«Издевается? – подумал сбитый с толку Вейнер».
А Райве не умолкала ни на мгновение:
— Это курятина, запеченная в меду — и вкусно и очень полезно. Вы попробуйте только, мясо просто тает, — глядя на девушку все это время, Айрон пропустил момент, в который она успела, взяв нож, отрезать кусочек и накалов на вилку скормить адмиралу. – Вкусно?
Медленно жуя, Айрон не ощущал вкуса. Зато отчетливо понимал, что в данный момент ведет себя как баран! И тут наглая авийянка, надув губки, обиженно спросила:
— Неужели не нравится? Я так старалась… — в карих глазах заблестели слезы.
«А вот и сырость, — обреченно подумал Вейнер и попытался распробовать вкус еды.»
Вкус определенно был, и он был приятным. Отобрав вилку и нож у Райве, Айрон начал есть, раздумывая над тем, что теперь-то девицу следует выставить прочь, чтобы не наглела.
— Я очень рада, что вам понравилось, — и девушка улыбнулась столь лучезарно, словно он тут минут пять рассыпался в комплиментах, — и салат попробуйте, пожалуйста.
Нож и вилка упали на стол, от чего тарелки жалобно звякнули.
— В общем так, — Вейнер поднялся, — ужинать я предпочитаю один! Тебе намек ясен, или как?
Теперь, когда он выпрямился во весь свой рост, Райве показалась такой маленькой, испуганной и беззащитной, что Айрону стало откровенно стыдно за свою грубость, но отступать от выбранной стратегии поведения он не собирался. Хотя, если быть еще более откровенным, иной стратегии он и не знал. «Женщина должна знать свое место, — говорил ему отец, — это как собака. Сказал «место», и она должна пойти. Один раз дашь слабину и все…». И потому сейчас ему было необходимо напомнить Райве, кто тут хозяин… оставалась лишь одна проблема — девушка, судя по испуганному взгляду, да и вообще исходя из модели поведения, на роль хозяйки и не претендовала.
— Уйди, — уже значительно тише и миролюбивее, приказал Вейнер.
Райве ласково улыбнулась, подошла, положив руки на его плечи, надавила, практически вынудив сесть. И едва Вейнер вновь занял место за столом, нагнулась и, поцеловав его в щеку, нежным голоском произнесла:
— Как скажешь, милый. Ты только поешь, пожалуйста, я потом за подносом приду.
И совершенно без обид, сырости и остальных женских вывертов, Райве оставила адмирала ужинать в одиночестве.
С некоторым раздражением глядя на закрывшуюся после авийянки дверь, адмирал вдруг понял, что без Райве в каюте стало как-то пусто, сумрачно и даже похолодало. А ужин, который действительно был вкусным, словно остыл. Но, несмотря на желание Вейнера гордо отказаться от «подачки», тем самым продемонстрировав авийянке, что ее забота не нужна, адмирал съел все до последней крошки. И все потому, что после ее слов «Я три часа готовила, так устала, но очень хотелось вас порадовать» отказаться от еды было бы с его стороны хамством, а Вейнер считал себя благородным человеком.
Когда Райве вышла из адмиральской каюты на ее лице сияла довольная улыбка, а в душе воцарились мир и спокойствие.
«Голодный мужчина – он как дикий зверь, — наставляла когда-то первая жена фасиха.» Теперь, после увиденного, авийянка поняла, что значит «голодный мужчина». А в коридоре ее ждали и те, кто слышал крики адмирала, с удивлением смотрели на улыбающуюся девушку.
— Вы еще тут? — изумилась Райве.
Присутствующие, кто, ругаясь, а кто, досадуя на скучную жизнь, нехотя начали расходиться. Райве, направилась в свою каюту и после душа, устроилась на постели, с любимой книжкой в руках.
Погрузившись в чтение, девушка не сразу расслышала стук в дверь.
Этот напиток сразу показался ему странным. Чуть терпкий, с привкусом горечи и послевкусием муската, но все же Айрон выпил первый стакан, а затем и последующие два. И что-то начало происходить. Ясность мысли в первый момент ошеломила его, адмирал вдруг начал с невероятной четкостью анализировать происходящее. И уронив вилку повторно за этот вечер, Вейнер бросился на пол, к разбросанным листкам. Лихорадочно складывая, раскладывая и разрывая ненужные, он вдруг ощутил всю целостность ситуации. Словно в одно мгновение из разрозненных деталек, начала складываться цельная объемная фигура. Нет, это состояние не было в новинку для адмирала Илонесской армады, нечто подобное он испытывал иной раз в бою и именно эта неожиданная кристальная ясность ума неоднократно выручала в самых безвыходных ситуациях. Но сейчас…
К тому моменту, как Алек Донато пришел с первыми результатами проверки, Вейнер пил генианский спирт, и сидел в кресле держа один-единственный листок.
— У тебя довольный вид, — заметил Алек.
— У меня потрясающая жена, — с чувством ответил Айрон, но тут же добавил, — и не менее потрясающая… невеста!
— Объяснишь? — генерал-лейтенант подвинул второе кресло и устроился напротив адмирала. Вейнер от щедрот душевных налил и подчиненному. – Итак?
— Сам разберусь, — Айрон продолжал улыбаться, — одно могу сказать — я всегда недооценивал женщин, Донато, в этом моя проблема.
— Даже спорить не буду, — согласился психолог, - и все же?
— По возвращению на Теяру меня ждут два мало приятных разговора, — Вейнер отсалютовал бокалом, — но это того стоит.
Оба выпили, после Донато произнес:
— Одной проблемой меньше, переходим к следующим.
Вейнер привык работать в авральном режиме, при необходимости он мог спать не более четырех часов в сутки, но, несмотря на состояние собранности и неожиданный прилив сил, мысли, то и дело возвращались к Райве. Откровенно говоря, Айрон ждал, когда же она придет за подносом, но авийянка все медлила. В результате, спустя три часа Вейнер вновь находился в крайне раздраженном состоянии – ждать каждую минуту, что вот сейчас откроется дверь, замирать, услышав шаги в коридоре и едва сдерживать разочарование, когда шаги удалялись дальше по коридору, оказалось слишком утомительно для его нервной системы.
— Остальное завтра, — прервал он монолог Донато, так как их общение давно перестало быть диалогом, — я устал.
— Сомневаюсь, — протянул генерал-лейтенант, — но это твое решение, Вейнер.
Избавившись от подчиненного, адмирал подключился к системе видеонаблюдения и с раздражением узнал, что Райве не спит. О нет, юная авийянка словно зачарованная, едва ли не закусывая губы от восторга, вчитывалась в отвратительно розовый любовный оманчик! Вейнер даже название смог рассмотреть: «Девственная страсть». Некоторое время после прочтения, адмирал честно пытался понять, что имелось ввиду под столь неординарным названием.
Мозг, даже обредший ясность после напитка Райве, смысл фразы понимать отказывался наотрез.
— Нет, чтобы заниматься, она об этом читает! — возмущался Айрон, направляясь к супруге.
Подойдя к ее двери он постучал. Нет, не из вежливости, исключительно во имя надежды, что услышав стук, Райве спрячет эту розово-сопливую порнографию. Однако за дверью было тихо.
Вейнер настойчиво постучал вновь, и снова в ответ тишина. В состоянии ярости, адмирал открыл дверь и ворвался в каюту супруги.
В коллекции книг, захваченных Райве из дома, лишь некоторая часть являлась любовными романами, вот и сейчас девушка увлеченно вчитывалась в строки не о страстных объятиях очередной выясняющей отношения парочки. Впрочем, в тот момент, когда Вейнер ворвался в ее каюту, Райве читала как раз о том самом:
«Текранские синие моллюски размножаются одной из рук. Процесс достаточно уникален для биосферы Текрана. В момент размножения, самец синего моллюска, вынимает из полости упакованную сперму и переносит ее на семяприемник самки».
— Райве! – от гневного оклика, авийянка испуганно выронила книгу, но тут же подхватила и прижала к груди, надеясь скрыть содержание.
Поздно! Адмирал, как и всякий мужчина, мгновенно подмечающий любые движимые объекты, схему спаривания моллюсков узрел, запомнил и выводы соответствующие сделал. Проблема в том, что текранские моллюски относились к виду головоногих и в момент соития отдаленно напоминали уродливых человечков, именно так их воспринял и Вейнер. И глядя на трепетную авийскую деву, прижимающую к груди дешевый, и как выяснилось, совершенно порнографичный романчик, Айрон пришел в бешенство.
— Я был о вас лучшего мнения, рядовая Фенияр, — угрожающе начал адмирал, — и я был гораздо лучшего мнения о вашем моральном облике!
Райве испуганно сжалась, прижимая книгу еще сильнее. На Авийе женщина ее происхождения могла быть только женой. Иное являлось недозволительным и один единственный раз, когда Райве была наказана розгами, возмездие было как раз за чтение научной литературы. А потому сейчас, глядя на взбешенного адмирала, перепуганная девушка думала лишь об одном – только бы не узнал!
— Ну же, Райве, что же ты молчишь? — Айрон шагнул к узкой койке.
— Начитавшись про «девственную страсть» язык проглотила?
— Да, сэр, — пролепетала авийянка.
— Что «да»? – Вейнер был в бешенстве.
— Читаю про девственную страсть, — Райве решила врать до последнего.
Ошеломленный ответом и полным отсутствием стыда по поводу подобного чтива, Айрон сел на край кровати, задумчиво потер подбородок и уже спокойно спросил:
— И как? Нравится?
— Очень, — Райве начала успокаиваться.
— Так значит, теория тебе нравится, — Айрон решил извлечь выгоду из положения, — а возбуждает?
Авийянка изумленно посмотрела на адмирала и начала догадываться, к чему он клонит. А потому, ответила очень осторожно, понимая, что любое неверное слово будет для Вейнера приглашением к действию.
— Женщинам… нравится читать о мужчинах… готовых на все, ради любви…
Сев поудобнее, Айрон хитро взглянул на супругу и доказал, что в любовных романах определенно разбирается:
— Райве, дорогая, о любви и прочей дребедени пишут в каких-нибудь «Люби меня до смерти» или «Буду любить и после смерти, в смысле – в гробу достану», а название романа, который ты столь трепетно прижимаешь к не менее трепетной груди, четко указывает на его идейную направленность… И я уже молчу о картинках!