— Как знаешь! Карх!
И словно из теней и дыма от огня в камине посреди комнаты соткался огромный Пёс.
Тот самый, что встречался мне в переулке у следственного комитета.
Внутренности сжались от страха. Я помнила его из видений. Да и с нашей встречи.
И в тот же миг из рукавов выскользнули две тени — мои Драконы. В комнате стало жутко тесно. Настолько, что дышать было нечем, кажется.
— Проклятье! — выругался первый советник короля. — Откуда… Бездна!
Кажется, мистер Кровель всё же догадался о том, кто я есть на самом деле.
— Ты всё равно слабее! Никчёмная…
И в этот миг Пёс бросился на одного из моих Хранителей. Впился клыками в тело, а мне показалось, что меня разрывают заживо. На мелкие куски.
Я рухнула на пол, раздираемая невыносимой болью.
В глазах потемнело, замельтешили красные вспышки, а во рту появился металлический привкус. Противный. Тошнотворный. Заставляющий сжиматься желудок…
— Тьма-а-а! — застонал где-то рядом Кровель.
Заскулил Пёс. И снова эта боль. В ноге, плече… в боку… Словно Пёс догрызал не драконов, а меня. А может… может, так оно и было.
Воняло псиной.
Как же не хотелось умирать, чувствуя запах псины.
Я неимоверным усилием разлепила веки и тут же зажмурилась снова, от очередной вспышки боли.
Закричал Кровель. Так ему и надо…
И снова скулёж, рев, крик… мой и не мой…
И в один миг всё стихло… я словно оглохла или застряла в густом меду.
Мир перестал существовать. Точнее, тот мир, что полон боли и предательства. Это было нечто иное. Светлое, тёплое и родное.
— Рейгель, — шёпот, словно морской прибой, шелестящий о гальку. — Рейгель!
Женский голос, проникающий в мои сны. Убаюкивающий, мягкий, родной.
— Мама! — хочется выкрикнуть, позвать, сорваться с места и бежать к ней, но я не могу и сдвинуться. Только шептать. — Мне больно!
Хочется плакать! Хочется скулить, свернувшись калачиком, как дворовой пес.
— Рейгель, — снова слышу её голос, но не могу пошевелиться, чтобы посмотреть ей в глаза. — Боги приготовили тебе иную судьбу. И сейчас тебе здесь не место. Ты отомстила.
Я хочу возмутиться. Хочу выкрикнуть. Остаться.
Но меня, словно сухой лист, подхватывает ветер с запахом лаванды.
Резкий вдох. Разрывающий лёгкие. Резанувшая по глазам белизна.
— Слава богам, ты очнулась, — хриплый голос Коллинса.
Снова простыл. Не бережёт себя…
****
В кабинете главы тайной канцелярии царил идеальный порядок и тишина.
Мистер Тивель Малк замер у окна, испытывая на прочность мои нервы и не решаясь начать разговор, для которого сам же меня и пригласил. До противного медленно шло время, отмеряемое секундной стрелкой на настенных часах.
Сейчас опять заявится целитель, который уже месяц держит меня в постели, начнёт стенать, что у меня могут снова разойтись швы, открыться раны, что он и так едва вытащил меня с того света…
Он даже не желал выпускать меня из постели для разговора с главой тайной канцелярии, но мне не хотелось чувствовать себя слабой и жалкой в его присутствии.
А Малк молчит.
— Вы так и будете изводить меня молчанием? — не выдержала я.
И глава тайной канцелярии, тяжело вздохнув, развернулся.
— Мисс Оушен, полагаю, что наш с вами разговор будет не самым лёгким, и впервые мне придётся не спрашивать, а рассказывать. Имейте снисхождение к старику.
Я хмыкнула, но лишь сделала неопределённый жест рукой.
Говорить всё ещё было тяжело. Лекарь сообщил, что я сорвала голос. Первую неделю всё, что мне удавалось — только сипеть. Даже поражаюсь, как Роберт понимал то, что я пыталась ему сказать.
Когда бы я ни открыла глаза — он был рядом. Уставший, бледный, но всегда рядом. Гладил по волосам, держал за руку… и мне становилось спокойно. Я чувствовала себя не одинокой, важной, нужной…
На глаза навернулись непрошенные слёзы.
— Итак, Оливия, как вы уже успели догадаться, всё началось гораздо раньше, чем вы себе можете представить, — вырвал меня из размышлений Малк, и я подобралась, готовая слушать рассказ главы тайной канцелярии. — Вам было около четырёх, когда мы с вами познакомились, юная мисс. Вы были очаровательным и очень серьёзным ребёнком. И выросли прекрасной девушкой, поразительно похожей на вашу мать, — на последнем слове голос Малка дрогнул, выдав его волнение, но он тут же откашлялся и продолжил. — Я, в числе других представителей знати, был направлен его величеством в селение ксарейский монахов, дабы уговорить жителей присоединиться к нашим войскам. Монахи не собирались ввязываться в войну. Это претило их сути. Но нас приняли, как и полагается по всем законам гостеприимства. Пять вельмож и несколько человек, заинтересованных в налаживании связей с монахами, небольшой отряд охраны… среди которых я, мисс Коллинс, Дамиан Стоун и тогда ещё не первый советник короля Ирвин Кровель. У каждого была своя цель. У меня — разведка, у Стоуна — налаживание торговых связей, у Энни — знакомство с культурой, а у Кровеля — Хранитель. До сих пор не могу себе простить, что проглядел… — вздохнул Малк. — Меня оправдывает только то, что… хотя и это не оправдание. Но ладно я, как проглядели монахи? Ладно, оставим это ушедшим душам. Твой дед верил, что добро есть в каждом человеке…
У меня на это вырвался нервный смешок. Полагаю, что жизнь исправила сие заблуждение.
— А потом — война. Всё закружилось, смазалось, и я не могу сказать даже, когда что случилось. Всё, что осталось от селения — пепел. Выжившие разбежались по миру, у мёртвых не осталось и могил. И всё же у меня теплилась надежда.
— Медальон, — догадалась я.
Малк кивнул.
— Его следы вели в столицу. И я…
— Надеялись, что это моя мать?
— Надеялся. Но встретил твоего деда. Он сказал, чтобы я не искал тебя. Твоя судьба предначертана и всё, что остаётся — следовать ей.
Да. Дед такое мог сказать. Более того, я словно услышала его голос, скрипучий, но твёрдый.
— Он сказал, что когда-нибудь тебе понадобится моя помощь. И мне ничего не оставалось, как попросту смириться. Ты исчезла. Столица спрятала тебя, как и многих других попрошаек, бродяжек и карманных воришек. И всё же я надеялся, что однажды смогу тебя отыскать. Но… Ты нашлась сама, — глава тайной канцелярии перевёл дыхание и продолжил: — Кровель в последнее время слишком активно взялся за поиски манускрипта. Видимо, он чего-то боялся, чего-то ждал и не мог позволить себе оставить оружие против себя в чужих руках. Он заслал в дом Мейрингов миссис Соэрби. И хотя старик Мейринг был подозрителен сверх меры, пропажа манускрипта была лишь делом времени.
— И вы решили действовать на опережение?
— Именно! И вы просто невероятны! Одно удовольствие за вами наблюдать.
— Ты уже тогда понял, что я… — я неожиданно для себя перешла на “ты”. Чем, как оказалось, только обрадовала Малка. Благодарно кивнув, он ответил:
— Сомневался, конечно! Но да. Ты очень похожа на свою мать. Просто… невероятное сходство. И сразу должен попросить у тебя прощения. Узнав, что Кровель охотится за воровкой манускрипта, я решил дать тебе ещё один заказ.
— Заказ на брак с Максом Стоуном, — хмыкнула я.
— Да. Полагал, что если ты будешь занята соблазнением начальника следственного комитета, то не вляпаешься в Тьма знает что… Но ошибся. Ты вляпалась. Притом так, что я не представлял, как тобой можно управлять. Благо в участке у меня ещё были верные уши мистера Адамса, который направлял и наставлял тебя. Твой дар, опять же. Даже не представлял, что у монахов был дар от мира мёртвых… Но неважно. Ты взялась за расследование с таким энтузиазмом, что я уже помечтал заполучить тебя в свои подчинённые. Шаг за шагом. Постепенно. И я не удержался. Захотел с тобой познакомиться лично. Но ты повела себя… странно.
— Это Драконы, — покраснев, призналась я. — Они зудят, когда вы рядом. Даже сейчас… — и погрустнела: — Точнее, теперь только один…
Я задрала рукава и продемонстрировала одного Дракона на левой руке. Второй погиб, и у меня снова сжало спазмом горло.
— Мне жаль, Рейгаль. Искренне жаль его. Хранители это суть твоего народа. Береги то, что осталось. И… — Малк подошёл к шкафу, провёл по полочке рукой, и она, засияв голубоватым светом, исчезла. Он вынул два тубуса: один — с тем самым манускриптом, второй содержал Бездна знает что, но полагаю, оно тоже принадлежало моему народу. — Это тоже должно быть твоим. Но для начала поправься. Когда силы вернутся в твоё тело, ты получишь знания своего народа. Тайные знания. И ещё… — Малк положил тубусы обратно и вернулся к столу. Извлёк из ящика бумагу и протянул мне. — Это подтверждение твоего происхождения. Правящая семья ксарейских монахов должна иметь законного наследника.
Я протянула руку и тут же сжала пальцы, заметив, как они дрожат.
— Спасибо! — выдохнула я. — Вот только… Зачем это тебе?
Малк тяжело опустился в кресло, бросил на стол бумажку и растёр пальцами переносицу.
Сейчас я видела не страшного и ужасного главу тайной канцелярии, а уставшего мужчину средних лет. Немного несчастного и даже отчасти сломленного тяжестью ответственности, которую приходится тащить на своих плечах.
— Нет ничего проще, чем полюбить, Рейгаль. Это чувство окрыляет. Ты забываешь, что кроме тебя и человека, забравшего твоё сердце, мысли, свободу, существует мир. Твои решения всегда отталкиваются от того, что лучше для него или неё. И всё же любить просто. Просто отдаться этому чувству. Сложно удержать её, добиться взаимности, защитить… Я не смог. Как бы ни старался, как бы ни хотел, всё, что у меня получилось — сохранить память о ней. От неё пахло солнцем, снегом и хвоей, Рейгаль. У неё были такие же глаза, как у тебя… — я встретилась взглядом с Малком и задохнулась от той боли, тоски и одиночества, что прочитала в них. — Я отдал бы свою жизнь, лишь бы вернуть её. Но, боюсь, она всё равно не выбрала бы иного пути.
Он замолчал. Наверное, нужно было что-то сказать, как-то пожалеть этого человека. Но ничего разумного на ум не шло, потому я попросту промолчала.