— Если бы твое здоровье позволяло, мы бы и сейчас не говорили бы, — решительно возразил Максис.
Леката только фыркнула и уставилась на улицу. На душе скребли кошки, и потихоньку разумом завладевала та же липкая тьма, что и отвоевывала пространство за окном.
Глава восемнадцатая
Леката зашла в свою спальню в гостевом доме, скинула праздничное платье и облачилась в будничный костюм. Выпила отвар и, с тоской глядя на очередных пойманных слугой мышей, покачала головой. Максис совсем задурил ей голову, она и у Гримма уже почти две недели не была. Надо сходить! Бездна с ним, с шифром, все, что могло случиться плохого, уже случилось, а Фагар наверняка объяснит Максису, что надо делать. Голубая книжица подождет до завтра.
Отправила слугу сказать мужу, что устала и плохо себя чувствует. Прихватила легкий плащ — вечер, конечно, теплый, но кто знает, не похолодает ли в ночи, положила мышей в сумку, взяла фонарь и отправилась в лес.
Вечерний бор не ночной, но все равно идти было неуютно. Еще не кричала неясыть, но липкая тьма уже рассыпалась тяжелыми сгустками между деревьев. Леката фыркнула, добавила огня фонарю и пошла дальше. Лес настораживал всегда: когда-то больше, когда-то меньше, но каждый раз, когда она заходила сюда, предвкушая встречу с Гриммом, противные мурашки кололи загривок. Вечерний ветер звенел молодыми листьями, и под ногами еле слышно стонала трава и мелкие ветки.
Леката пришла на место, где не так давно повязала свой шейный платок. На мертвенно-тихой поляне было пусто. Казалось, даже птички, и те обходят ее стороной. С неба циклопом смотрела равнодушная луна, ветра не было, и тьма, казалось, полностью владеет этим местом. Леката села на бревно и поежилась. Дышалось тяжело, затхлый воздух забивал грудь, но не приносил желанной свежести.
— Гримм, — еле слышно позвала женщина, — приятель, я соскучилась.
Сверху зашуршали листья, и рядом приземлился филин с отрубленным пальцем на левой лапе. Лекате показалось, что Гримм подрос, сегодня он казался размером с крупную собаку.
— Т-ты-т-ты, — то ли проухал, то ли пролаял он, сверкнув на подругу желтыми глазами.
Леката протянула ему пару мышей и впервые за все время знакомства с птицей поняла, что челюсть ходит ходуном от страха. Приятель показался ей чужим, злобным и опасным.
*
Максис вошел в кабинет и, стараясь не отвлекать Фагара от работы, направился прямиком к секретеру. Достал свиток и развернул. Несколько раз пробежал глазами заклинание для разрыва связи между чашей и вратами. Закрыл глаза и повторил три раза — убедиться, что все запомнил. Теперь оставалось дождаться Лекату и попробовать избавить ее от метки.
Вздохнул и потер ладонями лицо. Не мешало бы позвать еще привратников, на заклинание непременно прилетит дух переходов, и в одиночку можно не справиться, но кто именно способен тут помочь, сразу в голову и не приходило. Не все привратники умели разрывать пространство и быстро перемещаться, далеко не каждый мог сладить с сильным духом переходов, а тех, кто мог и то, и другое, вообще можно было уместить на пальцах одной руки. И Максис Ларой был одним из этой пятерки. Точнее, четверки. Оставались еще Изотий, король Русовус и еще один ученик Фагара, Тароль. Хоть и молодой, но очень толковый малый.
Наместник подошел к гостю. Лучше поинтересоваться у него, он преподает до сих пор, как знать, может, среди новых учеников есть кто-то дельный. Фагар понял его по-своему и, оторвавшись от бумаг, сообщил:
— Сейчас добью обозначения и выдам готовый ключ.
— Что на листках? — не выдержал Максис. Стоило, конечно, дождаться Лекату, но не удовлетворить любопытство он не мог.
— Дела имущественные, — устало выдохнул Фагар. — Кому, куда, чего и сколько. И где взять.
— Я нашел заклинание для разрыва связей между сосудом и вратами, — без лишних прелюдий сообщил наместник и протянул приятелю свиток.
— Как любопытно… — пробормотал Фагар, пробегая по тексту глазами.
— Как думаешь, кого можно позвать на помощь? Не уверен, что справлюсь в одиночку.
— С этим заклинанием и вдвоем-то боязно связываться, — покачал головой Фагар. — А тебе, прежде чем лезть, вообще надо завещание написать. Оно тебя добьет.
— Не думаю, — по-мальчишески задорно махнул рукой Максис, не хотелось верить, что не справится. — А вот на духа переходов уже действительно может не хватить. Нужен помощник. Есть кандидатуры?
— Изотий и Тароль, короля не считаем, — пожал плечами Фагар. — Остальные должны действовать вдвоем или втроем, иначе не хватит сил. Но варианты имеются. Думаю, завтра к вечеру тебе есть смысл пригласить кое-кого на ужин. Тебе в помощи никто не откажет, лучшего командира у нас не было, а я поразмыслю над списком приглашенных. Знать бы хоть что-то про духа, было бы понятнее, кого именно позвать. Когда придет Леката, расспросим ее с пристрастием. Может, вспомнит что-то, прольет свет.
— Может, — Максис потёр подбородок. Как же хотелось помочь женушке! Не просто так, чтобы потом сполна насладиться своей ненаглядной, сладкой нежной апельсинкой.
Постучался слуга и, сообщив, что госпоже нездоровится и она не придет, удалился. Максис вздохнул и покачал головой.
— Вы поссорились? — деловито поинтересовался Фагар.
— И это тоже, — ухмыльнулся наместник. — Но плохое самочувствие вполне может быть правдой. Утром Леката упала с вышки и у нее случился выкидыш. Ещё когда мы завтракали, ребенок был, а потом его не стало….
Замолчал, успокаиваясь. На душе будто старые раны разболелись: тупая ноющая безнадежная мука. И никуда не деться. Он ведь слышал про стены, но отчего-то не остановил Лекату, не отговорил. Хотя мог.
Фагар встал из-за стола и осторожно коснулся его плеча, отвлекая от невеселых мыслей.
— Дело плохо, Макс, — он перешёл на шепот. — Ребенок — это вторая жертва. Ещё чуть-чуть, и дух сможет открыть врата.
Максис выругался. Посмотрел на приятеля.
— Ты говорил с Изотием? Про Русовуса… Успел?
— Да, — Фагар снял очки и собрал бумаги в стопку. Придавил книгой, чтобы не разлетелись. — Он обещал поговорить с отцом, как только тот пожелает встреться. Ты же знаешь, у них все еще сложнее, чем у разведенных супругов.
Максис кивнул и грустно усмехнулся.
— Приведи мне хоть кого-нибудь, а я найду Лекату, — тяжело вздохнул и перешел на шепот: — Хорошо бы еще живой.
Фагар послушно исчез в трещине в пространстве, а Максис зажег огоньки и помчался в гостевой дом. В голове мелькала только одна мысль: надо успеть до того, как дух откроет врата. После тоже придется похлопотать, приложить усилия, но для Лекаты, выбранного для ритуала сосуда, все они будут бесполезны. Дух убьет ее в момент открытия. Максис не замечал ничего вокруг: ни темноты, ни ветра, ни моросящего ночного дождя, он бежал к своей пахнущей апельсинами женушке, чтобы оградить ее хотя бы от того, от чего умел.
В спальне супруги не оказалось. Максис выругался вполголоса на оставшиеся от сборов следы и направился к Карлину: чем бездна не шутит, вдруг она пошла к наставнику. Постучался громко и бесцеремонно, архитектор встает рано, если Леката не у него, то старик вполне мог отойти ко сну.
— Иду, — раздался из-за двери сонный сварливый голос. Скрипнул засов, и Карлин, укутанный в вывернутый наизнанку халат, уставился на гостя глазами совенка на свету. Прищурился, вглядываясь в Максиса, будто не сразу понял, кто пожаловал. Нахмурился — Что случилось?
— Где Леката? — без предисловий выпалил наместник. — Это очень важно.
— Почем я знаю? — ухмыльнулся старик. — Последние дни с вами она проводит время охотнее, чем в одиночестве. Разве что к Гримму могла пойти…
— К Гримму? — Максис почувствовал, как кровь закипает в жилах. Скрестил руки на груди. Все-таки любовник? А ревнует потому, что у самой рыльце в пушку… Тряхнул головой и отдернул себя. Какая разница, если ей сейчас нужна помощь?
— Ну да, — невозмутимо согласился Карлин. — Леката вечно к нему ночами бегает.
Максис сжал губы так сильно, что, казалось, свело челюсти. А старик как ни в чем не бывало продолжил:
— Мышей наберет и тащится в лес. А потом перья приносит, большие такие, загляденье. Только окраса птицы мне не разобрать, зрение подводит.
— Гримм — это птица? — наместник шумно выдохнул, мысленно обзывая себя недалеким балбесом и пытаясь унять разбушевавшееся сердце.
— Филин, — пояснил Карлин. — Говорит, подобрала его еще в детстве, сразу после смерти отца, птица умирала от хвори. Леката выходила ее, и теперь Гримм всегда с ней. Куда бы ни отправилась. Хвастает, что отличает. Пальца у приятеля нет на левой лапе.
— Ах вот как… — протянул Максис и покачал головой.
Тяжело проглотил застрявший в горле ком. Как же так получилось, что Леката не рассказала про птичку? Ежу понятно, Гримм — дух переходов, но почему жена промолчала о нем? Она, конечно, не доверяет супругу наместнику Ларою, но не доверять Ларою-привратнику у нее повода не было. Разве что договор с вратами заключили двое, и птица, удерживая в себе следы двух разных энергий, не пугает так сильно, как обычный дух переходов. А Леката не стала делиться сомнениями. Филин не вызывал страха, значит, можно было оставить его существование в секрете. Но в этом случае возникал другой вопрос: кто тогда второй, заключивший договор? И надо ли бороться с ним или достаточно будет нейтрализовать Русовуса?
Махнул рукой. Рассуждать будет, когда появится лишнее время, сейчас важнее найти Лекату. Чаще всего дух приходил в одно и то же место и туда же приманивал сосуд. Вспомнить бы, где встретил женушку вечером перед неудавшимся разводом…
Максис вышел из дома, добрался до крепостных стен и направился в сторону леса. Пахло сыростью. Моросящий дождь норовил превратиться во что-то серьезное, и наместник ускорился, мысленно умоляя судьбу дать хотя бы еще несколько минут форы. В лесу к сырости прибавилась духота — вроде с неба и падали теплые капли, но облегчения не приносили, дышать было тяжело. Максис ослабил шнурок на воротнике рубахи и, набрав в грудь побольше воздуха, позвал супругу.