— А ты? — удивилась Цветкова.
— А я минералку. Во мне всё еще колом стоит выпитое вчера с Иваном Демидовичем.
— Я одна не буду. Хоть пригуби, — попросила Яна.
— Чуть-чуть, для тебя, — плеснул себе глоток Мартин.
Они чокнулись.
Неожиданно возле них возникла женщина.
— Привет, как мило! — воскликнула она. — Я тебе, дорогой, звоню, а мне отвечают, что абонент недоступен. А ты вот где… Она хотела поцеловать Мартина в губы, но он слегка отвернулся и поцелуй пришёлся в щёку. Рука, державшая фужер вздрогнула, и Мартин пролил немного шампанского. Он схватил салфетку и стал демонстративно вытирать брюки.
— Прости, — сказала балерина и спросила: — Я присяду к вам? Не возражаете? — Она подвинула стул от столика, стоящего рядом, и села. — Здрасьте, Яна. В прошлый раз я была несколько резка с вами. Прошу прощения. Я была не права. Мы все не дети, у нас у всех были бывшие, и, конечно, нельзя так себя вести. Надеюсь, мы с вами подружимся.
Яна промолчала, держа клубнику во рту. Мартин явно не ожидал попасть в такую ситуацию.
— Что у нас тут? Ой, сколько клубнички! Вы любите клубнику, Яна? Это очаровательно! А я предпочитаю смузи, а не натуральные ягоды, — трещала Ольга.
— Да, у нас с вами разные вкусы, — ответила Яна.
— Да, но это касается только еды. В остальном наши вкусы совпадают, не так ли?
— Оля, заказывай себе, что хочешь, но давай ты не будешь обсуждать вкусы другого человека, — сказал Мартин, сразу перестав улыбаться и как-то потухнув, словно в нём выключили свет.
— Хорошо-хорошо, дорогой. Просто поразила такая примитивность, — заулыбалась Ольга.
Выглядела она великолепно. Стройные загорелые ноги, ажурное платье цвета слоновой кости очень шло к ней, а кружева ручной работы поражали изяществом. На высокой шее блестела цепочка с бриллиантиком, в ушах покачивались бриллиантовые серёжки, на ухоженных руках красный лак, яркая помада на чувственных губах. Яна невольно сжала пальцы в кулачки, с рождения Евы у нее не было ногтей столь яркого цвета и такой изящной формы. Да и помада на губах у нее была не такая приметная.
— Вечер перестаёт быть томным, — только и сказала Цветкова и попыталась сконцентрироваться на клубнике, хотя понимала, что даже ягодку проглотить не сможет, словно клубника превратилась в гигантскую черешню с большой косточкой, а по правилам этикета вынуть ее нельзя, придётся так глотать, целиком.
— Каким будет ваш вечер, томным или страстным, вы станете решать со своим сожителем князем Карлом Штольбергом. Кстати, он разрешает вам встречаться в ресторане с другими мужчинами? Он, вообще, в курсе?
Яна удивлённо посмотрела на Федосеенко.
— Что за странные вопросы? Вам-то это зачем знать? Зачем суёте свой длинный нос в чужие дела, мадам?
Мартин понял, что надвигается буря.
— Оля, прошу тебя, уходи отсюда! — попросил он.
Лицо балерины изменилось, она словно получила оплеуху.
— Ты сейчас серьёзно?
— Вполне. Уходи, не устраивай скандал. Я устал, мне не до тебя.
— Я, конечно, всё понимаю, ты уже много раз вытер о меня ноги, в том числе, когда бросил ради отношений с ней. Ты знаешь, что я тогда пережила и как я вообще выжила? Меня два раза с того света вытаскивали, я жить не хотела! И вот к тебе вернулось мое проклятие, тебя тоже бросили, и тебе было больно. Не отрицай, я видела, что тебе было очень плохо. Не сразу, но у нас наладилось. Ты думаешь, я не знала о твоих коротких интрижках с другими? Знала, и еще как! Я на всё закрывала глаза. Прощала бы тебе твоя Цветкова? Вряд ли. А я это делала, потому что всегда думала только о тебе, а не о себе, как она. Я проверенный твой друг, я всегда была бы рядом. У нас потрясающий секс. Хочешь, я рожу ребёнка? Мальчика. Всё зависит только от тебя и твоего желания.
Я свободна, у меня нет двух довесков, как у Яны. Я же… — перехватило дыхание у Ольги. — Я моложе и красивее твоей Цветковой. Как ты можешь так поступать со мной? Она живёт с другим, но поманила тебя пальцем, ты и побежал, а меня побоку?
Яна слушала молча, но потом не выдержала:
— Действительно, как-то нехорошо получается. Такая пламенная речь… Только я Мартина от жены не уводила, подружек его не считала. Ты про меня ничего не знаешь, с кем и как я живу. А несёшь, что в голову пришло, а пришёл в твою головку один мусор. А насчёт моего возраста — это удар ниже пояса. Еще несколько лет, — а время летит, не успеешь моргнуть, — и тебе будет столько же. И не надо плохо говорить о моих детях. Ты вот еще попробуй роди. Мальчика она родит! А «неведома зверушку» не желаешь? Я ни себя, ни моих детей в обиду не дам. Это понятно? — пристально посмотрела на нее Яна.
Ольга промолчала.
— Молчишь? И правильно. Ничего умного ты пока не сказала. Я счастливая мать! Я пять раз замужем была. А ты девка-вековуха! Задумайся, почему? А я отвечу — потому, что ты просто дура. — Яна посмотрела на Мартина. — Неприятный разговор у нас вышел с твоей подругой. Я, пожалуй, пойду. Тебе надо бы ее успокоить, она ради тебя на всё согласна.
— Яна, я пригласил тебя, и я тебя не отпускаю. Оля, прости меня. Сейчас не время для серьёзного разговора, но ты сама начала. Да, я виноват, я дал, наверное, тебе ложную надежду. Но сейчас нам лучше расстаться и каждому идти по жизни своей дорогой. Со мной Яна или не со мной, это ничего уже не изменит в моей жизни. Потому что я всегда с ней, понимаешь? Можешь испепелять меня своим взглядом, делай что хочешь, но прекращай свои провокации. Я от них устал.
Глаза у Ольги налились слезами.
— Ты так жесток! Как ты можешь после всего того, что у нас было! — Она вскочила, с размаху залепила Мартину звонкую пощёчину и выбежала из зала ресторана.
— Не побежишь за ней? — Яна кивнула вслед девушке. — Я всё пойму. Все женщины вокруг тебя вдруг становятся чрезвычайно понятливыми. Наверное, чтобы быть рядом.
— С какой стати мне бежать за ней? Она для меня чужой человек. Я всем приношу только неприятности и боль разочарования. Я понимаю, что обидел ее, но нельзя ведь вот так… Я не вещь, и я не желаю, чтобы мной владели неотступно и постоянно предъявляли на меня свои права. — Мартин тряхнул головой. Тёмная вьющаяся прядь упала на его лоб.
Яну, впрочем, как и других женщин, всегда завораживали такие моменты. Каждая хотела смотреть в огненные глаза Мартина, улыбаться в ответ и считать его веснушки, запустив руку в густую шевелюру.
— Ты думаешь так же, как я, — улыбнулась Яна и все-таки не удержалась и отвела прядь с его лба. — До тебя я считала точно так. Я спокойно расставалась со всеми, уверенная, что поступаю правильно. Ты доказал мне, что у меня есть повелитель.
— Ты ушла и от меня.
— Только сердце болит до сих пор, — ответила Яна.
Мартин встал, наклонился над ней и поцеловал. Яна ощутила в душе тот же трепет, когда они целовались в первый раз.
— Можно вернуться к десерту, — смущённо пробормотала она.
— Я бы сам тебя съел, как этот десерт, — сел напротив Мартин.
— Земляничный пирог — ваше коронное блюдо, — вонзила зубы в это ягодное чудо Яна.
На зубах что-то хрустнуло, Яна выплюнула какой-то предмет себе на ладонь.
— Что это? Я чуть не подавилась!
— Это сюрприз, — улыбнулся Мартин.
— Ты сумасшедший? Мог бы предупредить.
— Тогда бы это не было сюрпризом.
Яна смотрела на кольцо из белого золота с очень крупным нежно-розовым камнем, который переливался и искрился, словно яркий огонёк.
— Мартин… — восхищённо ахнула она.
— Только не говори, что не примешь подарок. Я это кольцо заказал с мыслями о тебе и ждал момента, когда смогу вручить подарок.
Яна надела на свой пальчик это сверкающее чудо и залюбовалась им.
— Мартин… Оно прекрасно!
— Мартин Романович, извините, вас спрашивают. Говорят, что с вами согласовано, — прервала их беседу официантка.
— Кто? — спросил Мартин.
— Некая Светлана Сотникова.
Мартин на секунду сдвинул брови.
— Кто? Чёрт! Я и забыл! Действительно, договаривались.
— Что за Сотникова? — полюбопытствовала Яна.
— Ты ее могла уже видеть мельком в…
Яна посмотрела поверх его головы, и удивилась. На минуту ей показалось, что она увидела саму себя, только в молодости. К ним приближалась высокая изящная женщина, точно с такими же длинными светлыми волосами, как у Яны. На ней было нежно-голубое платье под цвет ее выразительных глаз.
Талия была выгодно подчёркнута широким поясом, стройные ножки и ручки обнажены.
— Я не помешала? Добрый день. Я не хотела, извините… Но приехали девочки, Мартин Романович. Вы обещали их посмотреть. — В отличие от Ольги Федосеенко, ведущей себя ярко, дерзко и вызывающе, Светлана Сотникова была сама скромность, трогательность и нежность.
— Каких девочек? — не понял Мартин.
— Лучшее эротическое шоу Европы.
— Ах, да. Как всё не вовремя, Светлана Сергеевна. Подождите. — Мартин взъерошил волосы и обратился к Яне: — Прости. Мне нужно тебя на некоторое время покинуть.
— Ты не должен так поступать, — закинула ногу за ногу Яна. — Ты же пригласил меня в ресторан, а теперь бессовестно бросаешь.
— Если честно, я после вчерашнего забыл, что у меня назначена встреча. Я ненадолго.
— Шоу длится два часа, — поджала губы Сотникова. — Плюс девочкам надо осмотреться, переодеться.
— Скорее, раздеться, — смерила ее долгим взглядом Яна.
— Каждый видит по-своему. Чулки, перья, блёстки, разогрев тела, растяжка, макияж — всё это требует немало времени, — ответила Светлана, и Яне показалось, что в ее глазах мелькнула ненависть. — Надо установить оборудование — пилоны, петли, стойка. Это для того, чтобы показать трюки, акробатику, танцы. И если выступление будет одобрено, то понадобится полдня, чтобы установить наши декорации, они сногсшибательные — огромные веера, эксклюзивная мебель и старинные, отреставрированные зеркала.
— Так устанавливайте! Почему именно я должен смотреть ваше шоу? У меня есть директор, это его обязанности, — попытался слиться Мартин.