путь до Франции, играя в покер на мелочь. Мне трудно было расставаться с каждой заработанной монеткой. (Очевидно, играю я не очень хорошо.) Грустно, знаю, ведь это всего лишь пара монеток, но мне трудно было примириться с мыслью, что придется потерять заработанное, – если честно, тогда я была студенткой и денег у меня было мало, – только потому, что тебе не попадается правильная комбинация карт или нужное число на кубике. Как вы понимаете, я не подхожу на роль азартного игрока.
– Можете садиться за свои столики, а мне остается только пожелать вам приятного и прибыльного вечера, – Джессика Палмер-Райт завершает свою речь фальшивой улыбкой.
Мы с Мел наблюдаем за развернувшейся схваткой, люди пробиваются к столам, толкаясь и пихаясь так, будто от этого зависит их жизнь. Я с недоверием смотрю на происходящее – не знала, что все так серьезно, ведь это просто игра.
Сама комната впечатляет, экстерьер дома представляет собой типичный таунхаус, внутри огромные окна с тяжелыми бархатными шторами. Столы застелены скатертями винного цвета, с потолка свисает люстра с бриллиантами. Но вся эта роскошь выглядит немного обшарпано. Свет приглушен, и от этого кажется, что тут мрачно и убого.
За соседним столом замечаю Роба, рядом сэр Ричард Симмс и пара пожилых джентльменов, которые мне неизвестны.
– Похоже на семейное сборище. Я слышала выражение «оставим это в семье», но это агентство кажется мне слишком уж маленьким и уютным, – ворчу я.
– Мы познакомились здесь с очаровательными людьми, с Иззи и Марией, – говорит Мел.
– Это правда. Мне не хотелось бы с ними расставаться, они просто супер.
– И где бы я была без Роба?
– Ну точно не тут, – бормочу я. – Как дела с работой, кстати?
– Просто прекрасно. Я закончила изучать одолженные платья, и скоро Марк вернет их в целости и сохранности леди Констанс. Придется несколько ночей глаз не смыкать, чтобы придумать что-то впечатляющее. Теперь, когда мне известно, что уже было сделано до меня, я могу начать придумывать что-то революционное.