дения.
Выглядит вполне вероятным, что первым ударом по первобытной моногамии стало вторжение в жизнь общества экономических мотивов. Эти мотивы во всех своих воздействиях на сексуальное поведение были неоспоримо губительными, поскольку они вытесняли отношения, основанные на инстинкте, и предлагали отношения рабства или покупки. В ранних сельскохозяйственных и скотоводческих общинах жены и дети являлись для мужчин экономическим активом. Жены работали на благо мужа, дети старше пяти-шести лет пригождались на полях или в уходе за домашним скотом. Потому наиболее влиятельные мужчины стремились обзавестись как можно большим числом жен. Полигамия редко выступала как общепринятая практика вследствие недостатка женщин; она была прерогативой вождей и богатых людей. Многочисленные жены и дети составляли ценную собственность мужчины. То есть основной функцией жены сделалась роль породистого домашнего животного, а ее сексуальные потребности отодвинулись на второй план. На этом этапе развития цивилизации мужчина мог с легкостью развестись с женой – правда, в этом случае ему следовало вернуть семье жены полученное за нее приданое. А вот женщине было практически невозможно развестись со своим мужем.
Отношение большинства полуцивилизованных сообществ к супружеской измене вполне соответствует такому мировоззрению. У малоцивилизованных народов к прелюбодеянию порой относятся терпимо. Мы знаем, что самоанцы, отправляясь в путешествие, заранее знали, что жены будут утешаться в их отсутствие[74]. Если взять чуть более передовой образчик, мы обнаружим, что женская измена каралась смертью или, в лучшем случае, крайне суровыми наказаниями. В моей молодости все пересказывали друг другу истории Мунго Парка о «мумбо-юмбо», но недавно я с изумлением узнал, что некоторые высоколобые американцы считают Мумбо-Юмбо богом реки Конго[75]. На самом деле никакой это не бог и к Конго отношения не имеет. Это назойливый демон, придуманный мужчинами из верховий реки Нигер, чтобы пугать согрешивших женщин. Рассказ Мунго Парка носит выраженный вольтерьянский характер в том, что касается происхождения религии, и потому этот отчет современные антропологи склонны не замечать – им неприятно проникновение рациональной подлости и жестокости в жизнь дикарей. Мужчина, познавший жену другого мужчины, считался, разумеется, преступником, но тот, кто вступал в сексуальные отношения с незамужней женщиной, не признавался виноватым – если эта близость не роняла стоимость женщины на брачном рынке.
С возникновением христианства это мировоззрение изменилось. Религиозная сторона брака сильно расширилась, и нарушения брачных установлений приобрели характер табу, а не прав собственности. Конечно, прелюбодеяние с женой другого мужчины по-прежнему трактовалось как преступление, но половые отношения вне брака отныне признавались оскорблением Бога, и это, по мнению церкви, было намного страшнее. По той же причине развод, который прежде не составлял проблемы для мужчин, объявили неприемлемым. Брак сделался таинством и связал партнеров пожизненно.
Принесло ли это пользу или ущерб человеческому счастью? Ответить на этот вопрос трудно. Среди крестьян жизнь замужних женщин всегда была непростой, а в особенности это касалось наименее цивилизованного крестьянства. Самые варварские народы признавали женщину старухой в двадцать пять лет, и в этом возрасте она уже не надеялась сохранить следы былой красоты. Восприятие женщин как домашнего скота было, несомненно, лестным для мужчин, но самим женщинам сулило жизнь в заботах и хлопотах. Христианство в некоторой степени усугубило подчиненное положение женщин, особенно в верхних слоях общества, но оно, по крайней мере, установило их теологическое равенство с мужчинами и не рассматривало женщину как бесправную собственность мужа. Конечно, замужняя женщина была не вправе бросить мужа и уйти к другому, но она могла уйти от него в монастырь и посвятить себя Богу. Да и в целом улучшение положения женщин состоялось, если брать большинство населения, именно при христианстве – в противовес дохристианским временам.
Оглядывая современный мир и задаваясь вопросом, какие условия гарантируют счастливый брак, а какие обрекают людей на несчастье, мы поневоле приходим к достаточно любопытному выводу: чем цивилизованнее общество, тем меньше шансов на долгую счастливую жизнь с одним партнером. Ирландские крестьяне, пусть до недавнего времени браки у них заключались родителями, как правило, счастливы в браке и верны своим половинам; во всяком случае, так утверждают сведущие люди. Можно сказать, что брак как таковой крепче всего там, где меньше социальных различий. Когда один мужчина мало отличается от остальных, а одна женщина мало отличается от прочих, нет явной причины сожалеть о том, что ты не женился на ком-то еще. Зато люди с разнообразными вкусами, интересами и целями склонны искать того же разнообразия в своих партнерах – и испытывают неудовлетворенность, выясняя, что добились меньшего, чем могли бы достичь. Церковь, которая тяготеет к оценке брака сугубо с точки зрения секса, не видит причин считать, что один партнер в чем-то уступает другому, и настаивает на нерасторжимости брачных уз, как бы ни были они тяжелы для той или иной стороны.
Другим залогом счастливого брака является малочисленность свободных женщин наряду со скудостью социальных оказий, когда женатые мужчины могут повстречать других женщин. Если сексуальные отношения возможны только с женой, большинство мужчин с этим наверняка примирится и, если вынести за скобки какие-то исключительные случаи, научится терпеть. То же самое касается жен, в особенности тех, кто никогда не думал, будто брак должен приносить много счастья. То есть брак вполне можно назвать счастливым, если ни одна из сторон не рассчитывала обрести в нем избыток счастья.
Соблюдение социальных условий по той же причине предотвращает неудачные браки. Если брачные узы признаются окончательными и нерасторжимыми, у воображения нет оснований мечтать об иной участи и рисовать более, если угодно, экстатическое счастье. Там, где господствует подобный взгляд на вещи, для мира и согласия в доме достаточно, чтобы муж и жена соблюдали общепризнанные стандарты приличий.
Среди цивилизованных народов современного мира более не найти этих предпосылок счастья; более того, мы обнаруживаем, что лишь немногие браки после нескольких лет совместного проживания можно назвать счастливыми. В каких-то случаях это связано с избыточными требованиями к уровню культуры, но чаще причина коренится в недостаточном уровне культуры и воспитания.
Рассмотрим второй вариант. Самую большую роль здесь играет скверное сексуальное воспитание, причем жертвами его обыкновенно становятся зажиточные люди, а никак не крестьяне. Крестьянские дети очень рано знакомятся с тем, что принято именовать правдой жизни, могут наблюдать все это как среди людей, так и среди животных. Тем самым они избавляются от невежества и ханжества. Тогда как тщательно воспитываемые дети обеспеченных людей, напротив, напрочь лишены практических знаний о сексуальной стороне жизни, и даже наиболее передовые родители, которые учат детей не только по книгам, не передают им тот практический опыт, который крестьянский ребенок приобретает сызмальства. Триумф христианского вероучения воплощается в том, что мужчина и женщина вступают в брак, не обладая сексуальным опытом. В девяти случаях из десяти, когда это происходит, результат оказывается неудачным. Сексуальное поведение человеческих существ не инстинктивно, так что неопытные жених и невеста испытывают стыд и дискомфорт. Чуть лучше, когда невинна лишь женщина, а мужчина успел приобрести некоторые познания от проституток. Большинство мужчин не осознает важности ухаживаний и после бракосочетания, а многие хорошо воспитанные женщины не понимают, какой вред наносят браку, оставаясь замкнутыми и физически отчужденными. Все перечисленное можно исправить через улучшение сексуального просвещения, и следует отметить, что нынешнее молодое поколение в данном отношении выгодно отличается от своих отцов и дедов. Женщинам присуще мнение, будто они стоят морально выше мужчин, поскольку получают меньше удовольствия от секса. Такой взгляд на интимные отношения делает невозможными откровенность и подлинно товарищеские отношения между мужем и женой. Разумеется, на самом деле ни о каком превосходстве, к слову, речи быть не может, ибо неспособность получать удовольствие от секса (а это не добродетель) представляет собой физиологическое или психическое отклонение – как и неспособность наслаждаться едой, чего сто лет назад тоже ожидали от утонченных дам.
Но иные причины несчастья в браке устранить не так-то просто. Думаю, по своей природе цивилизованные люди, будь то мужчины или женщины, обычно полигамны: к этому побуждает инстинкт. Они могут влюбляться от всего сердца и на протяжении ряда лет быть поглощенными одним человеком, но, рано или поздно, сексуальная привычка начинает охлаждать былую страсть, и тогда они начинают посматривать по сторонам в надежде пробудить угасающий интерес. Да, этот импульс можно сдерживать из соображений морали, но крайне трудно вообще не допустить его возникновение. С обретением женщинами свободы появилось гораздо больше возможностей для супружеской измены, чем было в прежние времена. Эти возможности порождают соответствующие мысли, те в свою очередь провоцируют желания, а в отсутствие религиозных предписаний желания ведут к поступкам.
Эмансипация женщин осложняет брак по-разному. В старину жене приходилось приспосабливаться к мужу, тогда как муж не испытывал потребности приспосабливаться к жене. Сегодня многие жены, ссылаясь на право женщин на индивидуальность и на собственную карьеру, не желают целиком приспосабливаться к мужьям, а мужчины, все еще приверженные старой традиции мужского господства, не видят оснований для того, чтобы приспосабливаться самим. Эта проблема особенно обостряется в случаях супружеской неверности. Ранее муж порой изменял жене, но та, как правило, об этом не догадывалась. Если же ей становилось известно, он сознавался, что согрешил, и убеждал в том, что раскаивается. С другой стороны, сама она обычно хранила верность супругу. В противном случае, если о том становилось известно ее мужу, брак распадался. Там, где, как и во многих современных браках, взаимная верность не требуется, инстинкт ревности все равно продолжает существовать – и зачастую оказывается роковым для брака, губит всякую устоявшуюся близость между людьми, даже если не случалось открытых ссор.