- Отпущу. Сейчас. Скажу и отпущу. Инга, - замираю, услышав в звуке собственного имени странные незнакомые нотки. Не могу сразу понять, что это... - Я думал, что смогу... с другими. Я даже хотел этого. И пытался. И поначалу, после той ночи, когда мы с тобой переспали, получалось. Ты плачешь? Инга, ну посмотри на меня! Пожалуйста! Не плачь! Иди сюда. Вот. Так лучше. Но чем дальше, тем больше понимал, что назло тебе это делаю! И каждый раз на месте других тебя представляю. Только так получалось. А вчера, со Снежаной, даже так не вышло! Я не смог... Просто, блядь, не встал на нее!
Сквозь слезы, открыв рот, смотрю на него. Не понимаю, к чему он ведет, о чем сказать пытается. Что-то важное очень... Что-то, что я хочу услышать! Но понять не могу.
- Инга, пожалуйста, не ходи к нему больше, - вдруг сдавленно, словно через силу, выталкивает он из себя. - Очень тебя прошу...
Мотаю из стороны в сторону головой - не понимаю, к кому мне нельзя ходить. К Плетнёву, что ли? Он что, на самом деле, думает, что я с боссом все еще сплю? Видел же, что я на диване в гостиной... Пока я размышляю, он продолжает. И каждое слово дается с трудом. Я чувствую, как он переступает через себя, говоря это мне:
- Я буду трахать тебя так, как ему и не снилось. Слышишь? Любить буду...
- Что? - сердце замирает, а потом несется вскачь так быстро, что мне самой его слышно - стучит бешено, кровью ударив в голову.
- Люблю тебя...
Впивается в губы, а я, ошарашенная, даже ответить ему не могу - просто, вцепившись в ворот его халата, тяну к себе, чтобы держал, чтобы рядом был, чтобы не сказал, отстранившись, с извечной своей ухмылочкой, что это шутка такая сейчас была. Пусть лучше целует. Любит? Меня? Меня любит! Отталкиваю, обхватываю лицо ладонями. Не чувствую даже, как болезненную, с незажившими ранками, кожу рук царапает его недельная щетина. Не могу сдержать смеха - счастьем накрыло, вытеснив и мысли и здравый смысл! Меня любит! Меня! Вижу, как взгляд темнеет - обиделся! Я его хорошо знаю. Обиделся на мой смех. И спешу исправиться, спешу сказать, пока опять не поругались:
- Ты мне можешь не поверить, но после той нашей ночи, с Денисом у меня больше ничего не было... И ни с кем другим не было. Вот.
- Вре-ешь! - протягивает с подозрением, но при этом тянет к себе, крепче прижимает, в глаза заглядывает, пытается правду высмотреть где-то там, в глубине.
- Пойди и у него спроси, если мне не веришь!
- А зачем тогда говорила мне... Зачем врала? А-а! Ответочка, да? Специально, чтобы довести? Отомстить? Ну ты и зараза, Инга!
И в последней фразе почему-то звучит восхищение...
62 глава. Инга и Матвей
- Я как-то не привыкла на такую компанию огромную готовить! - с тоской заглядываю в холодильник и даже придумать не могу, что с этим изобилием продуктов можно сотворить - вроде бы всего много, но с моими способностями в кулинарии картинка итогового блюда в голове появляться не желает.
Он заглядывает туда же через мое плечо, по-хозяйски обвивая руками талию. И мне хорошо! Вот так бы и стояла... А хотя нет, вернулась бы назад, в нашу комнату, и повторила бы то, что в душе случилось... Желательно, несколько раз!
После того, как Матвей признался мне в любви, все и шло к тому, чтобы снова потерять голову - он целовал, я, счастьем переполненная, теперь могла не думать ни о чем, о запретах забыть и быть с ним просто потому, что безумно этого хотела. Но приехали Денис с Натальей, нас позвали их встречать...
А потом Матвей, явно переоценив наши с ним возможности, пообещал приготовить для всех праздничный ужин.
- А что ты умеешь? Умеешь же хоть что-то? - легко касается губами щеки и содержимое холодильника плывет перед моими глазами - запах его свежевыбритой кожи, тепло его губ, близость сильного мощного тела - все это волнует до дрожи.
- Картошку? - хриплым голосом бросаю в ответ.
- Жарить будем? - насмешливо отвечает вопросом на вопрос он.
Я киваю, не сразу догнав скрытый подтекст фразы. Он смеется, и до меня доходит, что этот шутник имел в виду что-то другое, вовсе не процесс приготовления самого простого блюда. Здравый смысл возвращается в мою опьяненную счастьем голову.
- Пожарим... картошку. Если ты мясо приготовишь!
- Хм, звучит заманчиво. А может... может, потом, попозже готовить начнем? Пойдём наверх, если уж ты не против...
Не успеем ведь - скоро вечер, народу в доме куча! А краснеть потом перед всеми не хочется - они же насмешками своими замучают на тему либо моих кулинарных способностей, либо лени, либо отвлечений от процесса готовки!
Но он уже понял, что имеет надо мной неограниченную власть! Понял, что малейшее прикосновение его рук лишает меня разума напрочь! И, развернув к себе лицом, подталкивает к столу. Понять не успеваю, что происходит, как оказываюсь сидящей на столешнице с широко раздвинутыми ногами и скомканным у самых бедер любимым вязаным платьем. В голове ещё теплится протест, и я очень спешу его высказать, потому что отлично понимаю - здравый смысл отключится мгновенно, как было в душе, стоит ему только поцеловать, стоит только рукам, поглаживающим плечи, переползти на мою грудь, стоит ему только вжаться очевидным бугром на джинсах во влажную ткань моих трусов... Накрываю его приближающиеся губы ладонью и проговариваю скороговоркой:
- Матвей, в доме дети. Нельзя здесь! У нас вся ночь впереди... И завтра, и послезавтра! И это ты обещал приготовить ужин, а не я! Я бы, как раз, предпочла заняться чем-то другим...
- Инга, - он все равно целует... ту руку, которой я закрывала ему рот! Потом прижимает её к щеке. И при этом он выглядит совершенно непохожим на себя прежнего - куда только делась его наглость, пошлость, злость вечная? Он - хороший, ласковый... он настолько МОЙ, что страшно становится от мысли, что это все сон, и я могу вот-вот проснуться. - Ты почему с Плетневым рассталась?
Тяжело вздыхаю, стараясь удержать в себе отголоски прежнего раздражения, которое всегда возникало в те моменты, когда Звягин заводил речь о моих отношениях с Денисом. Я - психолог. Я понимаю, почему он снова об этом говорит. Тот факт, что я не спала ни с кем в течение этого года, вовсе не доказывает Матвею наличие у меня чувств к нему самому. И даже не доказывает отсутствие у меня чувств к Денису! Как это ни странно...
Ему, как мужчине, как собственнику, нужно знать, что я именно из-за него, из-за чувств к нему ни с кем не могла! И он ещё долго будет изводить меня ревностью, ещё долго будет отслеживать, не смотрю ли я на босса, не смотрит ли он на меня. И даже мое признание в чувствах не излечит его сразу. Со временем - да, но сейчас, в это самое мгновение - нет.
Только мне самой хочется сказать это. Потому что... Это есть! Меня переполняет эмоциями, мне хочется быть ещё ближе к нему, доставить ему радость так же, как доставил своим признанием он мне! Поэтому, варварски запускаю руки в аккуратно уложенную после душа стильную прическу, притягиваю его к себе, с замиранием сердца, с жаром, с волнением и трепетом ощущая, его твердость, которой он толкается между моих ног... И говорю, глядя в глаза:
- Не могла тебя забыть. Любила. Люблю. Тебя одного.
63 глава. Денис
Завтра самолет. Нужно что-то решить. Нужно определиться. Обдумать всё. Очень хорошо обдумать. А я лежу и смотрю на то, как она спит. Пока был в ванной, Вовка - маленький наглец, прибежал с дивана на нашу кровать и улегся посередине, успел отрубиться и даже удостоился объятий от Шевцовой. Отлично понимая, что он - мой сын, мой мальчик, - я все-таки ему завидовал! Меня после нашего возвращения из больницы она игнорировала и уж точно ни за что не стала бы обнимать! Пару раз я пытался поговорить, выяснить, в чем дело - ведь так все хорошо было в больнице. Но она твердила только одно, что всё случившееся - ошибка, что нужно забыть, вычеркнуть из памяти. И очень просила никому об этом не говорить, словно я из тех людей, которые выставляют напоказ свою жизнь...
А впрочем, я, как раз-таки, именно такой человек. Имидж у меня! Работа такая... Своей успешностью, своей яркой личной жизнью, которая в последние годы в основном идет в соцсетях, и которую, кстати, пиарят мои подчиненные, а не я сам, я в какой-то степени делаю рекламу своему агентству. Ведь это заблуждение, что все идут к нам для того, чтобы создать семью, встретить любовь всей своей жизни. Многие хотят красивой жизни, мужики представляют себя на моем месте. Особенно это действенно и привлекательно, если думать, что я сплю с клиентками...
А тут... Как быть-то? Сценарий "Экстремальной" не то, что не воплощен в жизнь, такое ощущение, что его никто из участников и не читал! И нужно признать, что я сам в этом виноват. Я сам сбил ход событий с нужного пути, когда поцеловал ее у себя в кабинете на второй день нашего знакомства. Отсюда все глупости, совершенные мной, отсюда странные поступки. И с Иваном бред какой-то получился... Ведь изначально можно было понять, для чего Вельский пришел в агентство. Просто я был занят собственными переживаниями и не уделил разговору с ним должного внимания. Да я даже толком не спросил, какие ему женщины нравятся. А ведь, вполне возможно, он бы тогда уже описал мне Алёну, и пусть бы я не понял, что это именно она, но типаж все равно отличался бы от типажа Натальи.
Почему-то неприятно царапнула сознание мысль, что я собирался её отдать Ивану. В душе поднималась злость на себя самого - идиота, который не просто мог упустить такую женщину, но и закрутил эту ситуацию так, что выпутаться, доказать ей, что вдруг она заинтересовала меня исключительно, как женщина, а не как возможность улучшить свое материальное положение, не с профессиональной точки зрения, просто нереально теперь!
Весь вечер она провела с детьми, явно избегая меня - резала с ними снежинки и клеила на окна, потом в свете фонарей на улице лепила снеговика. А стоило подойти мне, стоило попытаться вклиниться в процесс, тут же отстранялась и уходила. И эти малолетние засранцы, поиграв для видимости со мной, под разными предлогами в скором времени отправлялись к Наташе! Была в ней какая-то мягкость, искренность, тепло от нее идущее ощущалось так четко, будто на меня направлено было, хоть и предназначалось моим сыновьям.