Рут Горовиц — еще один член нашего маленького клуба. Ее сверхъестественные способности в решении ребусов позволили ей в 1966 году победить в 20 играх подряд проекта Concentration, после чего организаторы вынудили ее уйти непобежденной. Она написала мне из Флориды е-мейл с интонацией бабушки, поздравляющей внука. Несмотря на прошедшие 40 лет, она живо описала пору своей боевой юности и истории, происходившие с ней во время съемок Concentration: как ведущий Хью Доунс ругал ее за то, что она слишком быстро расщелкивает головоломки, не давая разыграть серьезные призы, как она потеряла десять фунтов в течение двух съемочных недель, как сотрудник Федерального бюро по контролю за телекоммуникациями отловил ее прямо в дверях дома и заставил разгадывать ребусы, чтобы убедиться, что ее победы не подстроены. Вдобавок к Тому и Рут все звезды Jeopardy! прошлых лет, которыми я восхищался с раннего детства, вышли из небытия и так или иначе проявили себя по отношению ко мне. Мне нравится чувствовать себя частью аристократического братства, сложившегося еще во времена кинескопов. Это простое и понятное желание находиться в одном пантеоне с героями моей юности. Я продолжал втайне ждать того момента, когда затворник Чарльз Ван Дорен почтит меня своим вниманием и, появившись у дверей моего дома, одарит рукопожатием знаменитого чемпиона телеигр. Печально, но этого не произошло.
Я не могу теперь оставаться на публике неузнанным. По этой причине, припарковавшись только что на стоянке бара в Веймуте, немного к югу от Бостона, я пытаюсь применить различные способы маскировки, пока солнце еще не спряталось за деревьями.
«Мы принесли тебе фирменную бейсболку Red Sox, — говорит Черри Марторана. — И вот это! — Она передает мне стопку масок в виде соединенных вместе смешных очков и носов. — Что, перебор?»
Сверху стопки находится нечто под названием Chop Suey Specs, маска с узкими глазами, надев которую я бы, вероятно, нарушил федеральные антидискриминационные законы. «Ух ты! Неужели такие еще производят? — Я слегка шокирован. — Ну, в общем, да. Перебор. Давайте я просто пониже надвину на лоб бейсболку».
«Если кто-то спросит, ты Салли из ирландского квартала».
Бар входит в сеть ресторанов Hajjar’s, но, по сути, представляет собой кабак, все еще похваляющийся своим декором, напоминающим о том, что до 1983 года здесь был роллердром. Стены, непонятно зачем выкрашенные попеременно то в светло-красный, то в ядовито-зеленый цвет, скудно украшены безвкусными зеркалами от Miller, Bud и Heineken. По телевизору в углу показывают, как Sox отстают на одно очко от команды Devil Ray, занимающей последнее место в турнирной таблице чемпионата. Мы, то есть Черри, ее родители и я, протискиваемся в узкий закуток с ярко-малиновыми диванами в непосредственной близости от небольшой, расположенной в углу сцены. «Для „Троллей“ это счастливые места», — радостно объясняет Черри. «Тролли» — это Черри, ее отец Альберт, мать Сара, брат Альберт-младший со своей невестой Даниэлой и я, Салли, забившийся поглубже в угол в надежде, что никто не узнает «умника» из Jeopardy! пополнившего собой список команды сегодня вечером. Во вторник в Hajjar’s проходит традиционный вечер тривии. И вся толпа набилась сюда специально ради игры.
Тривия в пабах, так же как и рок-н-ролл, — британское изобретение. Подобно Beatles, она зародилась в Ливерпуле примерно в 1959 году. Вдохновленные модой на игровые телешоу, охватившей всю Атлантику, британцы создали тогда первую лигу по игре в викторину в небольшом мерсисайдском городке Бутл, и вскоре играть стал весь север Англии. Однако до Лондона новомодное увлечение дошло лишь в конце 1980-х, когда живые вечера тривии начали заменять тривия-машины, расплодившиеся во время лихорадки, вызванной Trivial Pursuit. Владельцы пабов быстро смекнули, что тривия — безотказный способ заполнить свои заведения, вечно пустующие в будние вечера.
В течение следующего десятилетия вечера тривии стали проводиться то тут, то там и в Штатах, в набирающих тогда популярность ирландских пабах крупных городов. До недавнего времени главными плацдармами паб-тривии в США были Бостон и Сан-Франциско. Однако, потесненная в 1999–2000 годах модой на «Кто хочет стать миллионером?», она перекинулась на университетские городки в центральных реднекских[221] штатах. Компания Brainstormers, принадлежащая уроженцу Белфаста, ныне живущему в Бей-Эриа Лиаму Макатасни, продает тривию в бары по всей Америке, от Моргантауна в Западной Вирджинии до Миссулы в штате Монтана. Боб Карни из Бостона, который пишет вопросы для игры Stamp! — игры в тривию, которая предстоит мне сегодня в Hajjar’s, — сравнивает ее с феноменом караоке. Он предвидит, что настанет момент, когда трудно окажется найти бар, в котором не будут играть в тривию. «Конечно, рано или поздно рост замедлится, но сейчас мы как раз на пике».
Черри начала играть в паб-тривию пять лет назад в Сан-Франциско во время работы на компанию, производящую игры. Там же она научилась выговоривать слово car, четко произнося последнюю согласную, в отличие от бостонского cah, чем изрядно расстроила родителей. После возвращения обратно в Бостон она в порядке искупления греха создала команду «Тролли», чтобы иметь повод каждую неделю собирать вместе всю семью. Альберт клянется, что Черри в семье — настоящий пацан. «Она считает себя парнем», — говорит он. Не удивительно, учитывая, что ее, четвертую дочь в семье из шести детей, отец начал таскать на игры Bruins и научил игре в софтбол, отчаявшись родить сына. Но сегодня она совсем не похожа на «пацана». На ней черная футболка с символикой знаменитого бродвейского мюзикла Wicked, короткая джинсовая юбочка и яркий коралловый маникюр. Правда, ее ирландская американская мамаша по имени Сара выглядит еще примечательней в своей пышной кепке стиля «мальчик — разносчик газет» под цвет джинсов, а также ожерельях из искусственного жемчуга и столь же искусственных бриллиантов. На левой линзе ее больших очков с шестиугольными стеклами выгравирована большая буква S. Сара выглядит расслабленной, попивая малиновую «Столичную», однако все уверяют меня, что она, возможно, самый азартный игрок «Троллей».
«Никогда не играй с ней в шаффлборд»[222], — предупреждает меня Черри, подмигивая отцу.
«Однажды во время игры я сказал ей, что она жульничает. Ей это не понравилось, и она столкнула меня в бассейн», — поясняет мне Альберт.
«А это единственный способ его заткнуть», — парирует Сара.
Вечно притворно ворчащему на всех и саркастически настроенному Альберту (название «Тролли» дано именно в честь его сварливой манеры поведения) десять лет назад принадлежала сеть магазинов мужской одежды, потом он вышел из бизнеса. Его лицо выдает сицилийское происхождение: пепельно-серые волосы, расположенные под острым углом темные брови и мужественный орлиный нос. При этом выбор одежды явно намекает на то, что ее обладатель на пенсии — светло-зеленая шелковая рубашка поверх белых прогулочных шортов. У него громкий голос, но, как объясняет Черри, лишь вследствие проблем со слухом. «Мы много не пьем, но все вокруг всегда думают, что мы упились в стельку из-за того, что отец так громко разговаривает».
Вечные соперники — команда «Тигры» — сидят неподалеку и смотрят бейсбольную трансляцию. У них есть свой громогласный заводила по имени Дейв Блоуэрз. У него дикий взгляд, густая седина и устрашающего вида бежевая рубашка-поло с рукавами и вставкой на животе алого цвета. «Он может еще громче после пары кружек горячительного», — говорит Альберт в полный голос.
Альберт-младший со своей невестой Даниэлой Джусто прибывают без нескольких минут восемь, когда бланки подсчета очков и листочки для сдачи ответов уже розданы. Тут же поспевает и мой бургер с беконом и сыром чеддер, правда, сыр в нем оказывается швейцарский, а бекон и вовсе отсутствует. Альберт-младший тут же приклеивается к телевизору с бейсболом, но Даниэла серьезно настроена именно на тривию. Она всегда соревновалась с отцом на большее количество ответов во время трансляции Jeopardy!. Несколько минут они с Сарой сравнивают свои планы по рассадке гостей и выкройки платьев к предстоящей свадьбе, но, когда начинается игра, Даниэла подбирается, связывает волосы в деловой конский хвост и слушает первый вопрос.
Игра Stump! состоит из четырех раундов, в каждом из которых разыгрывается по четыре вопроса. Между раундами есть еще какое-нибудь специальное оригинальное задание. После первого вопроса («Какой кабельный телеканал, изначально в 1981 году названный Pinweel в честь одной из своих программ, впоследствии сменил название на знакомое всем нам?»[223]) четыре минуты звучит песня Роба Томаса Lonely no more, и на протяжении этого времени мы можем решить, что отвечать. ЭмСи здесь совмещает в себе функции и ведущего, и диджея, переключаясь между вопросами и песнями.
Мы уверенно отвечаем на четыре первых вопроса и переходим к специальному заданию — нужно идентифицировать изображения на картинках. «Тролли» это обожают, считая, что им нет равных в узнавании пород собак, вице-президентов, крупных планов звезд и тому подобного. Сегодня за две песни нам нужно опознать десять актеров и назвать десять разных фильмов, в которых они сыграли роль дьявола (Аль Пачино в «Адвокате дьявола», Макс фон Зюдов в «Необходимых вещах» и т. д.).
Сочинить хорошую тривию — это вам не сушки трескать, и то, что я здесь слышу, мне нравится. Вопросы написаны по свежим фактам, они непростые, но берущиеся. Команды сами решают, сколько очков они готовы поставить на каждый ответ, так что при необходимости каждая может минимизировать потери. Вопросы в «визуальном» раунде содержат некоторые забавные приколы, такие как картинка из мультипликационного фильма (Джеймс Вудс озвучил роль Аида в диснеевском «Геракле») и даже фильм, пока не выпущенный в прокат (Дженнифер Лав Хьюитт в недоснятом ремейке фильма «Дьявол и Дэниел Уэбстер»).