- Но я же с тобой.
Бросаю на него короткий взгляд. Малик ложится на мою подушку, которую обнимает с легкой улыбкой тирана и гребаного садиста. Слишком приторной. Слишком сладкой.
Я тебя ненавижу. Ты это знаешь?
Знаю.
- Мои деньги готовы?
Малик морщится.
- Не говори о деньгах после секса.
Ха.
Из груди рвется смешок, я выгибаю брови и поднимаюсь на ноги.
- Почему? Это вроде так происходит.
Его взгляд тут же тяжелеет.
- Лили…
- Что? Шлюха обслужила своего хозяина, ей нужна оплата ее труда. Можешь не оставлять на тумбочке, хотя, если и оставишь…
- Лили!
Хмыкаю, когда он резко подрывается…чтобы что? Я уже поняла, что физической расправы ждать не приходится. По крайней мере, пока. Он не наигрался со мной, значит, я в сомнительной безопасности. Четко осознаю, что этот миг точно тончайшее стекло, в любой момент треснет под моими ногами, и я пойду на дно. Но пока оно держится. Значит, мне нечего бояться.
Господи, как я его ненавижу… Какая любовь? Я его презираю! За то, что ему приносит удовольствие, проходиться по моим ранам соленой водой. Нет, это нелюбовь. Это похоже на что-то больное и уродливое; игра по взаимному самоуничтожению. Я цепляю его, он меня; и кто кого больнее — тот и победитель.
В этот раз последнее слово остается за мной. С чувством выполненного долга по бомбардировке его терпения я ухожу в душ, а когда возвращаюсь в комнату, Малика уже нет.
Супер.
Спокойно собираюсь, делаю укладку, надеваю максимально открытую и провокационную одежду: красную блузку с глубоким вырезом, кожаную юбку-карандаш и черный пиджак. К образу выбираю ботильоны на тонкой шпильке. Потом смотрю на свой образ в зеркало: идеально. Это просто идеально…
Киваю и выхожу из комнаты. Малик ждет меня в малой гостиной, куда меня провожает Али. Он же повезет меня автосалон, но для начала нужно забрать свои деньги…
Боже. Очередное унижение.
Забавно, но раньше мне не казалось просить что-то у мужа унизительным; с другой стороны, я взяла еще одно правило: не пытаться сравнить то, что есть сейчас с тем, что было раньше. Потому мне почти сразу удается задавить эти мысли, и к Амоеву я выхожу в полной, боевой готовности.
Он наливает себе горячий кофе. Его аромат доходит до меня, и по коже бегут мурашки. Мне нравилось, как от него пахнет кофе. Нравилось целовать, ощущая его вкус на губах. Теперь, конечно, мне не нравится ничего, что связано с ним, и это трагедия. Полагаю...
Бросает на меня взгляд, хочет его опустить, но тут же поднимает обратно. Судя по выражению лица, Малику совсем не нравится то, как я выгляжу. Ну, и черт с ним. Это еще одна игра: ему гордость и принципы не позволят об этом вслух сказать. Ведь тогда я получу еще больше козырей против его «мужественности и честности». Как мы такое можем допустить? Ответ просто: никак. Он ни за что не даст мне больше козырей против себя, поэтому ограничивается просто:
- Тебе не кажется, что на улице для такой одежды еще прохладно?
Идиот.
Бросаю меланхоличный взгляд в окно на пушистые сугробы, потом смотрю на него и жму плечами.
- Нет, не кажется. Мои деньги?
Бедная ручка его чашки хрустит в огромных ладонях. Еще чуть-чуть, и он ее сломает к чертям, но кого это волнует? Не меня точно.
Малик слегка прищуривается, глядя в ответ, опускает взгляд на грудь. Пытается смутить? Чтобы я пошла сама переодеваться? Ведь на меня каждый может так смотреть, правильно? Правильно.
А вот хрен тебе.
Я только плечи расправляю и жду, пока он сделает глоток кофе. Жду с абсолютно беспристрастным выражением лица.
Вторая его рука чуть сильнее сжимает зеленую кожу кресла. Может быть, сейчас он представляет на ее месте мою шею.
- Твои деньги здесь.
Наконец, говорит, коснувшись взглядом черного кейса. Я киваю и подхожу к нему, чтобы их забрать, но сразу же попадаю в капкан. Не боюсь и не дергаюсь. Это было очевидно. Он не просто так положил свои чертовы бабки поближе к себе, чтобы в который раз захватить и изнасиловать мне душу.
Нормально.
Я уже привыкла к подобным тактическим моментам, но он же все-таки стратег, а я, стало быть, дура. Вскидываю испуганный взгляд, хлопаю глазами. Сама про себя на яд исхожу, но это про себя. Ему не покажу, не нужно ему знать, что я учусь быть умной.
В воде много тайн, мой милый. Очень много тайн…
- Куда ты после салона?
Слегка хмурюсь.
- В смысле?
- В прямом смысле, Лили. Куда ты после салона?
- Домой.
Потому что Надию я оставляю здесь. Все-таки полезно иногда наблюдать за стратегом, чтобы перестать быть идиоткой. Дочь мне в этой ситуации не поможет, а напротив.
- Хорошо, - Малик кивает, потом тянет меня еще ближе и кладет руку на плечо.
А потом я слышу его тихий, вкрадчивый шепот.
- Что бы ни случилось, надеюсь, ты понимаешь. Если я узнаю, что тебя кто-то касался, пожалеете оба. Он больше тебя, Лили. Ты же помнишь, что находится под нашим домом? Я заставлю тебя смотреть на все, что сделаю с ним. Поняла меня?
Задыхаюсь от возмущения и резко подаюсь от него, уперевшись руками в тяжело вздымающуюся грудь.
- Как ты смеешь?!
- Ты меня услышала, - отвечает холодно, но глаза горят.
Мои губы ломает кривая насмешка.
- По себе людей не судят. Если ты блядь, это не значит, что я тоже.
Подхватываю кейс с деньгами и ухожу. Счет перевалил не в мою сторону.
***
Когда мы приезжаем к элитному салону автомобилей, Али выходит вместе со мной и провожает до самого входа, где я прошу остановиться. Ему это не нравится, но Малик отдал приказ: я сама. А значит — он выполняет.
Захожу, меня встречает милая девушка, которая провожает до кабинета их начальника наверху. Такой жирный заказ, как мой, оформляет именно начальник. Наверно, не хочет делиться комиссионными, и как же ему не понравится то, что будет дальше…
- Здравствуйте, Лилия Антоновна! Как добрались?
Слегка морщусь от этого отвратительного лизоблюдства, но потом улыбаюсь. Замечаю, как взгляд этого тридцатипятилетнего козла опускается в мой вырез.
Отлично.
Особенно хорошо, что это все попадает на камеры в коридоре.
Я переступаю порог его кабинета, за мной закрывается дверь.
Когда я только придумала провернуть эту аферу, немного взыграла совесть. Все прошло после того, как я пролезла в кабинет Малика. Это случилось в один из тех вечеров, когда мне нельзя было спускаться вниз. Сначала я хотела по привычке включить какой-нибудь фильм или поработать, но потом подумала: и чего я этим добьюсь? Ровным счетом нихрена. А вот если воспользуюсь временем себе во благо — у меня могут появиться козыри.
Красться до кабинета было легко; а вот находится там дико сложно. Это был первый раз, когда я переступила его порог после того, что увидела. Из того, что видеть мне не полагалось.
И картинки снова пробегали...
Его сладострастного выражения лица, ее наглого поведения, член с остатками красной помады, жесткий взгляд.
Сердце сжалось дико. До трясущихся рук и подбородка. До пелены из слез перед глазами и необходимости взять пару мгновений на отдышку. Потом я, конечно, взяла себя в руки, но тот факт, что меня шибануло снова — дико выносил.
Еще больше раздражало то, что моя вылазка оказалась совершенно бестолковой. У Малика везде стояли пароли, которые я не смогла бы отгадать и с десятой попытки. Зато на его столе я нашла досье. Чуть не засмеялась в голос…Это была краткая характеристика менеджера из салона автомобилей, к которому я ездила накануне, чтобы выбрать себе машину.
Дебилизм, конечно.
Хотя чего я ждала от тирана? Он явно хотел контролировать каждый мой шаг. Придурок полоумный. Или, как сегодня я поняла, может быть, это была глупая ревность? Ну, по себе людей не судим, где «не» в уме оставляем, само собой.
Еще как судим.
Менеджер — молодой, симпатичный мужчина. Его зовут Егор Олегович, ему тридцать пять. Женат? Как бы да, но у него полсалона в любовницах ходит, еще и половину клиенток осчастливил. Гандон. В тот момент, когда я это прочитала, у меня стерлись все отголоски совести из всех возможных отголосков. Правда. Вдруг на меня накатила волна дикой ярости: почему они все так поступают?! В досье было вложено фото его семьи: миловидная брюнетка рядом, с открытой улыбкой и огромными глазами. Ребенок. Мальчик, немногим старше Надии.
Тварь.
Просто еще одна тварь в длинном списке мразей…
- Все хорошо, Егор Олегович. Спасибо, что спросили, - улыбаюсь во все тридцать два зуба, подхожу к его столу и присаживаюсь в кресло, которое он для меня отодвигает.
Сам, сука, светится. Наверно, проигрывает в своей тупой башке, какой банкет сегодня закатит со своих комиссионных…и кого трахнет, пока его бедная жена ждет его дома, как дура. Как я ждала своего мудака…
- Это просто потрясающе! А то погода кусается.
Хмыкаю.
Он обходит стол, присаживается в свое кресло и улыбается обаятельно.
Понимаю. Улыбка у него действительно очень обаятельная, и я не осуждаю женщин, которые купились на нее. Хотя нет. Осуждаю. Если они знали о его семейном положении — гореть им всем в одном котле. Для сук и предателей.
- Ну что? Готовы стать обладательницей потрясающего автомобиля бизнес-класса?
О, сука. Ты не представляешь себе насколько…
План у меня основан на чистом «почему бы и не попробовать?». Я в нем вообще не уверена, но! У меня нет другого выхода, да и идей тоже нет.
Так что…хуже точно не будет. Если не выгорит, найду, как выкрутиться.
Двигаюсь ближе к столу и наклоняю голову чуть вбок.
- Я-то готова. А вы? Готовы?
Егор Олегович издает смешок. Я вижу, что его глаза зажигаются непрофессиональным интересом. Взгляд падает в мое декольте. Снова.
- Конечно, - голос становится мягче, - Явсегдаготов.
Двойное дно.
Вообще, как только я приехала в салон, он оказывал мне определенные знаки внимания, отчего Али постоянно хмурился, стоя на парковке и пристально глядя на меня через огромное, панорамное окно. Все прекрат