Дракон не выглядел стариком, но и молодым его назвать было нельзя.
— Что же ты наделала, Хелен, — без предисловий начал он, уместив свой величественный зад на заботливо предоставленном стражниками стуле. Его голос звучал глухо и властно, словно отголосок грома в пустом зале. — Ты ведь была мне, как дочь.
Я фыркнула без намека на улыбку. Вот уж что-что, а здесь он перегнул палку. В качестве дочери Хелен не интересовала даже собственных родителей, что при удобном стечении обстоятельств сразу же отреклись от нее.
— А в чем, собственно говоря, заключается моя вина? — благоразумно пропустив мимо ушей его стенания, решила уточнить. Мало ли, вдруг я не знаю что-то ещё о послужном списке негодяйств оригинальной Хелен. Сама я успела натворить не так много. Даже бизнес свой открыла, помогала его сыну со свадьбой. А он… неблагодарный тюфяк — вот кто он.
— Не с теми ты связалась, моя хорошая. Ой, не с теми, — прищурив свой орлиный взор, продолжал сетовать он. В его глазах заиграли огоньки недовольства.
А меня покоробило с его обращения.
— Думала, я не узнаю? — продолжал он, и в его голосе послышалась угроза.
— Да о чем же? — спросила я, стараясь сохранить самообладание. Внутри меня нарастало беспокойство, но я не собиралась показывать это.
— О твоей связи с Дормором.
Вот, блин, всё-таки клиентка была из болтливых. Но ведь… если он пришел вести со мной разговоры, значит все ещё был шанс выкрутиться?
— Не понимаю, о ком вы говорите.
— Не понимаешь? Хорошо. Я напомню, — милостиво сжалился король и ласково улыбнулся. А я тяжело сглотнула.
Кажется, именно с такой улыбкой всякие маньяки и потрошат своих жертв.
Собственно говоря, мои выводы оказались недалеки от правды. Ясный взор короля довольно быстро приобрел абсолютно черный цвет, а крик мой так и застрял в горле.
Казалось, будто каждую клеточку моего организма разрезало острым кинжалом. Я забыла, как дышать. Нет, хуже. Я просто не могла сделать вдоха. В лёгких разгорался пожар, а мозг словно расплавился, принявшись тонкими струйками крови вытекать из моего носа.
Кап. Кап. Кап.
— Ну, что? Прояснилась память? — король произнес эти слова с таким оттенком презрения, что мне вдруг стало тошно. Боль отступила, но ее отголоски все еще ощущались где-то на кончиках нервных окончаний.
— Чего вы хотите от меня? — выдавила я, стараясь сохранить хоть каплю достоинства в этом унизительном положении. Пусть мои руки и не были связаны, а ноги не приковали к холодному полу, я понимала, что это чудовище не даст мне спокойной жизни, пока не получит то, что хочет.
Но что именно?
— Чтобы тебя не стало, — произнес он с ледяной уверенностью, и эта фраза пронзила меня, как стрела.
«Как оригинально», — ехидно подумала я и приготовилась к новой волне боли. Но ее не последовало. Вместо этого воцарилась тишина. Я подняла глаза и встретила его взгляд — холодный и безжалостный. Он был словно хищник, выслеживающий свою жертву. Я все никак не могла избавиться от ощущения, что король наслаждается этим моментом.
— Однако, ты можешь сохранить свою жизнь, — добавил он с ухмылкой, которая заставила меня содрогнуться.
— И как же? — спросила я, не ожидая ничего хорошего.
— Если будешь послушной.
— Что вы хотите от меня? — повторила я, пытаясь скрыть дрожь в голосе. Каждый его ответ был словно удар по моему самолюбию, и мне хотелось закричать от бессилия.
— Смерти Дормора, — так просто заявил дракон. — Понимаешь ли, его рождение является черным пятном на моей безукоризненной репутации. Он должен был умереть ещё в пеленках, потому что, как ты знаешь, ублюдки, рождённые не от истинной пары, долго не живут. Я согласен был закрыть глаза на его существование, сиди он тихо в своем замке и не отсвечивая. Но сорняк пророс и принялся отравлять жизнь моему сыну. Само существование Дормора является угрозой для правления Ларсона, законного наследника Литерии.
Меня затошнило от подобной циничности. Как можно так безжалостно говорить о жизни другого существа? Ещё и родного, к тому же. Теперь понятно, в кого детишки-то пошли. Яблоко от яблони, как говорится.
— Вы хотите, чтобы я убила черного дракона? — уточнила, ощущая, как голова идёт кругом от ситуации, в которую я влипла.
— Видишь, все ты понимаешь.
— Но как?
— Разве мне есть до этого дела? — его ответ прозвучал так же безразлично, как если бы он говорил о погоде.
— Тогда почему я? — спросила, не в силах удержаться от очередного вопроса.
А что ещё делать? Другой возможности хоть что-то узнать у меня явно не будет.
— Ты достаточно хитра и изворотлива. В тебе живёт могущественный дар ведьмы. К тому же, ты единственная, кого он не прикончил, подпустив к себе настолько близко.
Тяжело сглотнула. Ну да, к таким же выводом недавно пришла и я.
— Вообще-то не единственная, — произнесла я с легким вызовом, внезапно вспомнив о ещё одном человеке. — Есть ещё Гвен.
— Это милое дитя не способно на греховный поступок. Да и не думаешь же ты, что я буду рисковать жизнью истинной пары своего сына, лишая его возможности продолжить наш род?
Логично. Я проглотила обиду и почувствовала себя жалкой пешкой на шахматной доске этой игры власти
— А мне с этого какая выгода? Сомневаюсь, что вы оставите меня в живых после того, как все рассказали.
— Я позволю тебе жить. И выделю земли где-нибудь в глухих землях. Ты сможешь там открыть свою лавку и жить, не зная бед.
— Вы врёте.
Король рассмеялся. Звук его смеха эхом раздался в стенах подземелья.
— Ты права, — согласился он. — Однако, если ты все сделаешь правильно, я подумаю над тем, чтобы дать тебе возможность избежать столь скверной участи. К тому же, какая мне выгода губить ту, что занимается организацией свадьбы моего сына? Ларсон очень расстроится, если глаза его любимой невесты будут заплаканными.
Ясно. Он собрался прикончить меня после свадьбы своего наследника.
— Хорошо, — немного подумав, проговорила сдавленным голосом. — Я согласна.
Во всяком случае, только потому, что другого мне выбора не оставили. А выбивать отсрочку своей смертной казни для меня уже стало делом привычным.
21
После ухода короля меня продержали в темнице практически до самого утра. Стоило только предрассветный лучам солнца коснуться кончиков дворцовых башен, как я пулей, конечно, с подачи стражников, вылетела с территории венценосных чешуйчатых засранцев, едва не подметя подбородком мостовую.
Сквозь тусклые тени ночи, которые еще не успели рассеяться, я почувствовала, как на меня накатывает волна головокружения. Внутри все еще бурлило от пережитого страха и унижения. Меня просто выбросили на улицу, как ненужную тряпку. Я бросила пару ласковых проклятий вслед уходящим здоровякам, их смех и насмешливые взгляды резали мне уши, словно острые ножи. Встала с земли, ощутив, как колени подгибаются от усталости и боли.
Глядя на себя в отражении мутной лужи, я горько усмехнулась. Выглядела я сейчас не самым лучшим образом. Помятое платье, испачканное в грязи, подтёки засохшей крови на лице, волосы, лежащие как попало. Впрочем, чувствовала я себя куда хуже.
Да уж, сейчас только рваться обольщать Дормора с целью его устранения, не меньше.
— Боги, Хелен, дорогая, что с тобой? — откуда не возьмись донёсся до меня обеспокоенный голос Гвен.
Обернулась и увидела её — будущую принцессу с глазами полными слёз и тревоги. К этому времени я уже, заметно прихрамывая, волочила свое пострадавшее тело по улочкам сонного города, никак не надеясь встретить кого-либо. Особенно, ее.
— Ты что тут забыла? — спросила я с недовольством.
— Я сбежала от служанок ночью, хотела навестить тебя, узнать как дела. Но дома тебя не оказалось, дверь выбита и… Что с тобой стряслось? — в глазах будущей принцессы появился намек на слезы.
Только этого сейчас не хватало.
— Споткнулась.
— Как же так? — ахнула она, ее голос дрожал от волнения.
— Ну, вот так. Гуляла-гуляла и споткнулась. Нечего шляться по ночам было, — неведомо с чего обозлившись на безобидную девушку, мрачно проговорила я и ойкнула, когда она коснулась моего локтя.
— Постой, давай, я тебе помогу.
— Ну нужно, — отвернув руку, сухо отозвалась.
— Но почему? — растерялась девушка.
— По кочану! Иди домой, Гвен. Тебя Ларсон потерял. И перестань уже творить глупости и создавать другим проблемы. У тебя свадьба на носу, мужика почём зря заставляешь волноваться.
Девушка, будто испугавшись меня, тут же отступила на шаг, неверяще смотря в мои глаза и надув щеки. Она выглядела словно обиженный ребенок — её нежный профиль был обрамлён светлыми локонами, а на губах застыла печаль. Только бантика на голове не хватало.
— Ты не в себе, Хелен, — скуксившись, заявила Гвен. — Хорошо, я тебя оставлю, если ты так хочешь, но…
— Без «но», просто отвали, — зажмурилась я, продолжая уходить. Поддержка ее мне сейчас была ни к чему. Да и подругами нам явно было не суждено стать.
Однако когда Гвен все же оставила меня в покое, я отчего-то ощутила неясный укол вины. Возможно, зря я так грубо с ней?
Кое-как добравшись до своей лавки, с удивлением обнаружила целехонькую дверь. Кажется, кто-то успел похлопать, пока я вела диалог с Гвен и тащилась сюда, чтобы скрыть следы ночного визита. Только в этот раз меня подобная расторопность ни капли не обрадовала.
Я толкнула дверь, и она послушно открылась, скрипнув на старых петлях. Внутри лавки царил полумрак: лишь несколько тусклых магламп горели под потолком, отбрасывая тени на стены. Запах трав и настоев, смешиваясь с пылью, висел в воздухе, напоминая о специфичности жизни владельца этого места. То есть меня.
Вошла в лавку, больше уже не надеясь ни на что и так и замерла на пороге, хмуро смотря на прилавок. Вернее, на того, кто за ним стоял, нагло шарясь в зельях с полки.
— Опять ты, — буркнула грозно, стараясь придать голосу уверенность, хотя внутри всё сжималось от раздражения и усталости.