Причин, почему Джоанна не пришла, может быть куча, и всю дорогу до дома я перебираю их в уме.
– Ну, как прошла вчера беседа? – спрашиваю я Элис.
Сейчас конец марта, и я с нетерпением жду начала апреля. Весной настроение всегда улучшается; наверное, и этот год не будет исключением.
– Нормально, – отвечает Элис, скидывая туфли в прихожей. – Дэйв водил меня в мексиканский ресторан возле своего офиса. Может, он и ведет себя иногда странно, но, думаю, намерения у него хорошие.
– Ты слишком снисходительна к тому, кто тебе не так давно угрожал.
Элис идет на кухню и приносит бутылку апельсиновой газировки.
– Кстати, я спрашивала его об этом.
Я ставлю на стол два бокала, Элис разливает напиток.
– Он сказал, что чуть не потерял свою первую жену из-за того, что она очень много работала, и не хочет, чтобы со мной случилось то же самое.
– Ради меня старается, что ли? – с сарказмом замечаю я.
– Ага. Мы же теперь счастливы?
– Конечно. – Я достаю из холодильника сыр, растапливаю на сковородке масло, кладу сыр между ломтиками ржаного хлеба. – Значит, хождение к Дэйву скоро закончится?
– Он нанял меня представлять его интересы в деле против застройщика. Завязывать деловые контакты никогда не вредно.
– Ты уверена, что стоит это делать? Может, он нанял тебя, чтобы продолжать совать нос в наши дела? – Я кладу первый сэндвич на шипящую сковородку.
– Нет, вряд ли, – отвечает Элис, задумчиво глядя в бокал.
Но я все равно не доверяю Дэйву.
– Я тут тебе кое-что купила, – говорит Элис.
Она уходит в прихожую и возвращается с подарочным свертком. По его форме нетрудно определить, что это книга.
– Не стоило. Ты мне только что сделала подарок на день рождения.
Элис смотрит на меня строго.
– Так и не дочитал «Кодекс», да?
Я переворачиваю бутерброды лопаткой.
– Там много…
– «Подарки по особым случаям, включая дни рождения, Рождество и другие праздники, такие как День святого Валентина, не засчитываются в качестве ежемесячного подарка», – цитирует она.
Разворачивая упаковку, я понимаю, что попал. У меня-то ничего для Элис нет. Не надо было тот шарф выбрасывать.
В упаковке обнаруживается книга Ричарда Бротигана «Уиллард и его кегельбанные призы». Я много лет собираю экземпляры первого издания этого романа. Их стало очень трудно находить, надо мной уже подшучивают: мол, наверное, я скупил все. Элис нашла несколько экземпляров онлайн, однако особую гордость для нее составляют те, которые ей удалось отыскать во время прогулок. Каждый раз, выезжая за пределы залива Сан-Франциско, она заходит в букинистические лавочки.
Книга красивая и подписана для какой-то девушки по имени Дилайла. Бротиган был популярен у девушек-хиппи.
– Класс! – восхищенно говорю я.
Книга занимает достойное место на полке среди других экземпляров. Элис украшает сэндвичи малиной и сливками, приносит тарелки в столовую и зовет меня к столу.
– Я думал, сегодня тридцатое, – оправдываюсь я.
– Тридцать первое. – Элис проверяет календарь на часах. – Сейчас двадцать девять минут восьмого. Можешь еще успеть в Park Life[21].
– Хорошая идея. – Я проглатываю несколько кусков сэндвича, убрав с него малину. Элис-то, конечно, не обидится, что у меня нет подарка, но что сделает «Договор»?
За шестнадцать минут доезжаю до Park Life. Места на стоянке, как назло, нет. Дважды объезжаю квартал, прежде чем мне удается наконец припарковать джип, да и то с нарушением правил. Магазин уже закрыт. Черт. Бегу за три квартала в книжный. Не очень-то оригинально, Элис тоже подарила мне книгу, но ничего, она любит читать. Книжный тоже закрыт. Больше в округе ничего нет, кроме баров, китайских лавочек и ресторанов. Я попал.
Дома я без конца извиняюсь.
– Вообще-то, я купил тебе кое-что, но оставил в поезде.
Элис пристально смотрит на меня.
– А куда ты ездил?
– На встречу в Пало-Альто.
– С кем?
– Да по работе. Ничего интересного. Прости за подарок.
– Ерунда. – В голосе Элис сквозит разочарование. И она, похоже, озадачена тем, что я ей сказал про Пало-Альто. – Будем надеяться, что в «Договоре» не узнают.
– Я куплю тебе что-нибудь завтра.
На следующий день я еду в Park Life к открытию и покупаю сразу три подарка: браслет с золотой подвеской в виде карты Калифорнии, книжку о стрит-фотографии и футболку, на которой написано: «Я оставил свое сердце в Осло». Прошу упаковать все три подарка в красивую бумагу. Вернувшись домой, прячу два у себя в шкафу, хотя, возможно, в «Кодексе» и есть что-то о том, что нельзя покупать подарки с запасом. Когда вечером Элис возвращается домой, я преподношу ей самый дорогой из всех трех подарков – браслет с Калифорнией.
– Красивый! – восклицает она.
Хотя «Кодексу» неоткуда узнать, что я опоздал с подарком, я все равно беспокоюсь.
В выходные мы едем к Чаку и Еве в Хопленд. Я уговаривал Элис отказаться под каким-нибудь предлогом, но она не хочет, потому что эта поездка зачтется в качестве ежеквартальной.
– Давай все-таки скажем им, что у меня возникла срочная работа?
Не могу спокойно находиться в обществе кого-нибудь из «Договора», все время боюсь сделать что-нибудь, из-за чего будут неприятности. И еще больше боюсь за Элис.
– Примирись с «Договором».
Мы говорим так друг другу с тех пор, как услышали эту фразу от Дэйва и Вивиан. Эта шутка всякий раз напоминает нам о том, что мы угодили в странную и жуткую «кроличью нору». Однако на этот раз Элис, кажется, даже не шутит.
– Мне на солнце хочется, а в Хопленде обещают жару.
Через час мы уже едем по мосту «Золотые ворота».
От кофе с двойным молоком и двойным сахаром, выпитого по дороге в кафе, настроение мое улучшается. Уже в сумерках, проезжая мимо Сан-Рафаэля, я интересуюсь, как прошла сегодняшняя встреча с Дэйвом. Слава богу, последняя.
– Неплохо иногда посмотреть на все со стороны, – говорит Элис. – Много нового узнаёшь. Раньше я не совсем понимала, почему твои пациенты согласны так много платить просто за разговоры с тобой. Теперь понимаю.
– О чем же вы разговаривали?
Элис откидывает спинку сиденья назад и кладет босые ноги на приборную панель.
– О тебе много говорили. Дэйв спрашивал, как идут дела в клинике, есть ли новые клиенты и всякое такое. Один вопрос был вообще странный. Он спросил, не думал ли ты о том, чтобы открыть офис рядом с Сан-Матео, мол, твои услуги будут там востребованы, и посоветовал проверить район вокруг торгового центра «Хиллсдейл».
– Что? – вырывается у меня.
– Ему это почему-то было важно.
Конечно, я знаю, почему, но если я скажу Элис, что «Договор» следил за мной в «Хиллсдейле», придется объяснять, зачем я туда ездил. Черт.
Уик-энд проходит веселее, чем я ожидал, хотя полностью расслабиться мне так и не удается из-за слов Дэйва. Я думал, что в гостях у Чака и Евы будет много разговоров о «Договоре», о единстве интересов, ну как обычно бывает на собраниях групп в сетевом маркетинге, но ничего подобного не происходит. Мы не знали, что кроме нас в гостях у Чака и Евы будет еще одна пара. Мик и Сара нашего возраста, из Северной Каролины. Когда Чак представлял нас друг другу, то пошутил, что они – наши двойники с Юга. У них хорошее чувство юмора, они смотрят те же телевизионные шоу, что и мы. Мик тоже терпеть не может оливки и болгарский перец, а Сара, как и Элис, привезла с собой четыре пары обуви. Если честно, то чисто с эстетической точки зрения муж в этой паре слегка симпатичнее меня, а жена – чуть менее привлекательна, чем Элис. Сара работает в отделе продаж в компании по производству солнечных батарей. Мик – музыкант-клавишник в довольно известной группе. Когда я слушаю его, то смотрю на Элис и думаю: была бы она счастливее, если бы вышла за парня вроде Мика?
Погода прекрасная, Элис довольна, а Чак и Ева – щедрые и заботливые хозяева. Идет уже второй день нашего пребывания у них, а никто даже не заговаривал о «Договоре». Чак ушел на пробежку. Мик с Сарой поехали на местную винодельню, Элис сидит с ноутбуком в комнате, а я оказываюсь с Евой на веранде.
– Вы, случайно, не помните парня по имени Эли из «Договора»? – интересуюсь я как можно небрежнее.
– Нет, – резко отвечает она и уходит в дом.
Я сижу один на веранде, смотрю на вянущие под солнцем виноградники на холме и думаю о рассказе какого-то советского писателя, который я читал в колледже. Он был про официанта, живущего в одном доме с ворчливым стариком. К официанту каждый день приезжали полицейские и спрашивали его, почему он шпионит за стариком. Тот отвечал, что не шпионит, но на следующий день они приезжали снова, потому что к ним поступила та же жалоба. И так продолжалось несколько недель. Самое странное, что до этих обвинений официант вообще не думал о соседе. После того как его обвинили в слежке то ли в десятый, то ли в пятнадцатый раз, официант задумался: чем таким занимается старик? Наверняка что-то скрывает. Официанту стало так любопытно, что он залез на крышу и стал наблюдать за квартирой старика. Крыша проломилась, приехала полиция, и начались настоящие неприятности.
Через два дня после возвращения из Хопленда я провожу сеанс групповой терапии с подростками, чьи родители находятся в разводе. Конрад и Изабель приезжают раньше назначенного времени, остальные опаздывают. В ожидании, пока все соберутся, я ставлю на раскладной столик тарелки с печеньем, сыром и газировкой. Конрад и Изабель – они оба учатся в дорогой частной школе – обсуждают свои выпускные работы. Конрад, который ездит на новехоньком «лэндровере» и живет в особняке в Пасифик-Хайтс[22], на полном серьезе пишет эссе «Нужен ли Америке социализм?», а Изабель исследует тему сект.
– А как узнать, где секта, а где нет? – спрашивает Конрад.