Другое дело второй господин, находившийся в комнате. Гораздо моложе, возможно, едва за тридцать, довольно привлекательный мужчина. Худощавый, с резкими чертами лица. Но — пусть и вежливая — улыбка меняла его лицо и располагала к лёгкому приятному общению.
О том, что это сыновья лорда, я могла лишь догадываться. Потому как ни в одно посещение поместья я их не видела. Ни разу. Одни говорили, что лорд выгнал сыновей из дому за какую-то страшную провинность. Другие — что они покинули отчий дом самостоятельно, не выдержав решения отца вступить в брак повторно. Кто-то и вовсе шептался, что они погибли… Что, как мы можем убедиться, абсолютный вымысел, не имеющий ничего общего с реальностью. А значит, и другие сплетни не стоит принимать на веру.
— О! Рад тебя видеть Роберт, — заверил тот, что помоложе, поднявшись и, поправив идеально на нём сидящий камзол, протянул для приветствия руку. — Жаль, что при таких обстоятельствах…
— Да! — пожал старший следователь руку лорда. — Примите мои соболезнования.
— Всё к тому шло, — проворчал второй, но тоже поднялся и, обогнув письменный стол, также пожал руку Роберту.
Ну, я и без того догадывалась, что Роберт Коллинс имеет неформальные отношения с семейством Мейринг, а подобное поведение позволило окончательно в этом увериться.
— Ты совершенно себя не щадишь! — поморщился тот, что помоложе. — Однажды работа тебя съест с потрохами, а ты этого даже не заметишь. Познакомишь нас со своей очаровательной спутницей?
— Мисс Оушен, прибыла на практику в наш участок, — проворчал Роберт и сердито засопел, когда младший лорд склонился и облобызал мою руку.
— Энтони Мейринг, младший сын лорда Мейринга. Увы — не наследный. А вот Грегори, — кивнул мужчина на старшего отпрыска семейства, — очень даже наследный. Это играет очень большую роль, когда уговариваешься о браке… Впрочем, только в этом случае и играет. Ну ещё в палате лордов. Но туда я как раз не стремлюсь.
Всё это он рассказывал мне так, словно я в будущем могла стать членом семьи или как минимум — хорошим другом. Что, в принципе, мне польстило. А вот мистера Коллинса почему-то разозлило.
— Прекрати приставать к моей практикантке, — проскрипел он. — Если ты вообще помнишь, у тебя умер отец. Да и мачеха тоже… совершенно недавно.
— Да! Присаживайтесь. Похоже, разговор обещает быть долгим… Приказать Эрис принести чай?
— Мистеру Коллинсу, — кивнула я, пока Роберт не отказался. Ибо как бы он ни храбрился, но и слепому видно было, что ему хорошо бы к целителю, а не на место преступления. Которое вообще, может, и не преступление…
Роберт за такое самоуправство наградил меня тяжёлым взглядом, но спорить не стал.
Энтони тряхнул маленьким колокольчиком, раздался красивый мелодичный звон, и на пороге кабинета появилась давешняя девица, словно только и ждала, когда её позовут.
— Эрис, будь добра, принеси чай мистеру Коллинсу и… мисс Оушен?
— Спасибо, но ничего не нужно, — меня и так ещё с самого утра поташнивает.
— Ну а нам с Грегори кофе с виски.
Девушка молча кивнула и исчезла так же быстро и незаметно, как и появилась.
— Мне кажется, у вас не так давно была другая служанка, — заметила я, невольно бросив взгляд на дверь.
— Не припомню… — задумчиво нахмурился Грегори Мейринг, снова заняв хозяйское кресло. — Эрис выросла в нашем доме… А! Вы о той даме, которую притащила с собой Энжи? Она уволилась на второй день после смерти своей хозяйки. У нас в доме её и так терпели исключительно из-за леди Мейринг. Слуги должны быть исполнительными и незаметными.
— Давайте перейдём к делу, — начал Роберт. — Уж простите меня, но где вы были вчера вечером?
— Думаешь, это мы помогли отцу отправиться на тот свет? — совершенно спокойно поинтересовался Грегори, подняв и положив обратно какую-то бумажку.
— Я пока ничего не думаю, — прочистив горло, заметил Роберт.
— Лорд мог и просто споткнуться, упасть и удариться о решётку камина… — предположил Энтони.
— Да, всякое может быть. Но всё же я задал вопрос.
— Мы были на деловой встрече, — чётко ответил Грегори. — С пяти часов вечера оговаривали условия поставки цветного заговорённого стекла в Херлию. А после праздновали успешное заключение договора.
— Если бы ты только знал, сколько они пьют… — тут же добавил Энтони. — У меня до сих пор чувство, что не протрезвел.
— Тебя, к слову, никто не заставлял ни пить, ни приставать к той девице… Если она или её родственники предъявят хоть какие претензии, я заставлю тебя на ней жениться, — тут же принялся за угрозы Грегори.
— Давай оставим эту тему на потом.
— И когда вы видели отца в последний раз? — проигнорировав их перепалку, спросил Роберт.
— Месяц, может, полтора тому, — после недолгих раздумий признался Энтони. — Слишком много дел. Нас даже не было в королевстве. Мы и вернулись буквально вчера утром.
— Планировали навестить отца сегодня… Но увы, не сложилось, — и кажется впервые за всё это время у сыновей проступило через маску вежливого безразличия хоть какое-то чувство скорби и сожаления.
А то я уже подумала, что им глубоко плевать на тот факт, что они нынче осиротели.
— Если ты полагаешь, что смерть отца могла быть выгодна одному из нас… — начал Энтони и запнулся. — Ты прекрасно знаешь, что мы по факту давно управляем всем имуществом отца. Ведём его дела. И даже развиваем новые отрасли. Смысл нам избавляться от отца?
— А кому смысл был? — снова спросил Роберт.
Но в этот момент появилась служанка, поставила исходящие паром чашки с кофе, отдающим резковатым запахом алкоголя, и чайник и чашку для Роберта.
Энтони тут же налил чай и продолжил отвечать на вопросы.
— Я понятия не имею, кому нужна была смерть старика. Пусть даже лорда. Он сто лет не появлялся в палате лордов. Не вёл дела. Ни с кем не ссорился… Ладно бы осталась в живых молодая супруга. Так и тут трагедия. Поверь, мы даже представить не можем, кому нужна была его смерть. Не представляю, что вообще могло от него понадобиться…
Зато, кажется, я представляю.
— У лорда Мейринга был манускрипт. Семейная реликвия. Что вы о нём можете сказать? — неожиданно даже для себя самой спросила я.
Сыновья лорда быстро переглянулись, и дежурная вежливость мгновенно слетела с их лиц.
— Вообще, очень странно, что вам об этом известно, — совершенно иным тоном заговорил Энтони. — Насколько известно мне, отец о нём особо не распространялся …
— Мисс Оушен — медиум, — тут же вклинился в разговор Роберт. — Потому неудивительно, что ей могут быть известны некоторые факты, которые более не известны никому. — Мне тоже интересно узнать, что за манускрипт. И может ли быть так, что лорд Мейринг пострадал из-за него?
Ответ на этот вопрос я знала и так. Но предпочла промолчать.
Грегори тяжело вздохнул, снова откинул какую-то бумажку и пожаловался:
— Хоть бы платили по счетам. Даже за продукты две недели ни копейки не отдали. Манускрипт… Этот манускрипт принёс больше проблем в наш дом, чем вы себе можете представить. Почти десять лет у отца не сходили с языка эти демоновы письмена.
— Почему именно десять? Ранее он не причинял неудобств? — нахмурилась я, чувствуя, что вот-вот узнаю что-то важное.
— Ранее его в нашем доме не было! Отец придумал эту легенду, дабы никто не задавался вопросом о его истинном происхождении и не пытался выкрасть его из нашего дома.
— И каково же истинное происхождение манускрипта?
Энтони сделал глоток кофе, поморщился и, распахнув резким движением дверцу небольшой тумбы рядом с диваном, достал бутылку кирнейского рома.
— Вы на работе? — решил он уточнить прежде, чем откупорить бутылку, без сомнения зная ответ на свой вопрос.
На что Роберт утвердительно кивнул, а Грегори проворчал что-то насчёт деловой встречи и безответственности младшего Мейринга.
— Оставь! — устало махнул старшему брату Энтони и достал два толстостенных низких стакана. — Мы имеем полное право сегодня ни с кем не встречаться. И не смотри на меня так. Я устал держать лицо. Будешь? — предложил он второй наполненный стакан брату, и тот после недолгих раздумий кивнул.
— Я отправлю вестник киорийцам, — решил Грегори и захлопнул большую книгу, в которую до этого что-то время от времени записывал. А после поднялся и пересел на диван рядом с братом. — Нужно всё же самим заняться похоронами, а не перекладывать всё на тетушку Иссель. Но… Проклятье, я не могу себя заставить…
На некоторое время в кабинете повисло молчание. Полагаю, каждый в нём услышал нечто своё: усталость, тяжесть потери, скорбь… Братья синхронно и в полной тишине осушили стаканы с ромом. Выдохнули, и в помещении повис сладковато-резкий запах дорогого алкоголя.
— Отец любил этот ром, — прервал повисшую тишину Энтони, невидяще глядя на опустевший стакан. — Из каждой поездки в Кирней мы привозили бутылку лучшего рома только для него. И он никогда не пил больше, чем на один палец в этом стакане… Из каждой новой бутылки — всего несколько глотков. Никогда не понимал этой его дурацкой привычки. А спросить о причинах так ни разу и не решился. А теперь и случая не представится, — Энтони перевёл дыхание и снова наполнил стаканы себе и брату. — Кто знает, почему мы не задаём важные и не очень важные вопросы дорогим нам людям?! Похоже, потому, что просто полагаем, будто время ещё будет. Завтра. Послезавтра. Через месяц или год…
Младший Мейринг снова поднял стакан и, отсалютовав брату, осушил его одним махом.
— Мне очень жаль, что с лордом случилась трагедия… — напомнила я о теме нашего разговора.
Право слово, лучше бы они продолжали изображать из себя деловых сухарей, нежели теперь раскисли. Они и на меня нагоняли тоску. Если считать, сколько вопросов без ответов осталось из-за того, что я лишилась родственников. Матери и отца, старшего брата, деда… Теперь нет тёти Розы. И единственный, кто у меня в этом мире остался — Хайраш. Да и тот сейчас непонятно как там выбирается из темницы. Надеюсь, никто не решит его проверить — действительно ли он настолько мёртв, как притворяется. Ну или завезти на опыты адептам-целителям…