Наконец душ принят, на кухне порядок, моя сумка собрана, а мы сидим на диване. Элис берет гитару и начинает играть «Блюз Фолсомской тюрьмы» Джонни Кэша.
Я закрываю глаза и откидываюсь на спинку дивана. Где-то пиликает айпад Элис. Через несколько секунд начинает звонить ее телефон на кофейном столике. Она не берет трубку. Надрывная песня действует мне на нервы.
Телефон звонит снова.
– Отвечать не будешь?
– Подождет.
Она переходит на старую песню группы Mendoza Line.
– «Ни сердце, ни душа твои мне вовсе не нужны, – поет Элис ухмыляясь. – Мне б выйти под залог и просто переспать с тобой».
Телефон опять звонит.
– С работы? – спрашиваю я.
Она качает головой. Еще с минуту играет какую-то красивую мелодию. Телефон снова звонит.
Элис со стоном откладывает гитару в сторону.
– Алло?
На том конце говорят быстро и громко.
– Уверен? Отправь на почту. Не проверяла сегодня. Ты у компа? Перезвоню. – Элис кладет трубку.
Ничего не говоря, вскакивает, бежит в спальню и возвращается с ноутбуком.
– Срочная работа? – спрашиваю я.
Она не отвечает. Быстро пробегает пальцами по кнопкам, глядя на экран.
– Черт.
Элис поворачивает ноутбук ко мне, и тут я слышу, как к дому подъезжает машина. Потом открывается дверь гаража. Откуда у них брелок? Я выглядываю из окна. В гараж заезжает большой черный внедорожник. Там уже стоит машина Элис, поэтому внедорожник помещается в гараже только наполовину.
– Читай, – шепчет Элис.
Хлопает дверца автомобиля.
Я хватаю ноутбук. Там статья из малотиражной портлендской газеты.
«По-прежнему нет никаких известий о пропавшей паре из Северной Калифорнии. Сто семь волонтеров обыскивают берег».
Шаги на лестнице. Стук в дверь.
Я пробегаю взглядом статью.
«Автомобиль, принадлежащий Элиоту и Эйлин Левин, был найден на стоянке возле Стэнтон-Бич сто дней назад. По утверждению друзей, Элиот и Эйлин были счастливой и любящей парой, увлекались походами, ездой на велосипеде и любили океан».
В дверь стучат все настойчивей. Бум-бум-бум.
– Секундочку! – кричит Элис, не сводя с меня глаз, полных ужаса.
«Хотя супруги часто выходили в океан на каяке, они не говорили родственникам и друзьям о том, что собираются отправиться в очередное плавание вдоль побережья».
Бум-бум-бум. С крыльца кричат:
– Джейк, открывайте!
– Иду! – кричит Элис.
«По совершенным с кредитной карты транзакциям удалось установить, что вечер накануне исчезновения супруги провели в отеле рядом с Хоплендом, штат Калифорния, и зарезервировали авиабилеты в Мексику на даты после исчезновения».
Закрываю ноутбук и нажимаю кнопку выключения. Джоанна перепутала. Элиот и Эйлин, а не Эли и Элейн. Не Стинсон-Бич, а Стэнтон-Бич. Поэтому Вадим сначала ничего не нашел.
– Черт. Что делать?
Слышно, как кто-то возится с дверной ручкой. Элис бросается мне на шею.
– Боже мой, Джейк. Мне страшно. Ты был прав. Как я могла быть такой наивной?
На черной лестнице раздаются шаги. Элис хватает меня за руку и тянет с дивана.
Ручка продолжает дребезжать, дверь распахивается.
– Веди себя как ни в чем не бывало, – шепчет мне на ухо Элис.
Я ненадолго сжимаю ее ладонь.
Та же парочка, которая увозила Элис в Фернли. Деклан входит через парадную дверь, Дайана появляется со стороны кухни.
– Не собирался я снова сюда приходить, – говорит Деклан.
Мы с Элис стоим рядом, держась за руки.
– Обязательно было вскрывать замок? – говорю я как можно спокойней.
– А я не вскрывал, – отвечает Деклан. – Он случайно открылся. Вам надо новую ручку на дверь поставить.
Деклан обходит дом, заглядывает в каждую комнату, чтобы убедиться, что, кроме нас с Элис, в доме никого нет. Потом, забрав мой телефон в спальне, возвращается к нам в гостиную. Элис тянется к своему телефону на кофейном столике, однако Деклан оказывается проворней. Теперь оба телефона лежат на камине, там, где мы не можем их достать.
– Что вы делаете? – Я делаю шаг к Деклану и чувствую, как Элис вся напрягается.
– Не беспокойтесь. Получите вы свои телефоны обратно.
Элис выпускает мою руку.
– Давайте выпьем кофе, – говорит она на удивление спокойно.
– Не надо, – останавливает ее Деклан. – Присядем.
Мы с Элис садимся рядом на диван. Деклан – на стул. Дайана остается стоять у двери. Элис снова берет меня за руку.
– Послушайте… – начинаю я, сам не зная, что скажу.
Деклан меняет положение на стуле, его пиджак на мгновение распахивается, и я вижу, что под ним пистолет в кобуре. Внутри у меня поднимается тошнотворное чувство.
Элис больно сжимает мне руку, пытаясь подать какой-то знак, но я не понимаю какой.
– Процедуру помните? – спрашивает Деклан.
– Конечно, – говорю я, стараясь говорить как можно безразличнее, хотя на самом деле я в ужасе.
– Руки на стену, ноги расставить.
Элис не выпускает мою руку.
– Милая. – Я высвобождаю руку и касаюсь щеки Элис. – Все будет хорошо.
Потом делаю то, что велели.
Я встаю у стены, а Деклан пинком раздвигает мне ноги. Я вспоминаю, как в Фернли мне пнули сзади по ногам и понимаю, что это сделал он. Колени подгибаются, Деклан подхватывает меня и швыряет обратно к стене.
– Нет! – кричит Элис.
– Любое сопротивление только усугубит ситуацию, – говорит Дайана.
Руки Деклана грубо шарят по моему телу. Все мои инстинкты твердят, что нужно сопротивляться, но у Деклана пистолет. У Дайаны, конечно, тоже. Надо увести их отсюда, отвести опасность от Элис.
– Почему без предписания? – в отчаянии спрашивает Элис. – Он бы приехал в аэропорт сам. Зачем применять силу? Он ведь согласился сделать признание.
Деклан продолжает меня обшаривать; похоже, он упивается своей властью и моей уязвимостью.
– Хороший вопрос, – произносит он. – Я тоже себя об этом спрашивал. Джейк, кому вы так крупно насолили?
Он наконец отходит от меня, и я оборачиваюсь.
– Понятия не имею.
– Кто-то очень вами недоволен. Распоряжения, которые мы получили относительно вас, не допускают ни малейшего послабления.
Деклан кивает Дайане.
– Руки вперед, – командует он мне.
– Умоляю вас…
– Элис, – резко обрываю я ее. – Все нормально.
Конечно, это ненормально. Все это ненормально.
Элис безмолвно всхлипывает.
Дайана достает смирительную рубашку из холщовой сумки. Когда мои руки оказываются в рукавах рубашки, меня охватывает чувство полной безнадежности. Дайана начинает застегивать и завязывать ремешки. От ее дыхания пахнет кофе. Неожиданно я вижу наше отражение в зеркале в прихожей. И в этот момент я ненавижу себя. За слабость. За нерешительность. К этому моменту нас привели мои поступки. А ведь я мог сделать другой выбор, пойти другим путем. Можно было ответить «нет», когда мы получили шкатулку от Финнегана. Вернуть ему подарок. Или когда Вивиан пришла к нам домой и положила перед нами контракт, я мог отказаться его подписывать. Не надо было договариваться о тайной встрече с Джоанной. Не надо было задавать столько вопросов.
Если бы я в какой-то момент поступил иначе, Элис не плакала бы сейчас в ужасе.
Дайана продевает последний ремень мне между ног и застегивает где-то на спине. Теперь она стоит сзади меня, вместе с Декланом. Я их не вижу, только слышу, как позвякивают цепочки. Дайана продевает их в петли у меня на поясе, затем пристегивает к наножникам на лодыжках.
Руками я пошевелить не могу, ногами почти тоже. Элис рыдает.
– Я ценю то, что вы оба настроены на сотрудничество, – говорит Деклан. – Мы с Дайаной рады были поработать именно с вами.
Я вдруг понимаю, что Деклан, возможно, даже не из «Договора». Скорее его просто наняли.
Дайана роется в сумке.
– Можете попрощаться, – разрешает Деклан.
Элис бросается ко мне и нежно меня целует. Губы у нее мокрые и соленые от слез.
– Я тебя люблю, – бормочет она. – Будь осторожен.
– Я тебя люблю. – Я пытаюсь вложить в эти слова все, что чувствую.
Потом тянусь к Элис, чтобы обнять ее. Всего каких-то пятнадцать минут назад мы с ней были вдвоем, она пела для меня. Ну почему мы не проверили почту, почему она не ответила на телефон сразу же? Мы могли бы сбежать. Мчались бы сейчас на юг, подальше отсюда.
До чего же непростительно глупо мы себя вели. Какими были наивными!
– Откройте рот, – требует Деклан.
– Нет, – шепчет Элис.
Но я вспоминаю о пистолете и делаю то, что мне велели.
– Пошире.
В рот вставляют кляп на тесемках. Я чувствую привкус железа и резины. Потом мне надевают что-то на глаза – шоры, как лошади перед скачками. Теперь я вижу только то, что прямо передо мной. Я поворачиваюсь к Элис, пытаюсь говорить с ней взглядом, но мне накидывают на голову черную материю, и теперь я не вижу ничего.
С каждым шагом я все отчетливее понимаю, что я теряю. Еще несколько дней назад мне хотелось вернуться к тому, что было до «Договора» – только я и Элис, мы вместе, мы счастливы. Пять минут назад я мечтал о том, чтобы ее обнять. Шестьдесят секунд тому назад – сказать ей хоть слово. А теперь мне отчаянно хочется снова ее увидеть. Я чувствую, как ее рука прижимается к моей груди, обтянутой грубым полотном смирительной рубашки. Я тону в темноте. На мгновение все звуки отдаляются, и я слышу только звук дыхания Элис, ее всхлипы и настойчивое «Я тебя люблю». Я стараюсь запомнить ее голос, боясь, что отберут и его – последнее, что связывает меня со здравым смыслом.
Ощущение легкого давления от ладони Элис исчезает, меня ведут через кухню: я чувствую запах жареного бекона, чувствую, как деревянный пол сменяется плиточным. Мы спускаемся по черной лестнице.
– Джейк! – умоляюще кричит Элис.
– Стойте там, где стоите, – велит ей Дайана. – Предписание касается только Джейка.
– Когда он вернется? – кричит Элис.
В ее голосе больше нет ни самообладания, ни спокойствия, только отчаяние.