— Страшно рад видеть тебя, — расцеловал он гостью. — Даже не гадаю, что побудило принять приглашение Курта, ты всегда терпеть его не могла.
— Это повод встретиться с тобой, — Арьяра, в свою очередь, расцеловала братца. — Вели принести чай и что-нибудь вкусное. Есть разговор.
Максис нахмурился и позвонил, вызывая слугу. Когда сестра говорила «есть разговор», ничего хорошего это не сулило.
Глава семнадцатая
Леката еле разлепила веки: отвар Садиса делал свое дело, боль почти прошла, правда, и забытье не отпускало. Склонившаяся над ней служанка, как обычно, ласково улыбалась, но сейчас ее улыбка вызвала лишь досаду, чужая радость раздражала. Леката потянулась. Сон принес облегчение телу, но на душе легче не стало. Заставила себя встать и отправилась принять ванну. Теплая вода окончательно вернула в реальность: защипало места с содранной кожей. Леката выкупалась, вместе со служанкой смазала раны и синяки оставленной лекарем мазью и облачилась.
Посмотрелась в зеркало. К счастью, ткань отлично прятала все следы утреннего падения. Оставалась ссадина на лице, но и она должна была скрыться за слоем пудры. Леката выпила обезболивающий отвар и уселась на стул в ожидании самого страшного испытания — прически. На этот раз служанка удивительно легко справилась с шевелюрой госпожи, и Леката потопала в дом наместника. В планах были легкий перекус и поход на торжество. Пусть танцевать она сегодня не сможет, но и давать повод говорить, что дочь Сотхаса испугалась приличного общества, она не собиралась.
Дошла до кабинета супруга быстро и легко. К вечеру стало понятно, что падение больше испугало, чем покалечило, и даже потеря ребенка хоть и отзывалась тупой болью в пояснице и внизу живота, гораздо сильнее ранила душу, нежели тело. О потерянном малыше думать не хотелось, терзала не только боль потери, но и едва заметное чувство вины: Леката, конечно, не знала, что ее ждет на вышке, но все равно могла бы и поберечься.
Остановилась в нерешительности перед приоткрытой дверью, втянула носом запах булочек с корицей: наместник пил чай в компании незнакомой женщины. Они сидели чуть сбоку от входа и если бы не были так заняты спором, заметили бы Лекату без труда. Но нет! Глаза обоих горели нехорошим огнем, а чашки сотрапезники сжимали так, что будь те помягче, давно бы превратились во что-нибудь непотребное.
— И что же я, по-твоему, должен делать, чтобы все было правильно? — ехидно поинтересовался Максис, приподнимая левую бровь. Поставил чашку на блюдце, и та издала резкий жалобный звон. Будто на помощь позвала.
— Развестись, — вынесла вердикт собеседница, отпивая из своей кружки. — И жениться на Маритте, женщине, которая для тебя действительно важна. С которой ты пробыл вместе несколько счастливых лет без ссор и нареканий.
— И которая по совместительству твоя подружка… — ухмыльнулся Максис. Открыл рот сказать еще что-то, но ему не дали.
— Мать никогда не хотела твоего брака с Сотхасами, — твердо перебила женщина. — Я удивилась, когда узнала, что отчим не прислушался к ее словам и состряпал этот союз. Поверь, никакое приданое не заменит благосклонность короля. А Русовус, думаю, еще найдет способ высказать свое отношение.
Леката тяжело проглотила слюну. Сжала кулаки. Чем дальше, тем интереснее. Она-то всегда думала, что для нее брак с Максисом — мезальянс, а на самом деле все наоборот. Оказывается, восхитительные Ларои не хотели этого союза. Ухмыльнулась и скрестила руки на груди. Похоже, кое-кого не мешало бы вернуть с небес на землю.
— Добрый вечер! — еле слышно шепнули на ухо голосом Фагара и тут же по-свойски схватили за плечи. — Присоединяйтесь, Леката, не стесняйтесь, — предложили уже громче, ровно так, чтобы сидящие в кабинете обратили на них внимания.
— Дружище, здравствуй! — Максис улыбнулся гостю так широко, что Лекате стало совестно за возникшую на мужа злость, видно было — он рад прервать этот неприятный разговор.
Наместник поднялся из-за стола и подошел к супруге. Взял за руку, провожая в кабинет. Чмокнул в щеку.
— Вижу, тебе лучше, дорогая. Выглядишь великолепно, сам себе завидую. Знакомься, — он указал на женщину, — моя сестра Арьяра. Поборник удобной жизни в столице и прочих радостей. Арьяра, — кинул выразительный взгляд в сторону собеседницы, будто призывая к порядку, — моя жена Леката. Рад, что вы наконец познакомились.
— А можно я обниму обеих? Или вместе, или по очереди, — подмигнул Фагар.
— Можно, только так, чтобы я не видел, и если они, конечно, не против, — с шутливым пафосом заметил Максис, звоня в колокольчик. — Главное — не помри, а то в твоем возрасте даже обнимать двоих уже опасно…
Фагар покачал головой.
— Всегда знал, что ты балбес. У меня, между прочим, жена молодая. Я еще ого-го…
Наместник только отмахнулся и закрыл глаза, давая понять, что можно приступить к объятиям. Фагар поспешил воспользоваться ситуацией: приобнял сначала одну даму, потом другую.
Через час Максис Ларой в сопровождении супруги и сестры появился на пороге дома советника Курта Толна. Вышколенный слуга встретил их и объяснил, как добраться до нужного зала. Наместник бывал тут и раньше, но во время предсвадебного ремонта дом основательно перестроили, да и Курт обещал удивить, поэтому, когда слуга направил их в большой зал на первом этаже, никто не стал возражать.
Вошли и ахнули. Стена, обращенная к саду, оказалась целиком из стекла, и сначала глаз воспринимал зал и внутренний двор как единое пространство. Просторное, полное воздуха и света. Здесь хотелось находиться, хотелось дышать полной грудью и кружиться под пение птиц. Многие из приглашенных уже были на месте, но молодые еще не прибыли с церемонии, и большая часть гостей бессмысленно шатались у столов с закусками под неспешные звуки оркестра, время от времени прихватывая что-нибудь или съесть, или выпить да отправляясь прогуляться в сад.
Максис осторожно взял Лекату за локоток — отчего-то опять вернулась былая нерешительность, будто сегодня ночью в его постели была другая женщина — и поинтересовался.
— Принести что-нибудь?
Леката посмотрела на него с тревогой и упреком: видно было, она не хочет оставаться одна. Наместник прекрасно понимал жену: разговор с Арьярой не клеился, а все остальные приглашенные даже ему время от времени казались чужаками, хоть и были знакомы довольно долго. Пусть шапочно, но все-таки. Слишком много народу собрал Курт. Приятель никогда не кичился богатством, какая муха укусила его с этой свадьбой, даже бездна не разберет.
— Спасибо Макс, — покачала головой Леката, — не нужно.
— А я бы выпила, братец, — надула губки Арьяра. — Принеси мне пунша.
Максис кивнул и собрался было отправиться за напитком, но передумал. Краем глаза заметил приближающегося к Лекате смутно знакомого молодого мужчину. Тот хищно протягивал руки и нехорошо ухмылялся. Наместник еще успел шагнуть в его сторону, а вот остановить уже нет.
— Леката-мята! — почти взвизгнул тот и схватил госпожу Ларой за плечи. Она вздрогнула и обернулась. Недоумение на ее лице сменилось несмелой улыбкой.
— Орлой-котобой! — звонко поздоровалась она и расцеловала мужчину в обе щеки. — Какой красавец… — Зажмурилась: — А такой прыщавый был…
Максис нахмурился. Да, мужчину он знал, кажется, младший сын Крелесов, давних деловых партнеров дяди Лекаты. Наместник ухмыльнулся: надо же, как вырос! В нем никак не угадать того угловатого юношу, что наместник видел в последний раз. Когда это было? Лет семь назад, кажется.
— Позволь представить тебе, Орлой, — Леката взяла мужчину под руку. — Мой супруг Максис Ларой и золовка Арьяра, — неловко улыбнулась и поймала взгляд наместника: — Мой друг детства Олрой Крелес. Когда-то мы мечтали, что вырастем и будем вести совместные дела, как это делали наши родственники.
— Кстати, отец и сестра тут, — перебил ее Орлой. Поклонился Максису: — Господин наместник, могу я украсть вашу супругу ненадолго? Или, если желаете, составьте нам компанию.
— Крадите, но не уводите далеко, — благосклонно улыбнулся Максис. Хорошо, что Леката встретила знакомых, ей сейчас полезно отвлечься. — Буду ждать здесь же.
Орлой вернул улыбку и, подхватив Лекату под локоток, чинно повел ее в сторону сада.
— Какая ты элегантная и грациозная стала, — донесся до наместника елейный голос друга детства супруги, — а помнишь, как ты у деда моего какой-то кувшин для омовений разбила, а его чуть удар не хватил. Целое состояние стоил.
— Так то не кувшин был — чаша, — возразила Леката, — там было написано или «вместилище чистоты», или что-то похожее. Да и дядя вроде все возместил…
— Помнишь же… — удивился Орлой.
— Макс, — Арьяра тронула брата за рукав, отвлекая от подслушивания. — Принеси мне пунш, пожалуйста. Не уведут твою пташку, не волнуйся.
Наместник кивнул и пошел за напитком. Посмотрел в сторону супруги: Орлой подвел ее к пожилому хорошо одетому мужчине, стоящему чуть поодаль от других гостей. Максис выбрал глазами ближний к нему стол с чашей ягодного пунша и смело направился туда.
Не спускал с компашки глаз: Леката о чем-то весело беседовала с мужчинами, а потом в руке пожилого мелькнуло нечто, похожее на большую монету, и Максис затаил дыхание. Медальон с портретом отца Русовуса, Госиаса, служил опознавательным знаком среди заговорщиков. Кажется, пожаловали соратники Элиора Сотхаса. От монарха на сей счет были четкие указания: развеять сомнения, а после сообщить о выходящих на связь дознавателям. Максис вздохнул и покачал головой, еще не хватало, чтобы женушку впутали в политический скандал. Он ее, конечно, выдавать не будет, скажет: не заметил, но наверняка здесь есть еще заинтересованные.
Оркестр грянул туш. Максис вздрогнул и посмотрел на вход: так и есть — прибыли молодые. Оглядел парочку с ног до головы. Все-таки невеста у Курта хороша, повезло шельмецу, хоть он того и не заслуживал. Сделал отличную партию. Наместник не задумываясь кивнул хозяину дома и вернулся взглядом туда, где только что стояла супруга. Троицы на месте не оказалось. Ушли! Максис осмотрелся, но никого не нашел. Выругался и направился к чаше. Сейчас принесет Арьяре выпить, после отыщет жену, и они пойдут домой. На празднике отметились, а Леката нехорошо себя чувствует, и длительное пребывание здесь не пойдет на пользу. Да и он с большей радостью прогулялся бы с благоверной по побережью, без лишнего шума и посторонних глаз.