Я покачала головой.
Моя благодарность не простиралась так далеко, чтобы выворачивать перед ним душу. И это «ты»… Ни платье, ни маска не делали меня той, с кем позволено так обращаться.
– Простите, инспектор, это мое личное дело. Мне пора. Доброй ночи!
И развернулась, чтобы бежать. Наивная!
На моем локте вновь сомкнулись твердые пальцы, и он повернул меня так, чтобы свет фонаря падал на мое лицо.
– Не так быстро, милая. Для начала, как тебя зовут?
– Уберите руки! – потребовала я ледяным тоном.
– Даже не надейся. – Он наклонился ближе и понизил голос: – Хотя знаешь, я передумал насчет участка. Там допрашивать удобнее. Так что?
С него сталось бы выполнить угрозу, а я мечтала поскорее добраться до постели.
– Хорошо. – Я вздохнула, делая вид, что сдалась. – Меня зовут Эмили Грин. Лорд Блэкмор – мой…
Я замялась, лихорадочно пытаясь придумать, что сказать. Слово «муж» из меня не вытянули бы и клещами. Сказать, что Ричард – мой любовник?
Полицейскому надоело ждать.
– Он отец твоего ребенка? – подсказал он, пристально глядя мне в глаза.
Я постаралась не выдать нахлынувшего облегчения.
– Да. Откуда вы?..
Вместо ответа он покачал головой.
– Догадался. Пойдем, я тебя провожу. Куда идти?
Сомнения и страхи нахлынули волной. Может, он хочет куда-то меня заманить?
– Спасибо, инспектор. – Я разгладила повлажневшей ладонью складки на юбке и попыталась осторожно высвободить локоть. – Я справлюсь сама.
– Не спорь, – холодно ответил он. – Выбор у тебя простой. Мы идем к тебе домой или в участок. Решай.
Сколько можно стращать меня этим участком?! Я молчала, тяжело дыша и сглатывая.
– Тебя кинут в камеру к проституткам, – продолжил инспектор, не дождавшись ответа. – Там вши, крысы…
Это оказалось последней каплей.
– Кто вы такой? Какое вам до меня дело? Как вы вообще оказались в той подворотне?!
Я поняла, что почти кричу, и до боли прикусила губу. Хотелось влепить ему пощечину, останавливало лишь понимание, что тогда он точно выполнит свои угрозы.
Он лишь насмешливо скривил узкие губы.
– Сколько вопросов. Я уже назвался. Грегори Лэйн, твое персональное чудо. – Он коснулся веточки папоротника на лацкане. – Мне нет до тебя дела, Эмили Грин. Я просто зашел отлить в ту подворотню и пожалел беременную дуреху. Ты хоть знаешь, что в городе убивают девиц в положении?
Меня так ошеломило это «персональное чудо», столь созвучное моим недавним мыслям, что остальное дошло до моего сознания не сразу.
«Отлить»? К щекам прилила краска. Как грубо! Даже нарочито грубо, ведь с Ричардом инспектор разговаривал вполне пристойно.
Я вскинула голову, собираясь указать полицейскому на недопустимость его поведения… и заметила насмешливые огоньки в его серых глазах.
– Вы надо мной смеетесь.
– Немного, – признал он без тени смущения. – Ты так очаровательно злишься. Ладно, шутки в сторону. Вижу, тебя не очень-то встревожили убийства?
Я пожала плечами. Это казалось каким-то далеким, ненастоящим. Мне ли бояться гипотетического уличного убийцу, когда опасность подстерегает меня прямо в супружеской постели?
– Мне очень жаль бедных девушек, инспектор. Но при чем тут я?
Полицейский небрежно прислонился плечом к фонарю. Блеснули в улыбке белые зубы. Он походил на благородного разбойника, каких не бывает в реальности – они обитают лишь на страницах книг. Казалось, сейчас он вытащит шпагу, вежливо поклонится и предложит выбирать: кошелек или жизнь?
Вместо шпаги он вынул из кармана завернутый в бумагу пирожок и протянул мне.
– Возьми. И перестань так на меня смотреть. Я не кусаюсь.
И подмигнул, нахал!
– Вряд ли ты ужинала сегодня, – пояснил он, увидев, с каким недоумением я взираю на его щедрый дар.
«Леди не станет есть на улице, даже если умирает с голоду!» – эхом прозвучал в памяти ледяной голос наставницы по этикету, престарелой мисс Амалии Эттон.
Пирожок пах восхитительно – и сулил запретное удовольствие! – так что я взяла сверток у инспектора, невзначай коснувшись его горячих сухих пальцев.
– Благодарю, – проговорила я тихо и несмело куснула промасленный уголок. Мм, как вкусно!
Мистер Лэйн отмахнулся.
– Ешь и пойдем. У меня еще дел полно, а насчет убийств я не шутил. Не стоит тебе гулять в одиночестве.
Что мне оставалось делать?..
Мы вновь шли по улице в молчании, и это молчание было… Напряженным? Интригующим? Опасным? В каждой подворотне мне теперь мерещились смутные тени. В каждом окне виделись странные силуэты. В каждом вскрике слышалась смертная мука. Веселый праздник казался лишь декорациями для страшной сказки, а мы сами… Кем были мы? Героями? Зрителями? Статистами? Не злодеями, это уж точно.
Инспектор быстро почуял мою нервозность. Вздохнул тяжко-тяжко, возвел очи горе – дескать, с каких небес на него свалилась эта обуза? – и набросил мне на плечи свой пиджак.
– Не дрейфь, я тебя в обиду не дам. Хотя стоило бы.
Полицейский помрачнел, и я не стала допытываться, что он имел в виду. Просто шла вперед, стараясь не всматриваться в темные переулки, – долго я еще буду от них шарахаться! – и мечтала поскорее добраться до постели.
Чтобы я еще хоть раз поддалась на уговоры призрака! Знала ведь, что ничего путного из его затеи не выйдет. Разве что с Фердинандом Блэкберри познакомилась, если нашу недолгую встречу можно так назвать. Жаль, что список Барта оказался таким коротким!..
В реальность меня выдернул резкий рывок. Я невольно охнула.
– Стой! – скомандовал инспектор, к чему-то прислушиваясь. – Так, пойдем другой дорогой.
– Почему?.. – начала я и осеклась.
Из-за поворота, громыхая, выкатилась железная урна. Густо запахло табаком, кислятиной и еще чем-то неприятным. Послышались сдавленные вскрики и странная возня.
– Ах ты!.. На! – прокричал знакомый злой голос, и что-то влажно хлюпнуло.
Меня передернуло. Осси?! Второй – заплетающийся – голос я опознала после короткой заминки.
– Мразь!.. Щас… – спотыкаясь на каждом слове, ругался Дэнни. – Иди… сюда, гад…. Да я тебя… я тебе…
В ответ заревел незнакомый бас, которому вторило еще несколько воплей разной степени цензурности.
– Уй! – взвыл Дэнни. – Ну ты…
Голос его оборвался. Глухо упало что-то тяжелое.
– Дэнни! – заорал Осси, и его отчаянный крик ножом полоснул по сердцу.
Я не выдержала – бросилась к ним. И была остановлена рывком.
– Куда? – хмуро поинтересовался инспектор, бесцеремонно держа меня за шкирку.
– Пустите! – Я отчаянно дернулась. – Там мои друзья, я должна им помочь!
– Помочь? – насмешливо переспросил полицейский. – Ты себя в зеркале видела, котенок?
Как ни обидно признавать, он был прав. У меня даже зонтика – главного оружия леди – при себе не было! Разве что шляпная булавка…
Зато у меня под рукой сильный мужчина, который – разумеется! – будет счастлив помочь слабой женщине. Главное, его в этом убедить.
Я постаралась отрешиться от жутких звуков драки.
– Вы правы, сэр, – смиренно согласилась я, опустила очи долу и умоляюще сложила руки: – Но вы – другое дело, сэр! Мистер Лэйн, прошу вас, помогите!
Взгляд полицейского я ощущала почти физически. Словно перышко скользнуло по моей шее, пощекотало кожу в районе груди и упало в бесстыдные глубины декольте. Что-то определенно есть в непристойных платьях…
Инспектор фыркнул и отвернулся.
– С какой стати я должен в это вмешиваться? Двое дерутся – третий не встревай, слышала такое?
– Вы же полицейский! – возмутилась я, выйдя из роли милой дебютантки. – И сами назвались чудом!
Драгоценные секунды утекали сквозь пальцы. Каждый вскрик, каждый глухой удар за поворотом эхом отдавались в ушах.
Инспектор поправил методично:
– Я полицейский, но не констебль. И я назвался твоим чудом, персональным, а не общим. Разницу понимаешь?
Разумеется, я все понимала. Но…
– Их же там убивают! Прошу вас…
Мистер Лэйн тяжко вздохнул и взъерошил темные, жесткие на вид волосы.
– Не убьют.
Он так резко меня отпустил, что я чуть не потеряла равновесие. Инспектор придержал меня за плечо.
– Спасательница! Сама едва на ногах стоишь.
Прежде чем я нашлась с ответом, его уже и след простыл.
В многоголосие драки влился еще один исполнитель. Он легко перепел драматическую партию Осси, а в ритм затрещин и вскриков вплелся уверенный барабанный бой ударов. От глухих звуков драки, всхлипов и стонов меня замутило. Я прижалась спиной к чьей-то двери – ноги меня не держали – и позволила себе на минутку прикрыть глаза.
Должно быть, времени прошло совсем немного, хотя мне все это показалось нескончаемым.
– Эмили, ты как? – Встревоженный басок Осси раздался так близко, что я отшатнулась и ушибла плечо о дверной молоток.
Сморгнула выступившие от боли слезы и заверила:
– Все хорошо.
Инспектор Лэйн сгрузил беспамятного Дэнни на крыльцо, отряхнул руки и одернул манжеты сорочки. От облегчения – они живы! – хотелось смеяться и плакать.
Осси заботливо придержал меня за плечи. Маски на нем уже не было, но опознать его можно было лишь по голосу и сверкающим глазам. На скуле у него алела ссадина, на лбу набухала шишка, из носа текла тонкая струйка крови.
Я охнула и прижала ладонь к губам. Руки, голос и коленки противно дрожали. Все-таки для меня это слишком!
– Горе луковое, – вздохнул инспектор из-за спины Осси. – Давай сюда мой пиджак.
Он даже не запыхался, только эдак многозначительно потирал сбитые костяшки пальцев. Его белая сорочка прилипла к широкой взмокшей груди и лишилась нескольких пуговиц.
– Да. – Я неловко стащила пиджак. – Возьмите!
– Что же, мисс Грин. – Полицейский не глядя сунул руки в рукава и размял плечи. – Тогда препоручаю вас заботам ваших знакомых. Доброй ночи.
Он небрежно поклонился и словно растворился в сумерках.
– Спасибо! – крикнула я ему вслед.