но он меня опередил…
- Зачем вы вытащили это дело? — процедил сквозь зубы мистер Коллинс, взяв в руки папку с делом моего дедушки.
Всё благодушие с него слетело вмиг. Я даже растерялась.
Побелевшие костяшки пальцев, сцепленные зубы… Кажется, эту папку даже при желании не вырвешь у него из рук. Мистер Коллинс зол? Разгневан?
Что особенного в деле моего деда? Что в нём такого, что спустя столько лет следователь так нервничает?
- Мистер Стоун велел отыскать все нераскрытые дела с убийствами и расчленениями за пять, семь и восемь лет… Вот… нашлось!
- На кой… — едва сдержал ругательство мистер Коллинс, но бросил на меня взгляд и ругаться передумал. — Что за блажь?
Я сделала вид, что идиотка, и пожала плечами.
- Может, ищет похожие…
- Похожие на что? — чуть не рыча, спросил старший следователь, и я поняла, что если бы он меня допрашивал, я бы призналась во всех содеянных и не содеянных преступлениях.
- Послушайте, уважаемый, ваше начальство — вам лучше знать. Я его минут пятнадцать всего-то и видела…
Ну и что, что до этого более недели за ним следила и знаю, что завтракает он глазуньей, а ужинает с бокалом красного саверийского… с чего орать на меня?
- Прошу прощения! — выдохнул он, видимо, и правда испытывая некоторую неловкость от вспышки гнева. — Я вас оставлю, пожалуй! — добавил, бросив папку обратно на стол.
Я сделала неопределённый знак рукой, мол — делай что хочешь, только меня не трогай.
И только когда он уже практически покинул архив, спохватилась:
- Ваша куртка, мистер Коллинс! — выкрикнула я ему вслед, быстро расстёгивая пуговицы.
- Оставьте. Здесь холодно и сыро. Выполните поручение — вернёте. У меня не горит.
- Спасибо вам! — едва успела добавить я ему в спину.
Но не уверена, что он меня в принципе услышал.
Вот! Вот у кого моему будущему жениху учиться надо. А то количество форменных курток ограничено… С другой стороны, если Макс от меня пожелал избавиться, то с чего ему делиться имуществом?
Эх…
Я вернулась на своё рабочее место, и на глаза снова попалась та самая папка.
Сама того не желая, открыла её и уставилась на магснимок.
Теперь, когда я снова осталась наедине с делом моего дедушки, стало жутко и тоскливо. Хотелось разреветься, но вряд ли мне удастся объяснить моим новым сотрудникам, с чего я тут сырость развожу. Ну по крайней мере, это их не сильно впечатлит. Мне так кажется. Потому, Лив, держи себя в руках.
Проклятье! Что же с тобой случилось, деда? От кого ты бежал до самой столицы? И так и не смог сбежать! Что-то не верится мне, что тебя случайно так изуродовали… Почему именно рисунки ты оставил мне?
«Храни их, как весь род хранил их до тебя. И пусть они хранят тебя».
Как-то совершенно иначе теперь воспринимались эти слова… И жутко хотелось выяснить, что на самом деле они означают.
Что ж. У меня теперь есть возможность… Может, начну с того, что расспрошу мистера Коллинса? Если он меня ещё с порога не покусает. Больно уж ревностно он относится к чужой беде…
Ноги гудели, кости ломило, голова просто раскалывалась…
В общем, домой, точнее, до своей свежеарендованной на время практики квартиры, я едва брела, отчётливо понимая, что день в архиве всё же вылез мне боком.
И всё бы ничего, может, я бы посчитала это малой платой за победу, если бы победа была.
Когда я выползла из подземелья на свет дневной… точнее, уже не свет и уже ни черта не дневной, но всё же… Со стопкой бумаг в руках и почти непреодолимым желанием стукнуть начальника следственного комитета этой кипой по башке, Макса Стоуна уже в участке не было. Он благополучно смылся по своим делам, совершенно забыв о том, что я там, в архиве, для него дела сортирую.
Сволочь, в общем, Макс Стоун. И если бы не задание, я бы с ним по одной улице не прошлась.
Вы, конечно же, догадались, что после всего настроение у меня было… хоть вместо бойцовского пса на ринг выпускай. Загрызла бы любого. Роберта Коллинса мне отыскать тоже не удалось. А вот как раз его хотелось бы увидеть гораздо сильнее. И даже не потому, что меня всё ещё грела его форменная куртка. Хотя и это тоже. Но… Скорее потому, что самая верхняя папка в этой стопке всё же была делом моего родственника, и мне жутко хотелось узнать, что же так взволновало мистера следователя… Может, что-то личное?
Увы, и этому желанию сбыться было не суждено.
Мистер Хобс сообщил, что старший следователь отбыл на выезд. Что именно случилось, Хобс не выяснял, но «что-то жуткое, и кровищи море».
Я тут же полюбопытствовала, отчего сам мистер Хобс не отправился на выезд, расследовать такое жуткое происшествие. На что он изобразил индюка на птичьем дворе и с особым рвением и энтузиазмом начал хлопать своими объяснительными.
Тьма меня проглоти! Как же плохо-то! Ещё и затянула осенняя противная и холодная морось. Поднялся не сильный, но ветер… Словно сами боги были на меня злы в этот день. Конечно, он не настолько неудачен, как у того бедняги, попавшего под горячую руку жены, но всё же… приятного мало.
Одно радовало — куртка осталась мне. Временно, конечно. Но хоть домой добегу. Она вообще была на удивление добротной. Лёгкой, но тёплой. Её не продувал сырой ветер, и за те полчаса, что я брела по улице — не промокла. В общем, мне абсолютно не верилось, что такие выдают в следственном комитете. Скорее мистер Коллинс шил её на заказ. И обошлась она ему не в один оклад следователя. А значит, не одной охраной правопорядка сыт бывает мистер Коллинс.
Сама куртка пахла выделанной кожей, табаком и ещё чем-то… сложно сказать, чем именно, но мне нравился букет, составленный этими ароматами. Хотя вряд ли человек в здравом уме назовёт их так.
И тем не менее, стоило мне вдохнуть этот запах, как мысли возвращались в архив, а вместе с тем к делу моего дедушки.
Как бы выспросить у Роберта Коллинса, что именно его так нервирует в этом деле?
До своей квартиры я добрела совершенно без сил. И едва закрыла дверь за собой — просто рухнула на пуф у самого входа.
Нет, так дело не пойдёт…
- Лив, слава всем… — выглянул Хайраш из единственной в моём жилище комнаты. Вот… всё равно пробрался, хоть я и велела не соваться в мой временный дом. — Чтоб мне лопнуть! Какого демона случилось?!
- Ничего не случилось, — поморщилась я, всерьёз опасаясь, как бы не лишиться чувств. — Простыла я…
- Тьма! Я говорил тебе? Говорил?! — тут же взвился Хайраш. — Никогда меня не слушаешь…
- Раш! — всё, что смогла я сказать. Спорить не было ни желания, ни сил.
- Ненормальная, — процедил он себе под нос и тут же принялся помогать мне раздеться и разуться.
А после и добраться до кровати.
- Что бы я без тебя делала… — кутаясь в шерстяное одеяло и уже засыпая после микстуры от простуды, пробормотала я.
- Загнулась бы, как пить дать! — проворчал Хайраш, устраиваясь на втором лежачем месте в моей квартире — на диване.
Наверное, он ещё долго ворчал, возмущался и обзывал меня, как только фантазия позволяла, но я этого уже не слышала.
Сон сморил меня почти мгновенно. И всё, что мне там говорил Хайраш, слышали только стены и, благодаря открытой форточке, голуби на карнизе.
ГЛАВА 6
- Брось эту блажь! — командовал Раш, намазывая свежий хлеб маслом и малиновым вареньем и заваривая чай по особому рецепту тёти Розы. — Ты авансов не брала. Ничего, по сути, не обещала. Свалим на острова, и пусть женит своего сыночка сама, как хочет.
Всё так, да не так.
- Не. Я взялась, значит, надо довести до конца. Или хоть сказать с чистой совестью, что я сделала всё, что могла. Бывает же так, что ну вот никак не получается выполнить поставленное задание. Хотя… тётя Роза говорила…
-…Что не бывает невыполнимых задач, — поморщился он и поставил передо мной чашку чая и тарелку с бутербродами. — Да-да. Я тоже учился ремеслу у этой женщины.
- А ещё она говорила. что репутацию заработать — жизнь нужна, а испоганить и одним делом можно.
- Вот и не надо браться за дела, которые могут испортить твою репутацию.
- Так! — не выдержала я, сделав глоток кипятка, в то время как Хайраш ворчал, и обожгла язык и нёбо. — Это не обсуждается, Раш. И теперь у меня ещё и свои, личные цели…
- Ты вчера приползла домой полуживая, — процедил сквозь зубы друг. — Пожалей мои седины…
- Тебе пятнадцать. Какие, к демонам, седины? — фыркнула я. И тут же снова посерьёзнела. — Всё сложно, Раш. Правда очень сложно. Вчера, когда я копалась в архиве, то… В общем, там было дело моего деда. Он мёртв. И нашли его, судя по всему, как раз в то самое время, когда он меня бросил. То есть… Бросив меня тогда, он, кажется, спас мне жизнь…
- Что за бред ты несёшь?! — нервно спросил Хайраш, но тоже проникся услышанным. — Может, у него просто кошелёк срезать пытались.
- Не говори глупостей. У нас, кроме дорожных посохов и мешка с тряпками, ничего и не было. Что воровать у нищего? Не. Его не обокрасть пытались… к тому же, вид у деда такой на снимках, словно на него бойцовских собак спустили. Может, его пытали?
На кухне моей съёмной квартиры повисло тяжёлое, почти осязаемое молчание. А что, если тот человек до сих пор ищет меня?
Нет!
Это вряд ли. Хотя…
Проклятье. Нужно как-то тихонько разведать, что там и к чему.
Папку с этим делом, как и с другими такими же, я занесла в кабинет Макса и могу попробовать попросить его поизучать как любопытное. Заодно и будет возможность привлечь его внимание.
Тьма! Как сложно работать, когда голова забита всем, но не тем, чем нужно.
- Раш, как обратить внимание мужчины на себя? Ток так, чтобы наверняка.
- Ну-у… я тебе давал идею… — протянул Хайраш, но наткнувшись на мой гневный взгляд, откашлялся и спрятал улыбочку в кулак. — Попробуй быть слабой и беззащитной. Нежной и ранимой…
- О мать Окаш! Какой кошмар, — не дослушала я его наставлений. — Ты и правда — такую ищешь?!