ировала мне...
И тут я осеклась, вспомнив, что Мейсон про моё увлечение музыкой и желание стать певицей не в курсе. Да и про Элементалистов не знал, но в этом вопросе могла и Уна подсказать или кто другой. Это большим секретом не являлось. Однако, что-то меня смущало, и я решила спросить напрямик.
Мейсон
– А откуда ты узнал, что я хочу посетить этот концерт? – внезапно, когда мы сели, услышал я вопрос Эсси и понял, что попал впросак.
Общаясь с ней то как Мейсон, то как Фён, я совершенно позабыл, что своими мечтами она делались со мной в маске. И если прогулка на паруснике могла сойти да обычное совпадение, то концерт Элементалистов на случайность не походил. Впрочем, у меня нашлись в запасе отговорки.
– Узнал через Уну, – попытался я выглядеть уверенно. – Ты же не хотела мне раскрывать свои секреты так просто.
– Я рада, что у тебя получилось, – внезапно благодушно сообщила Эсси. – Мне очень понравилось. Да и у Фресы останутся незабываемые впечатления.
– Тогда, возможно, я заслужил удвоенное вознаграждение? – хитро спросил я, с вожделением глядя на очаровательные нежные губки моей принцессы.
Поняв намёк, она сама потянулась ко мне...
Прервали нас на самом интересном месте. Я уже раздумывая, уместно ли чуть растянуть платье и добраться до груди, если все зрители уже разошлись, а нас в ложе никто не видит, как на улице грянул гром и дождь застучал по куполу крупными каплями, словно воду лили из ведра.
– Это Фреса! – в миг отпрянула от меня Эсси и даже подскочила.
Пока я две секунды размышлял, удастся ли призвать свои ветра в помещения для артистов, как дождь исчез, словно его не было. Все тучи разбежались, как если бы их кто-то специально разгонял метлой.
– Кажется, всё в порядке? – предположил я, осторожно взяв Эсси за руку. – К тому же, в случае чего, к тебе бы обязательно переместилась твоя летяга.
– Сахаринка, точно! – вспомнила моя принцесса, и тут же призвала фамильяра.
Позабыв обо мне, они принялись о чём-то препираться. Причём, Эсси намеренно перешла на байский, а от летяги я слышал только возмущённое – пи-пи-пи. Как будто игрушку с пищалкой кто-то сжимал. Я же меж тем, смог собраться с мыслями и, осторожно нашарив нужное окно, проскочил с помощью моего ветра в комнату, где уединился со своей поклонницей замаскированный под гитариста Ифрита наследный принц Джениуса Ильфир.
Не обращая внимание ни на что, они самозабвенно целовались. Подглядывать я посчитал неуместным, поэтому слежку тут же прекратил. Только подумал, что теперь не ясно, как Ильфир собирается выкручиваться, если отбор отменить уже не получится, а от Баи собираются отправить другую принцессу.
64
Эсси
– То есть как это ты мне не скажешь? – возмущалась я, допытывая Сахаринку, которая увиливала от ответа и так и сяк.
– Если пхикажешь – скажу, – уклончиво ответила она. – Но я бы пхедложила этого не делать. Ничего такого не пхоизошло. Если Фхеса захочет – сама расскажет, а мне неловко как-то.
Вот только когда вернулась сестра, выражение её лица было задумчивое и отстранённое. И о произошедшем она старалась не говорить. Только кратко объяснила:
– Я испугалась. Совершенно зря. Мне так неловко.
И сколько бы я её не допрашивала уже в номере местной гостиницы, где мы остановились, ничего конкретнее я и не услышала. Я могла бы действительно приказать Сахаринке мне всё рассказать, но это было бы неуважение к сестре.
В очередной раз Фресе просто надоело и она просто встала возле окна и натянуто заявила:
– Посмотри, какой прекрасный отсюда открывается вид!
Как по мне вид, конечно, был похуже чем в Инитии – Римиз казался сделанным из песка. Бежевые невысокие дома, чуть подсвеченные тёплым светом прожекторов, редкие растения. Утопающая в зелени столица Баи мне нравилась намного больше, а про имперскую и говорить нечего.
– Как-то не впечатляет. Зелени мало в степях, – недовольно сообщила я, раздражённая тем, что Фреса переводит тему.
Вот только внезапно сестра совершенно искренне возмутилась:
– Ничего не маловато! Очень красивый город, да и страна, наверное. Я в следующем году на отбор с Роси поеду, в качестве сопровождения, наверное. Хочу здесь всё рассмотреть. А с другой стороны от гостиницы прекрасный парк!
– С какой другой стороны? – опешила я, не ожидая такого напора и вообще думая совершенно не о том.
– С той, на которую у нас окна не выходят. Я заметила по дороге, а ты можешь сейчас зайти в комнату Мейсона и посмотреть. Оттуда должен быть отличный вид.
Вообще на ночь глядя я никуда не собиралась. Но так получилось, что мы ещё не переоделись ко сну, а сестра своей скрытностью меня порядком раздражала. И я решила сходить проветриться – тем более, что прислуга, помнится, рассказывала про прекрасный балкон в номере моего жениха.
– Вот и посмотрю. И если он так себе, обязательно тебе об этом расскажу! – заявила я, а сама попутно скомандовала: – Сахаринка, ты за старшую.
– Пхинято, – меланхолично доложила летяга, даже не встав со своего места на тумбочке. – Если что, я вцеплюсь Фхесе в подол и сдехжу.
Наши апартаменты располагались друг напротив друга, так что, выйдя из своего номера, я пересекла коридор и сразу оказалась возле комнаты Мейсона. Почему-то я тогда даже не задумалась, что я стучусь очень поздним вечером – почти ночью – в комнату мужчины.
– Эсси? – удивился он, увидев меня на пороге.
Мой жених, кстати, уже успел переодеться в мягкий халат, с небрежно приоткрытым воротом. Со слишком приоткрытым воротом, в котором можно было прекрасно рассмотреть прекрасный накачанный торс. Как будто бы весьма знакомый.
– Что-то случилось? – оторвал меня от раздумий голос Мейсона.
– Ох, ничего такого! – поспешила я его успокоить. – Просто Фреса сказала, что с твоей стороны открывается вид на красивый парк. У тебя, вроде бы, ещё и балкон в номере.
Посмотрел на меня жених как-то странно, однако ничего не сказал, а просто посторонился, чтобы я смогла пройти внутрь. Апартаменты напоминали наши, только если у нас был зал-кабинет и две спальни, то у Мейсона не хватало одной двери, зато прозрачные занавески прикрывали выход на шикарный полукруглый балкон, от которого веяло ночной прохладой.
– Я выйду посмотреть? – деликатно уточнила я, когда жених закрыл дверь.
– Милости прошу! – заверил он, проходя вместе следом за мной через комнату.
Приподняв занавеску, я всколыхнула потоки ночного воздуха. Прохладного, но при этом приятного. Полукруглый балкон оказался очень большим, и с него действительно открывался великолепный вид на огромный зелёный парк.
Оперевшись ладонями о бортик, я с наслаждением вдохнула и принялась рассматривать пейзаж внизу. Осознала ситуацию я только в тот момент, когда Мейсон встал у меня за спиной и словно заключил в капкан из своих рук, положив ладони по обе стороны от моих.
– Ты действительно зашла ночью к своему жениху в спальню только чтобы посмотреть на парк? – вкрадчиво спросил он, наклонившись ко мне, и его горячее дыхание словно обожгло мою кожу.
– И мыслей других не было, – искренне, но отчего-то томно заверила я.
– А сейчас ты поняла, что произошло? – осторожно намекнул Мейсон, чуть сдвинув мои волосы вбок.
И нежно, бережно дотронулся губами до жилки на шее. У меня внутри всё затрепетало от этого лёгкого касания. От узоров, что мужчина рисовал на моей коже, двигаясь то вверх к мочке уха, то вниз к плечу, у меня затуманился разум и всё тело начало гореть.
– Поняла, – выдохнула я, наконец, сообразив, что натворила.
65
Впрочем, самим удивительным было то, что никакого сожаления я не испытывала. Наоборот, лишь предвкушала. Потому что я поняла, что, наконец, сделала свой выбор. Окончательный. Пусть случайный любовник Фён и сводил меня с ума, но Мейсон был тем, кто собирался прожить со мной всю жизнь. С кем я хотела бы её провести. Он действительно готов был ради меня достать звезду с неба и поддержать во всём. И я хотела ответить ему тем же.
Сейчас я не знала, получится ли у меня ещё раз выступить на сцене клуба, но осознала, что ради Мейсона я могу от этого и отказаться, не чувствуя ни капли печали. Хотя где-то в глубине души не сомневалась, что из этой ситуации мы тоже найдём подходящий выход. Вместе.
– Ты же осознаешь, что я тебя не выпущу? – на всякий случай уточнил Мейсон, наконец, дотронувшись губами до моего уха.
– Да, – откликнулась я, и прозвучало это как моё согласие на все, от начала до конца.
Жених тоже понял мой ответ так же. Подхватив на руки, он по-хозяйски понёс меня обратно в комнату, на кровать. Когда он отпустил меня, я, раскинув руки, рухнула на мягкие перины и с нескрываемым вожделением принялась наблюдать за тем, как Мейсон стягивает с себя халат. Почему-то удивительно привычно.
Да и обнажённый торс показался подозрительно знакомым. Сомнения словно кольнули, сердце невольно забилось чаще. Поскольку это был второй голый мужчина в моей жизни, познаний для полноценного сравнения мне явно не хватало, но не могло же тело двух разных людей быть настолько похожим…
Впрочем, эти мысли пока оставались лишь сумбурными подозрениями, а мужские ласки – вполне реальными и горячими. Неспешно стянув с меня прозрачную накидку, он принялся спускать платье, покрывая обнажённую кожу поцелуями. Горячими и сводящими с ума.
– Интересно было бы посмотреть на тебя только в этом одеянии, – внезапно сообщил жених, бросив взгляд на снятую накидку.
– А чего ещё ты хочешь? – хитро спросила я, зарываясь пальцами ему в волосы и заворожённо глядя в глаза. – Хочешь отшлёпать непослушную девочку, которая без спроса ходит по опасным местам?
– А ты позволишь? – загорелся взгляд Мейсона от предвкушения, подбрасывая подозрений.
– Тебе – да, – ответила я, и жених, словно с цепи сорвался.
Я не успела осознать, как уже оказалась без платья. С завязками на лифе он справился в один момент, а затем не спеша, словно пытаясь растянуть удовольствие, снял с меня трусики, а затем чулки. Мейсон освобождал мою кожу медленно, провокационно оставляя на внутренней стороне бёдер и икрах след от поцелуев.