— Нет, — я отстраняюсь от него с выдохом.
Мне удается вынырнуть из безумия всего на полголовы. Я отрываюсь от его губ, но остаюсь в его сильных руках.
— Только не вырывайся, — замечает Чертов с усмешкой. — Мне нельзя тревожить плечо.
— Тогда отпусти меня сам.
— Но мне так легче.
— Что?
— Ты действуешь на меня как обезболивающее.
— Ты издеваешься, да? По глазам вижу, что да, — мне отчаянно хочется отпихнуть его, но проклятое сострадание мешает. — У тебя очень странная реакция на пулевое ранение.
— Разве? Я захотел поцеловать красивую женщину после того, как чуть не погиб. Это странно?
Он откидывается на спинку стула, позволяя мне выдохнуть. Я получаю толику свободы и поднимаюсь на ноги, пока еще могу связно думать.
— Это… это…, — я не в силах подобрать слово и, в конце концов, отмахиваюсь. — Я не хочу играть в эти игры. Я не потяну… Я ведь завишу от тебя, я вся в твоей власти. Ты решаешь куда я пойду, с кем буду общаться, где буду жить, как жить. Ты всё решаешь, — я накручиваю слова и пугаю саму себя, а что если он и правда может решать “все”, даже то, как далеко зайдет наш поцелуй. — Я вообще могу отказать тебе?
Чертов бросает на меня ледяной взгляд.
— Я не Лавров, Татьяна, — отрезает он.
— Но ты тоже заставил меня подписать договор. Он захотел быть моим мужем, а ты опекуном. Велика разница!
Я нервно сглатываю, не веря, что бросаю это ему в лицо. Я же вижу, что ступаю на тонкий лед. Чертову не нравится то, куда повернул наш разговор.
— Для чего я тебе? — я упираюсь ладонями в стол и в порыве наклоняюсь к Чертову. — Для чего я вам всем?! Что во мне такого?! Я же никто.
Мой голос выцветает на последнем слове. Всплеск эмоций гаснет, когда я снова смотрю Чертову в глаза. Там лед, камень, красный закат.
— Прости, — произношу машинально, ощущая, как нутро обжигает чувство опасности.
Нашла на кого кричать.
Черт!
Он же босс. Криминальный босс! Такие люди не терпят оскорблений и даже повышенного тона в свой адрес.
— Лаврову ты нужна была как страховка, — произносит Чертов.
Он перемалывает злость внутри себя и говорит со мной как с запуганным ребенком.
— Он собирался выходить из дел, — Чертов медленно проводит ладонью по столу, он подбирает слова и звучит максимально сосредоточенным. — А из наших дел тяжко выходить, он слишком много видел и знал. Я не могу залезть в его больную голову, но, думаю, он хотел продать тебя.
Чертов берет паузу. Он как будто дает мне время осмыслить информацию. По частям.
— Кому? — не выдерживаю.
— Тому, кто даст ему защиту, поможет безопасно выйти из дел.
— Но кто бы стал платить за меня? Это бред какой-то.
— Если назвать твою настоящую фамилию, выстроится очередь, — Чертов улыбается то ли с грустью, то ли с усталостью. — Ты же из детдома, Татьяна. Ты знаешь хоть что-то о своих родителях?
— У меня нет родителей, — выдыхаю беспомощно.
Я понимаю, что так не бывает. Конечно, у меня есть родители. Чужие люди, о которых я ничего не знаю и которые избавились от меня сразу после рождения. Было время, когда я много думала об этом, крутила разные сценарии, как могла сложиться моя жизнь, если бы в ней нашлось место для ласки мамы и заботы отца, но я быстро поняла, что так сойду с ума. Нужно было либо действовать, либо отпустить ситуацию. И я решила отпустить. Я не захотела никого искать, поднимать архивы, стучаться в закрытые двери.
В глубине души я банально боялась ответов. Ведь это страшно найти родителей и узнать, что тебя по-прежнему не хотят. Увидеть растерянность в их глазах или вовсе безразличие. Или еще что-то, что только разобьет сердце. Они же не искали меня, мне уже далеко не шестнадцать, а я не видела никого из родственников.
— У Лаврова был талант раскапывать чужие тайны, — говорит Чертов. — Он на этом поднялся. Он всегда знал, чем запугать свидетеля. Мог даже на монашку найти грязь.
Чертов слегка усмехается и вокруг его глаз собираются морщинки. Я же не в состоянии пошевелиться. Я всё жду, когда он заговорит о главном, я делаю несколько глотков воздуха и поднимаю глаза на Чертова.
— Твоя мама давно погибла, — произносит он после паузы. — Она снимала частный дом в деревне с плохой проводкой. Ночью случился пожар.
Чертов медленно отмеряет слова. Он сканирует меня внимательным взглядом и, кажется, готовится замолчать в любой момент. Стоит мне только подать сигнал.
— До деревни она жила в Москве. Работала в ночном клубе вместе с твоим отцом. Танцевала там…
Я резко поднимаю ладонь. Чертов останавливается. А внутри меня больше нет кнопки “стоп”. Там мельтешение и бешеные скорости. Вопросы сталкиваются и стирают всё то, что я предполагала раньше. Я представляла своих родителей запутавшимися студентами, которые оказались не готовы к незапланированному ребенку, или алкоголиками, или просто жестокими людьми, да что угодно!
Но слова “ночной клуб” в моих мыслях не звучали.
— Твой отец сильно поднялся с тех пор, — добавляет Чертов. — Он больше не охраняет клубы. Не занимается мелочевкой.
— А чем он занимается?
Чертов щурит глаза. Его взгляд становится опасным и тягучим.
— Мы с ним коллеги, — выдыхает он. — И враги.
Боже…
Я понимаю, что он щадит меня, не вдаваясь в подробности. А я настолько потеряна, что даже не нахожу, что уточнить. Меня спасает металлический звук, который приходит с улицы. Чертов поворачивает голову, а через мгновение я догадываюсь, что это шелестят автоматические ворота.
— Тише, — Чертов сжимает мою ладонь, почуяв мой страх. — Это свои, не бойся.
— Ты уверен?
Я хочу верить ему, но внутри всё сжимается.
— Да, это мои люди, — Чертов уверенно кивает. — Я же говорил, что они появятся, когда будут уверены в безопасности.
Он встает из-за стола, я тоже распрямляюсь и обхватываю себя руками.
— Лучше иди в спальню, — горячая ладонь Чертова ложится на мое запястье и требовательно сжимает. — Тут сейчас будет много мата.
— Но стрелять больше не будут?
— Не будут, — Чертов качает головой и поднимает ладонь к моему лицу, он поправляет прядку волос и делает из простого жеста что-то до преступного интимное. — Иди, Таня. Мы потом договорим.
Я ухожу. Поворачиваю в коридор со спальнями и обманываю себя, что выбираю первую попавшуюся комнату. Но нет, я захожу в ту, в которой был Чертов. Я забираюсь в его кровать и накрываюсь одеялом с головой.
Мы с ним коллеги.
И враги.
Глава 13
Я только утром понимаю, что заснула крепким сном. Буквально отключилась, как бывает после тяжелого насыщенного дня. Я поднимаюсь, упираясь ладонями в подушку, и смотрю по сторонам. В комнате по-прежнему никого, но заметно, что Чертов заходил. В кресло брошена спортивная сумка, сверху валяются его брюки. На столике стоит начатая бутылка воды и упаковка таблеток.
Я опускаю ноги на пол точно в тот момент, когда в дверь стучат.
— Да? — отзываюсь осипшим после сна голосом.
Дверь приоткрывается, и внутрь заглядывает помощник Артем.
— Доброе утро, — он прикрепляет к губам вежливую улыбку и отводит глаза, словно откуда-то знает, что девушки не любят, когда их рассматривают по утрам посторонние мужчины. — Меня послали сказать, что всё готово. Можно уезжать.
— Который час?
Сколько я спала? Даже Артем уже здесь!
— Десять, — он сверяет время по наручным часам. — Собирайтесь, я буду ждать вас в столовой.
— А Чертов где? Он ночевал в доме?
— Босса увезли к врачу. Нет, всё в порядке, — он приподнимает ладони. — Ему нужно было показаться специалисту в любом случае.
— Да, это хорошо. Я рада, что он поехал.
Артем кивает на прощание и исчезает за дверью. Медлить и правда нет смысла, я встаю и иду в ванную, чтобы умыться. По дороге замечаю, что спортивная сумка раскрыта. В ней есть женские вещи: спортивный костюм голубого оттенка и коробка с новенькими модными кроссовками. Сразу видно, что в доме появился Артем. Он эталонный личный помощник, у него всегда есть график, а в его книжке контактов наверняка найдется телефон на любой случай жизни.
Он встречает меня в столовой через десять минут и проводит к внедорожнику, который выглядит как бронированный танк.
— Охрану явно усилили, — усмехаюсь. — Хотя, казалось бы, куда еще.
Артем раскрывает дверцу для меня и остается стоять на улице.
— Я поеду одна?
— Я подумал, вам так будет комфортнее, — Артем хмурится и выглядит как человек, который пытается выбрать самые безопасные слова.
— Боже, я совсем забыла, — выдыхаю. — Мы же повздорили в прошлый раз и я сказала, что мне нужен другой помощник.
— Да, я пока не нашел время сообщить об этом боссу. Но меня заменят, не беспокойтесь…
— Хватит, давай лучше забудем. Было и было, — я провожу ладонью по соседнему сиденью. — Артем, я не хочу ехать одна, если честно.
Я себя знаю, в тишине я начну накручивать себя. Мне и так едва удается сдерживаться. Помогает лишь понимание, что без Чертова я не узнаю ничего нового, так что бесполезно крутить вопросы о своих родителях в голове, не будет никакого толка.
— Ты не знаешь, когда твой босс освободится? — спрашиваю Артема, когда он садится рядом.
— Он просил передать вам, что позвонит. И постарается приехать к вечеру.
К вечеру.
Уже что-то.
— А какие планы у нас?
— Скоро похороны, — отзывается Артем, он бросает на меня беглый взгляд, проверяя готова я говорить о делах или нет. — Я уже говорил с главой охраны. Принято решение, что вас не будет на церемонии.
— И как это воспримут?
— Охрана подберет девушку, похожую на вас. Плюс черный платок, очки, интервью давать она не будет. Никто не заподозрит, что это не вы.
Я лишь киваю.
Что тут ответить?
Я рада, что мне не придется изображать вдову. Я терпеть не могла Лаврова, я не испытываю злорадства по поводу его гибели, но и оплакивать его не готова.