К тому же мне не помешает хоть ненадолго отвлечься от расследования и просто собрать немного сплетен и чужих проблем.
Иногда это помогает взглянуть под другим углом на свои собственные.
В кафетерии “Утренняя заря”, несмотря на позднее время, было довольно людно, а ввиду того, что помещение оказалось не очень просторным — ещё и душновато.
Или, может, это результат того, что мы прошлись пешком по морозу и, пусть даже в это время живо обсуждали столичные архитектурные красоты, которые иностранке мисс Торхем были в новинку, немного продрогли. Даже мне захотелось чего-то горячего и желательно с коньяком. Можно и с ромом. Главное, прогреть замёрзшие кости. А
как говорит Раш, ничто не греет лучше, чем хороший грог и горячая… хм… второе точно не для меня. А вот первое оказалось бы весьма кстати. Возможно, удалось бы даже дурное настроение намного развеять.
Пахло ванилью и горьким горячим шоколадом. И ещё кофе и корицей. Прекрасные сочетания, настраивающие на тёплый душевный разговор и немножко ленивое настроение.
Вышколенная официантка в форме из дорогого сукна разложила на свободном столике книжки меню и оставила корзинку со сладостями, пока мы снимали верхнюю одежду и отфыркивались от налипшего снега.
— Оу! — улыбнулась я, плюхнувшись за столик, накрытый вышитой голубыми незабудками скатертью, и всячески игнорируя немного шумную компанию хвативших лишку молодых людей, тоже, видимо, решивших погреть не то кости, не то уши. — Мне здесь нравится. В мой родной город мода на такие спокойные заведения ещё не дошла. Хотя мне искренне жаль. Право слово, молодой незамужней даме совершенно некуда сходить не только без кавалера, но и с кавалером… в общем, прогулки по таким заведениям могут быть неправильно истолкованы в обществе, — сетовала я, делясь бедами вымышленной мисс Торхейм с Вивьен.
Сама девушка слушала меня внимательно, не перебивала и даже вздыхала и кивала головой, искренне сочувствуя моим бедам. Только когда я пожаловалась на разбойников, подстерегающих путников на дорогах королевства, она охнула, прикрыв ладошкой рот, и поинтересовалась, как мне не боязно вот так, одной — и по дорогам.
— Всё не так плохо, Вивьен. Можно, я вас так буду называть. Мне просто кажется, что мы знакомы целую вечность…
— Да-да. Как вам будет угодно, — закивала девушка. — Я как раз хотела сама вам это предложить.
— Ну, тогда и вы называйте меня просто Силин. А что до вашего вопроса… Я путешествую не совсем одна. Но это не так просто объяснить… — и, изобразив сомнения и терзания, я умолкла, маринуя слушателя в соусе интереса и ожидания.
Чаще молодая девица возраста Вивьен в этот момент просто-таки выпрыгивает из корсета, дабы узнать страшную тайну случайной знакомицы. Ибо нет ничего более кипятящего кровь, чем чужая тайна.
Но моя новоявленная подруга оказалась то ли совершенно равнодушна к чужим бедам, то ли попросту слишком хорошо воспитана. В любом случае она молча ожидала продолжения рассказа, не задавая ни одного вопроса.
— Не знаю, доводилось ли вам иметь такие связи, о которых просто так не поведаешь людям знакомым? Да и незнакомым сложно рассказать. Вот только носить в себе такие тайны — та ещё пытка, — тяжело вздохнув и отведя взгляд, я изобразила такое невыносимое страдание, что Вивьен всхлипнула и, кивнув, тихо пробормотала:
— Я вас прекрасно понимаю, Силин. Даже лучше, чем вы себе можете представить.
Так я и думала, что не всё так гладко, как хотелось бы.
В принципе, если гладко и прекрасно, то молодая девица не будет устраивать скандал в кабинете своего кавалера, а кавалер не будет, воровато озираясь, выставлять её прочь. Эх. Всё же правду говорила тётя Роза — нельзя доверять мужчинам. И, вспомнив бледного и покрытого холодным потом мистера Коллинса, поняла, что не так и просто делать то, что чаще всего правильно.
— Как жаль, что уже завтра мне придётся покинуть столицу, — снова вздохнула я, пожав холодные, как лёд, пальчики мисс Вивьен. — Мне кажется, в вашем лице я встретила родную душу. Мы могли бы стать близкими подругами…
Судя по лицу моей «родственной души», она так не считала, но мой отъезд стал тем самым последним аргументом пожаловаться на свою тяжёлую участь:
— Мне тоже искренне жаль, — совершенно не умея лгать, пожаловалась Вивьен. — Хорошие подруги такая же редкость, как ледяные драконы, — она перевела дыхание, едва слышно всхлипнув, и добавила: — Не так давно я потеряла единственную подругу, которой могла абсолютно полностью доверять.
Тьма! Мне едва удалось сдержаться и не выказать своего интереса. Даже мороз по коже продрал от щёлкнувшей, почти невероятной догадки.
— Ох, дорогая, мне искренне жаль… — протянула я, надеясь не вспугнуть новоявленную подругу и молясь, чтобы она не начала делиться подробностями своей личной жизни, как я мечтала ранее, а рассказала о той самой подруге.
— Да. Это ужасная потеря… Не только для немногих родственников Гейл, но и для искусства…
Гейл… Гейл… Ох, кажется, именно так мистер Фокс называл девушку. Ту самую первую жертву лорда-душегуба.
— Она полагала, что красота и немного наглости откроют ей дорогу в королевский дворец… — вздохнула Вивьен. — Жаль, но этого мало даже для того, чтобы попасть невесткой в дом начальника следственного комитета.
Я как-то нервически сжала пальцы в кулак, надеясь, что не выдала своего смятения. Страха. Даже ужаса.
Это конец.
Даже привилегии следователя, которыми наделён мистер Коллинс, не откроют нам двери в королевский дворец.
Но даже если нам и удастся туда пробраться, то что толку? Что мы сможем сделать людям, которые разменивают жизни на серебряники? Они неприкосновенны. Они — власть и сила. А мы всего-то мурахи, сотни которых они видят с высоты дворцовых стен…
— Вам дурно? — спросила обеспокоенно Вивьен.
Но едва я прочистила горло и собралась с мыслями, чтобы дать ей хоть какой-нибудь ответ, как колокольчик над дверью звякнул, и в кафетерий вошла та, кого я в принципе здесь не ожидала сегодня увидеть.
Проклятье!
Кажется, вечер был слишком спокойным, и боги решили разбавить его впечатлениями. Потому как в кафетерий вошла никто иная, как сама миссис Стоун в компании высокого мужчины в шляпе-котелке и с тростью в руке.
Вивьен тут же побледнела так, что мне показалось — она вот-вот хлопнется в обморок. А мне захотелось испариться, дабы не видеть дамочку, которая решила так меня подставить. И даже если она и не планирует презентовать мою голову своему сыночку, у меня есть все основания подозревать именно её в том, что она сдала Раша властям. А этого я ей не прощу никогда.
— Похоже, здесь слишком душно и вам дурно, Вивьен, — едва сдерживая раздражение, которое во мне вызывала мать начальника следственного комитета, пробормотала я. — Наверное, нам лучше выпить кофе в более спокойном и менее людном месте.
— Да, вы правы! — словно зачарованная обронила девушка. — Нам, наверное, не стоит здесь задерживаться.
И нам бы улизнуть по-тихому, но, оказалось, миссис Стоун обладает отменным зрением и противнейшим нравом.
— О! Я даже не подозревала, что в это заведение теперь впускают кого попало! — воскликнула она настолько громко и противно, что я едва сдержалась, чтобы не поморщиться. И — естественно, глядя на нас в упор: — Ранее его посещали только достойнейшие люди столицы, а теперь всякая…
Предполагаемая “всякая…” побледнела и сжала в кулаке салфетку. При этом выражение лица у Вивьен было такое… у надгробной статуи эмоций и жизни обычно больше. Жутко просто смотреть.
— Только этого мне и не хватало, — процедила сквозь зубы моя новоявленная подруга, глядя в одну точку. — Уверена, миссис Стоун не упустит случая испортить мне вечер.
Я бросила быстрый взгляд на упомянутую миссис, являющуюся на данный момент ещё и моим работодателем, и поняла — совершенно точно не упустит. Дама смотрела на напряжённую Вивьен и ждала. Ждала повода устроить сцену.
И во мне после слов Вивьен взыграла жажда справедливости, жутко захотелось запустить в миссис Стоун корзинкой со сладостями. Просто более ничего не попадалось на глаза.
А вот моя спутница стала ещё белее. Хотя, казалось бы, куда уж? И у меня в груди неожиданно заклокотал такой гнев, что я вскинула подбородок и выпалила:
— Ох, Вивьен! Нам не следует задерживаться здесь. Ты же уверяла меня, что это заведение для людей достойных и воспитанных, а оказалось — захаживают сюда всякие пожилые дамочки, ищущие, с кем бы поскандалить… Прости, но в моём городе так вызывающе себя даже конюхи в харчевнях для бедноты не ведут…
Конечно, я такая смелая была только потому, что была совершенно уверена, что миссис Стоун не узнает в иностранке, неосмотрительно бросившей ей вызов в присутствии чуть не всей элиты столицы, свою наёмную работницу. И мне всё равно стоило промолчать и ретироваться. Но мне так хотелось хоть как-то ей отомстить за её двойную игру, что просто не смогла удержаться. Пусть это даже была такая маленькая подлянка.
Миссис Стоун, похоже, в свою очередь, ожидала чего угодно, в том числе и истерики Вивьен, но только не того, что какая-то малоизвестная мисс возомнит себя бессмертной и решит высказаться. Да ещё и не так, как самой светской львице будет угодно. Выражение её лица в этот момент стоило запечатлеть на магических снимках и вешать на зеркало, дабы достоверно изображать шок. А ещё праведный гнев и немое возмущение. В общем, незабываемое сочетание.
Мистер, составивший ей компанию в этот вечер и, похоже, уже представлявший себе несколько иное развитие событий, кривовато улыбнулся и задумчиво хмыкнул.
И мне неожиданно стало жутко не по себе.
Я едва смогла удержаться, чтобы не впиться в него взглядом. А взгляд нет-нет да и натыкался на острые, словно хищные черты лица, острый нос, тонкие бледные губы, выпирающие скулы… и только его взгляда я намеренно избегала.
Что-то было в этом человеке… знакомое. Словно ранее я его видела или когда-то уже знала. И это меня пугало гораздо больше, чем предполагаемый гнев миссис Стоун, силящейся в этот момент подобрать слова для достойного ответа. Это осознание отдавало горечью на языке и комом в горле.