ах разнообразных собачек, парни и девушки с остановившимися взглядами и с наушниками в ушах лавировали между прохожими на самокатах и даже велосипедах. Обычная урбанистическая толчея.
За столиком у окошка уютно расположились Яна, Иван Демидович и Валентина Петровна. Перед ними стояли чашечки с кофе, тарелочки с пирожными, бокалы и бутылка шампанского.
— Я думала, что мы встретимся, как в сериале, — мечтательно сказала Цветкова, ковыряя ложечкой пирожное тирамису.
— Это как? — не понял Иван Демидович.
— Открывается калитка в железных воротах тюрьмы. Из нее выходит человек в мятой одежде — он свободен! Часовой закрывает за ним калитку. Человек стоит и первые минуты пытается осознать, что он уже не в заключении, но еще не понимает, что ему делать. В руках у него сумка с личными вещами. Неожиданно рядом с ним останавливается машина. Опускается боковое стекло, и бывший заключённый видит знакомое лицо. Знакомый приветливо машет ему рукой. Зэк смахивает с щеки непроизвольную скупую мужскую слезу и спешит в новую жизнь. Машина, газанув, уносит его в светлую даль.
— Ну, ты даёшь! Сериалами голову натрудила? — засмеялся Иван Демидович. — И как тебе это только в голову пришло? Но вообще-то я сидел не в тюрьме, а в следственном изоляторе, и сидел совсем недолго, так что в моем сознании не произошли такие разительные перемены. — Головко обратился к Валентине Петровне: — Смотри, какая талантливая дочь у нас выросла!
— Я бы тебе сейчас кофе на голову вылила, желательно горячий, — ответила та. — Зачем Яне рассказал о себе?
— Так я думал, что навсегда ухожу, — развёл руками Иван Демидович. — Как не сказать? Закон жанра требует.
— Ты что, играешь в дешёвой оперетте? Или в индийском фильме? Тогда давайте возьмёмся за руки, начнём подвывать индийский мотивчик и танцевать, как в индийском кино.
— Да ладно тебе, Валюша! Я же ни на что не претендую. Просто радуюсь жизни.
— Надо было тебя в изоляторе оставить, там ни баб, ни алкоголя, — поджала губы Валентина Петровна. — Вот где для тебя настоящий ад!
— Кстати, об алкоголе. А давайте за встречу? За моё освобождение из застенка! — протянул к шампанскому руку Иван Демидович.
— По бокальчику можно, — кивнула Валентина Петровна.
Головко сноровисто снял серебряную фольгу с горлышка и открутил проволочку.
— Внимание!
Чпокнула пробка, удержанная умелой рукой. Пенная струя наполнила бокалы.
Головко произнёс тост:
— Ну, чтобы у нас всё было хорошо!
Все с наслаждением выпили. Яна поставила свой бокал и сказала:
— Нужно было за маму пить. Это ведь она тебя вырвала из лап полиции. С помощью Олега Адольфовича. А какой шикарный спектакль она разыграла! Ты бы видел!
— Я знаю, — Иван Демидович взял руку Валентины Петровны и поцеловал. — Эх, Валя-Валюша! Радость моя! Ты просто судьбоносная женщина в моей жизни. И дочь мне такую чудесную родила, и помогла в ответственный момент!
— При твоём образе жизни дочь у тебя вполне может быть и не единственной, — фыркнула Валентина Петровна. — Еще и сыночки где-нибудь нарисуются.
— Допускаю, — кивнул Иван Демидович. — А что в этом плохого? Но, к сожалению, пока никто из детишек не объявлялся.
— Значит, только я тебе свою дочку как бы предъявила! — возмутилась Валентина Петровна.
— Милые бранятся — только тешатся, — прокомментировала Яна, обжигаясь горячим кофе американо.
— Правда, Валь, давай на время зароем топор войны. Мы же дедушка и бабушка двоих внуков. Внученька еще совсем маленькая, и наша дочь осталась без мужа. Так мы должны помочь ей? — то ли утвердительно, то ли вопросительно поднял брови Иван Демидович.
— А ты решил, что теперь из тебя получился примерный дедушка? — скептически поджала губы Валентина Петровна. — А ведь отцом ты был бы никудышным.
— Это еще бабушка надвое сказала, — сразу же заступилась за Ивана Демидовича Яна. — Это только твоё предположение.
— О-о! Уже и слова не скажи! Защищает тебя, как волчица детёныша! Вся в тебя — характер чудовищный.
Иван Демидович с любовью посмотрел на Яну.
— Моя кровь! Сразу видно.
Яна улыбнулась ему.
— Ты самый лучший.
Валентина Петровна решила перевести эту пастораль в другое русло.
— А что у тебя с Мартином? — спросила она строго.
Яна немного помолчала.
— А что у меня должно быть с Мартином? — спросила она. — Зачем ему нужна женщина с кучей детей, когда вокруг полным-полно свободных красоток безо всяких обременений?
— Он классный парень, будь я женщиной, я бы влюбился, — подал голос Иван Демидович.
— Осуществи мечту в следующей жизни, — усмехнулась Валентина Петровна, надкусывая аппетитный эклер. — Думаю, что таких состоятельных и самодостаточных мужчин количество детей вряд ли испугает.
— Он предлагал удочерить Еву, — сказала Яна, отодвигая пустую чашку в сторону.
— Вот! Не знаю, как насчёт удочерить, но замуж за него ты выйдешь! И будете жить счастливо! — настаивала Валентина Петровна.
— Замуж? Это надо подумать. Больше скажу: он слился, — вздохнула Яна.
— Что значит «слился»? — не понял Иван Демидович. — Я не могу так ошибаться в людях! Он точно тебя любит.
— Я пока этого не вижу. Давайте сменим тему. Поговорим о наследстве.
Валентина Петровна насторожилась.
— Мы тебя слушаем.
— По завещанию Штольберга всё отошло мне, — вздохнула Яна.
— Что значит «всё»? Карл оставил завещание? — заволновалась Валентина Петровна.
— Конечно. Он же деловой человек. Его адвокат связался со мной. Счета, замок, фирмы, центр этот культурный… Всё мне! Твою мать!..
— Держи себя в руках! Что за выражение! Твоя мать здесь! Культурный центр в руках человека, который употребляет ненормативную лексику, точно процветать не будет, — рассердилась Валентина Петровна.
— Отказаться нельзя? — понял дочь Иван Демидович. — Это же неподъёмная ноша!
— Я спрашивала, говорят, в течение трёх лет категорически нельзя. Всё очень непросто. Кто-то всем этим хозяйством должен управлять. Я со своей стоматологической клиникой зашиваюсь, а тут такое!.. Один замок чего стоит! Это же национальное достояние. Тут своих подводных камней хватает. Карл в этом разбирался, это его среда обитания, я же ничего не понимаю.
— И ты не знала, что он собирается всё это тебе оставить?
— Конечно, нет. Я даже не знала, что у него составлено завещание. При чём тут я? Мне до этого никакого дела нет.
— Но так решал Карл, теперь уже его и не спросишь.
— Это насмешка судьбы. Миллион женщин сейчас были бы счастливы заполучить такое богатство, но нет, надо было найти одну-единственную, которой ничего не нужно, и ей всё и досталось, — усмехнулась Валентина Петровна.
— Не нужно забывать, что у Карла две наследницы. Я не могу вот так, за здорово живёшь, пустить всё по ветру. Замок — это их родовое гнездо. Они мне потом спасибо не скажут, если останутся без поместья.
— Тебе нужен опытный человек, преданный мужчина, сильное плечо рядом. И такой мужчина у тебя есть! Это же Мартин! — стукнула ладонью по столу Валентина Петровна. — В этом твоё спасение.
— Расходятся наши дорожки в очередной раз, мама.
— Да вы что, с ума сошли? Чего вам опять не хватает?
— Мамочка, не начинай.
Валентина Петровна недовольно отвернулась и пододвинула к себе чашку с уже остывшим кофе.
— Делай, как знаешь…
— Я хочу оформить опекунство на Настю. Она сестра моей Евы. Я должна это сделать.
— Какая ты умница! Я горжусь тобой, Яна. Ты производишь весьма легкомысленное впечатление на некоторых, но ты как раз очень цельный и надёжный человек. Милая ты моя! — даже прослезилась Валентина Петровна. — Ну что ж, будет у меня трое внуков. Я теперь абсолютно счастливая мать и бабушка!
— А про меня забыли? — спросил Иван Демидович. — Я тоже хочу общаться с внучками.
— Общайся, куда уж мне от тебя деваться? — улыбнулась Яна.
— Будешь жить в Чехии? — продолжал налаживать мосты Иван Демидович.
— Нет, дома, в России жить будем.
— Правильно! И Мартин же здесь! — опять встряла Валентина Петровна.
— Мама, ну сколько можно! Да не буду я ему навязываться с тремя детьми. Я теперь богаче его. Ему это не нравится, я знаю. Он дал мне это понять.
— Вы как дети, честное слово! Какие глупости! На богатой он жениться не будет! Что же теперь? Он успел сделать предложение бедной, пусть теперь женится на богатой. Я поговорю с ним, — пообещал Иван Демидович.
— Не позорьте меня! Мне сейчас есть, чем заняться. Витольд Леонидович еще на больничной койке.
— Как он?
— Пришёл в себя. Но несёт какой-то бред.
— Какой бред? — удивилась Валентина Петровна. — Что именно он говорит?
— Что Карл жив, — пожала плечами Яна. — Как такое может быть?
Кусок пирожного выпал изо рта Валентины Петровны.
— Да… Друг твой явно с ума сошёл. Я не ослышалась? — протянула она. — Я такое даже представить не могла. И что ты по этому поводу думаешь?
Яна засмеялась:
— Что я могу думать? Чудеса случаются! Пойдёмте лучше прогуляемся. Погода какая замечательная!