Я сдерживала улыбку изо всех сил. Она тут говорила про то, что муж может ей рот с мылом вымыть! Ой, не могу! Судя по его взгляду на нее, а ее ответному - кокетливому, горделивому - на него, этим громилой Анна крутит так, как пожелает! И если уж рот кому и моют в этом доме, то только по взаимному согласию.
- Арман, завтракать будешь? Я для нашей гостьи запеканку грею...
- Не нужно, ну что вы, - тут же замахала руками я. - Я и так хлопот вам сколько доставила! Приперлась тут...
- Друг моего друга - мой друг, - широко улыбнулся Арман. - Конечно, позавтракаем сейчас вместе. Там, вроде бы, утихает метель! Пойду в особняк снег чистить. Могу и тебя захватить!
Я задумалась. С одной стороны, наверное, не нужно стеснять людей, мешать им. С другой, казалось, что Плетнëв вернется сюда, к этому дому. Вдруг с детьми что-то... вдруг помощь нужна будет! Да и нравилось мне здесь - спокойно, уютно, Анна вызывала симпатию... Все решили слова хозяйки дома:
- Оставайтесь со мной, Наташа! Пиццу приготовим, Дениса Мироновича дождемся и тогда обратно отправитесь!
... Вечером вернулся Арман. Рассказывал, как вместе с Иваном и Матвеем расчищал двор и подъездные пути к коттеджу Плетнёва и потом возле своего дома. Шутил, что городские разучились работать - мозоли на ладонях будут теперь лечить. Но и в его голосе, и в воздухе самом чувствовалось напряжение и даже страх.
Я посмотрела в интернете. Если этот мужчина, родственник Плетнëва выехал из Новосибирска сюда вчера вечером и ехал пять часов, то четыреста с небольшим километров он мог бы преодолеть до середины точно при условиях начавшейся в процессе метели. То есть, выехав утром, Денис уже давно должен был вернуться...
Тем более, что метель прекратилась! Тем более, что в интернете выкладывались десятки постов о куче спасателей и снегоуборочной техники на этой трассе.
Я никогда не видела его мальчишек. Но безудержная фантазия, которой бы лучше исчезнуть, иссякнуть в такой страшный момент, подсовывала жуткие картинки того, как дети мерзнут, как плачут, прижавшись друг к другу, как зовут отца. А я - взрослая тетка - сижу в тепле, в уюте, сытая и довольная жизнью и ничем, ничем совершенно помочь им не могу!
Звонила дочери и Саше, но связь была плохая, как с сотового, так и с городского. Звонила Плетнёву, но он тоже был недоступен.
К полуночи Анна задремала на диване у телевизора, положив голову на плечо мужа.
- Наташа, может, приляжете? - Арман с сочувствием, словно я как-то причастна к семье его работодателя, посматривал на меня. А я вглядывалась в окно. Казалось, вот-вот вдали на дороге мелькнут фары огромного трактора и это страшное ожидание, наконец, закончится.
25 глава
Своим глазам не поверила, когда так и произошло! Ночью снова пошел снег, и в далеком свете фар казалось, что ветер кружит его, то вниз сыплет, то вверх поднимает!
- Может, не они? - Арман, противореча себе, бросился к выходу, хватая брошенную на выходе из комнаты прямо на пол куртку.
И я понеслась следом, слыша как молча спешит за нами сонная Анна.
Дети спали. Мужчины еле стояли на ногах. Арман взял из кабины одного мальчика и передал мне. Второго осторожно прижал к себе.
Пока Плетнев о чем-то разговаривал с водителем, а потом помогал спуститься закутанному в одеяло мужчине, я устраивала у себя на руках спящего ребенка. В ярком свете фонарей, размещенных вдоль всего забора у дома Армана и Анны, хорошо были видны его раскрасневшиеся щечки - теплые, видимо, жарко было в салоне трактора. Милое личико, кругленькое, с длинными ресничками. Не поймешь сразу, кто это - девочка или мальчик.
- Давай, Наташа, я его понесу! - Арман отдал того малыша, которого держал отцу, а к моему тянул руки. И мне не хотелось его отдавать. В какой-то неожиданный момент мне вдруг захотелось... самой его нести! Раздеть, погладить маленькие пальчики, поцеловать в лобик - бедные малыши настрадались, намучились! Но с сожалением протянула, ожидая хоть пары слов от Плетнëва. Но он прошёл мимо, словно меня на заметил! Вот же скотина! Я так переживала! Так волновалась! Неужели даже пары слов не заслужила? Вон Арману он что-то рассказывает. Шла следом к коттеджу и прислушивалась к их разговору.
- Наталья, можно вас попросить, - неожиданно раздалось сзади.
Я испуганно обернулась - совсем забыла, что еще один человек шёл вместе с нами.
- Да, конечно.
- Голова немного кружится. Боюсь упасть. Поддержите, пожалуйста, - закутанный в одеяло мужчина улыбался. Фонарь, возле которого мы стояли, освещал очень похожее на Плетнёва лицо - братья они, что ли? Правда, в шапке-ушанке, завязанной под подбородком и одеяле, наброшенном на плечи он смотрелся комично.
- Вы Николай?
- Он самый. Печально известный...
- Дети целы? Ничего не повредили? Не обморозились?
- У Вовки немного пальцы на левой ноге прихватило. Но врач сказал пару дней поболит и пройдет. Вы не подумайте, я грел их, как мог! Честное слово! Два колеса спалил, когда бензин закончился, потом тулуп свой... Хорошо хоть лыжную куртку прихватил. А они! Вы представляете? Ни разу не заплакали даже! Плетнёвская порода - герои!
- Герой, завтра будешь о своих выдающихся подвигах рассказывать! Вали спать уже! - Денис уже без ребенка стоял на крыльце, к которому подошли и мы. - Наташа, можно тебя?
- Да, конечно!
Я с готовностью пошла следом в его комнату, наверх. На ходу раздеваясь, бросила верхнюю одежду на диванчик, стоящий на площадке у лестницы на втором этаже.
Мальчишки лежали на кровати.
- Помогите раздеть! Я Алену за молоком послал на кухню. Они пьют его, если ночью просыпаются. А Инга Колю обработает - врач только детей посмотрел, очень много там обмороженных было.
Я осторожно расстегивала молнию на комбинезоне мальчика. И понять не могла - тот ли это, которого Я уже сегодня держала или другой. Одеты одинаково, лица - как под копирку!
- Это кто - Вова или Ваня?
- Ванька. Вову осторожно надо, чтобы ножку не повредить.
- Что теперь делать с ним? Ему может, в больницу нужно?
- Врач перебинтовал. Завтра в местную поликлинику сходим. Наташ?
Я впервые подняла на него глаза. До этого не смотрела - сосредоточенно раздевала ребенка. Денис осунулся, нижняя часть лица обросла чёрной щетиной, в глазах усталость...
- А?
- Я сплю крепко. Боюсь не услышать, если заплачет....
И он ещё не попросил даже, а Я с радостью, с готовностью, сама предложила, опасаясь только одного - что пойму неправильно. Не ему угодить хотела! Нет! Знала, что не смогу спать спокойно - буду подсознательно детского плача ждать! Настю всегда с собой укладывала, когда она болела - так хоть ненадолго удавалось в такие моменты задремать.
- Давай я их с собой возьму?
- Совсем обалдела? Они ж тебя не знают - испугаются! Просто с нами оставайся! Не бойся - я приставать не буду, не то что член, руки поднять сил нет.
- Пошляк!
- Почему? Всего лишь сказал правду!
- Ладно.
... На широкой кровати в центре лежали дети. Плетнев, сходив в душ, лег и в ту же секунду отрубился. А я еще долго разглядывала троих мужчин и улыбалась - никогда еще не приходилось делить постель с тремя представителями противоположного пола! Такие милые... В смысле, дети! Не Денис! Такие красивые... Опять они же! Как могла мать их оставить? Как? Как ей живется где-то, где угодно, без малышей?
Потрогала Ванины волосы, он даже не шевельнулся. Так и гладила его по голове, пока не заснула сама...
26 глава. Денис
Проснулся, естественно, от плача. В сумраке комнаты, не сразу сфокусировав взгляд, по голосу узнал Вовку. Попытался нащупать его рядом с собой на кровати, но быстро сообразил, что сын плачет где-то дальше, где-то возле окна.
- Тише, тише, миленький! У тебя ножка болит? Мы сейчас спустимся в гостиную, поищем там таблеточку. И тебе легче станет.
Шевцова носила Вовку на руках по комнате. А он, словно знал её сто лет, доверчиво положил голову на плечо и хныкал, обвивая руками шею. Я подхватился. Все-таки неудобно взваливать на плечи Натальи своих детей! Одно дело, боясь не услышать, попросить спать рядом - хотя тоже, прямо скажем, наглость ещё та! Но таскать Вовку на руках полночи она точно не обязана!
- Вовка, иди ко мне! Отпусти... тетю Наташу!
Он двинул здоровой ногой в мою сторону, ясно давая понять, что мне следует отстать.
- Вов? Не наглей! - я сказал с угрозой в голосе, надеясь заставить его послушаться.
- Денис, иди и найди нам таблетку!
- Какую? - врач говорил про обезболивающее, но есть ли оно в аптечке, и, если есть, какие именно таблетки им являются, я не знал. Дома о лекарствах заботилась мама, а здесь мне как-то болеть не приходилось... Разве что от похмелья страдать...
- Неси все, что есть. И воду не забудь!
Набрал воды, захватил чемодан с лекарствами - кем-то, скорее всего Ингой оставленный на столе в кухне. И пошел обратно. Возле двери услышал голос Натальи. Она тихонько пела:
- Спи, мой малыш, вырастай на просторе,
Быстро промчатся года.
Смелым орленком на ясные зори
Ты улетишь из гнезда.
Ты не узнаешь ни горя, ни муки,
Доли не встретишь лихой
Спи, мой воробышек, спи мой сыночек...
Спи, мой звоночек родной...
Стакан, как живой подпрыгнул в моих руках, плеснул водой на ногу. Мои мальчишки такой колыбельной от своей матери не слышали. Да, впрочем, и никакой не слышали... А моя мать, их бабушка, с трудом давала им ладу в плане накормить, одеть-обуть, постирать, убрать. А так, чтобы поиграть с ними, приласкать - возможно, без меня такое и случалось, но она была жестковатым человеком, в свое время делая карьеру детей не видела, то есть меня и сестру, а теперь вот вынуждена была с внуками сидеть. Она по-своему любила и нас с сетрой и внуков своих, но нежности и ласки мои пацаны явно недополучали...