– Я не знала… – словно в тумане, произнесла Элисон, – я не знала, что забыть обо всем, ничего не бояться… так потрясающе.
– Да? – Он с нежностью целовал ей шею.
– Да. Я не представляла, что так может быть.
– Ты впервые это испытала? – удивленно спросил он.
Она не собиралась ему признаваться, но… незачем врать или уклоняться от ответа.
– Да. У меня все это впервые.
Максимо был поражен. Он сразу заметил, что она слишком напряжена, словно ее свело, и ему потребовалось все умение и выдержка, чтобы не спешить. Он уже тогда удивился, но собственное удовольствие захлестнуло его, и поэтому он ничего не спросил.
– Но почему, Элисон? Ты красивая женщина. Чувственная. Нет ничего плохого в том, чтобы попробовать это раньше.
– Я не хотела, чтобы кто-то получил власть надо мной и ранил меня. Поэтому я избегала близких отношений. Избегала секса.
– Почему же ты передумала?
Она повернулась к нему лицом и посмотрела все еще затуманенным взглядом. Что-то похожее на гордость зашевелилось у него в груди.
– Ты – первый мужчина, с которым я захотела это испытать. Раньше… мне было страшно подумать о близости… о такой близости. Быть обнаженной, и не только телом, а вообще… Я поверила, что ты мне не навредишь.
У Максимо сердце словно сжало железным обручем. Она была невинной девушкой. Она доверилась ему, чего не делала ни с одним мужчиной. А что он мог ей предложить? Холодную, расчетливую связь без каких-либо чувств. Она заслужила большего. Но он знал, что у него нет чувств. Не может он ей этого дать.
– Я не смогу дать тебе любовь. Дать обещания, которые женщина обычно ждет после первого раза.
– Мне не нужно больше никаких обещаний. Мы уже помолвлены, – многозначительно произнесла она. – То, что у нас есть, лучше, чем любовь. У нас есть честность. И у нас есть общее – то, что нас связывает.
Она права. Любовь ни от чего не застрахует, и они оба знают это по собственному опыту. Он лишь надеялся, что она не изменит своего мнения. Невинные девушки обычно воспринимают секс очень серьезно, вот почему он всегда их сторонился.
Атласное бедро Элисон, скользнув по его бедру, задело кончик члена. Он опять возбудился. Он хочет ее. Опять. Но она была девственна еще полчаса назад, и он может причинить ей боль, если так скоро снова овладеет ею.
Она со стоном прижалась к нему, губы сонно улыбались.
– Элисон… лучше подождать.
– Почему? – Она продолжала улыбаться, и он не смог не улыбнуться в ответ.
– Потому что для тебя это ново, и я не хочу делать тебе больно.
– Мне совсем не было больно.
– Но я не могу обещать, что на этот раз буду так же осторожен. Я долго… постился.
Глаза у нее удивленно расширились.
– Неужели?
– Я не был с женщиной с тех пор, как не стало Селены.
Она была потрясена.
– Ты… я хочу сказать… ты не чувствуешь вины, что…
– Что я предал свою жену?
– Да.
– Нет. Дело не в этом. Не было ни одной женщины, с которой я хотел бы остаться. Иногда я встречался с кем-то и забывал ее тут же. Я был женат семь лет и хотел постоянства, которое дает брак. И в то же время я не хотел снова жениться.
– А потом ты связал себя со мной, – с грустной улыбкой сказала она.
Он лег на бок и подпер голову локтем.
– Я не хотел жениться снова, потому что мой брак в конце превратился в сплошное несчастье. – Он произнес то, чего никогда прежде не говорил. – Селена и я… мы уже не спали вместе. И общего между нами ничего не осталось. Она отдалилась, а у меня не получилось вернуть прежние отношения, как я ни старался. И я оставил все попытки. Потом она погибла в аварии, пока я был в деловой поездке. Я даже не был рядом, когда она умерла. Свою обязанность защищать ее и поддерживать я не выполнил.
– Ох, Макс. – Она спрятала лицо у него на груди, а он гладил ее по голове. – Ты не мог бы защитить ее от того, что случилось.
– Я должен был находиться рядом. Это самое меньшее, что я мог сделать. Я должен был приложить больше старания, чтобы она не чувствовала себя несчастной.
– Если она не разговаривала с тобой, то как ты мог ей помочь? Она сама так решила.
– Она была слабой, а жизнь заставляла ее пережить то, что сломило бы и более сильного человека. У меня был долг перед женой, который я не выполнил.
Выражение лица у нее сделалось строгим, глаза вспыхнули. Она положила ладонь ему на щеку.
– Макс, у нас долг друг перед другом. Я обещаю, что никогда не отгорожусь от тебя. Мы всегда будем все обсуждать.
Он поцеловал ее в уголок рта, сначала легонько, затем крепко. И перевернул ее так, что она оказалась под ним. После ее слов грудь у него распирало от полноты чувств. Но… не следует придавать этому излишнее значение. Его отношения с Элисон – это страсть, желание и их ребенок. Больше ничего. Чувствам просто нет места в этой ситуации.
Он снова окунулся в наслаждение ее телом, но слова, ею сказанные, не переставали стучать в мозгу. Она выкрикивала его имя на вершине восторга, и это затрагивало его душу, его очерствевшее сердце. Он не предполагал, что способен на это.
Глава 10
Элисон рассматривала себя в зеркале. Максимо подошел сзади и погладил ей живот. – Уже делается заметно, – сказал он. – Выглядит сексуально. – И потерся о шею, потом чмокнул в нежную впадинку за ухом. – Ты должна знать, что я нахожу тебя очень сексуальной.
Она знала. Максимо всю ночь доказывал ей, какая она сексуальная. Она открыла в себе ту часть, о существовании которой даже не догадывалась. Слишком долго она подавляла это в себе. Она доверилась Максимо и почувствовала такую свободу, какую и представить не могла. Но сейчас они не в постели, сердце ее по-прежнему не затронуто. Она сможет сохранить независимость, и при этом у них будут интимные отношения. Она не влюбится в него и не будет нуждаться в нем… помимо постели.
– А я – тебя. – Она повернулась и, обняв за шею, провела пальцами по скулам и подбородку. Он очень красив, и он – ее мужчина. – Я намерена потребовать, чтобы ты соблюдал брачные обеты, которые будешь произносить.
– Элисон, я сдержу то, в чем поклянусь. Зачем тогда давать обеты?
– Миллионы людей постоянно произносят такие же обеты, и это не гарантирует того, что обещания будут исполнены.
– Тебя, вероятно, удивит, но я знаком с тем, что ждет людей в браке.
Она поморщилась:
– Прости, но я уже говорила, что, если у меня возникнут вопросы, я их тебе озвучу. Я просто хотела, чтобы ты знал: я собственница.
Он натянуто улыбнулся:
– Я ценю твою откровенность. Если бы Селена разговаривала со мной, то мы, вероятно, не стали бы чужими. – Максимо отошел от Элисон к шкафу, вытащил футболку и натянул через голову. – Хотя, даже если удалось бы спасти наш брак, в результате это ничего не изменило.
– Макс, ты не смог бы спасти ее, если бы и находился там. Это был несчастный случай. В своем браке ты сделал все, что смог. Не твоя вина, что она замкнулась.
Он покачал головой:
– Она полагалась на меня. Мне следовало быть более внимательным, а я только раздражался. Я много работал. Предупреждаю: я не очень хороший муж и не очень-то умею разбираться в эмоциях. Я много разъезжаю, я весь в делах.
Элисон положила руку ему на плечо.
– Ты хороший человек, Максимо. Ты станешь хорошим мужем и замечательным отцом. По своей работе я расторгла столько браков, что думать об этом не хочется. И в Центре адвокатской защиты детей я насмотрелась на многих мужчин, которые были никуда не годными мужьями и отцами. Ты не такой.
– Элисон, ты знаешь меня всего три недели. У Селены заняло семь лет, чтобы разочароваться во мне.
– Думаю, все браки утрачивают свою привлекательность, если не стараться это сохранить, – твердо заявила она. – Но ведь у нас есть причины, чтобы пожениться и быть вместе.
– Ребенок. – Он снова положил ладонь на ее округлившийся живот.
– Да. Эта причина никуда не денется. У нас всегда будет общее – наш ребенок.
– И тебе этого достаточно?
Она посмотрела ему прямо в глаза:
– Должно быть достаточно. Разве не так?
Он уверенно кивнул:
– Да.
– Значит, мы постараемся, чтобы все сработало. Ради нашего ребенка. Мы создадим семью – важно только это. Когда я даю обещания, то держу их.
Максимо старался не обращать внимания на стеснение в груди, на голос в мозгу, порицавший его за то, что он допускает, чтобы эта женщина довольствовалась меньшим, чем того заслуживает.
– Таких, как ты, мало, – произнес он.
Она повела тонким плечиком.
– Я привыкла быть не такой, как все. Не забывай: я оставалась двадцативосьмилетней девственницей до прошлой ночи. – И лукаво улыбнулась.
– Как я могу забыть?
– Ну, не знаю. Может, тебе нужно освежить память. – И оказалась у его груди, гладя по спине и едва не мурлыкая от удовольствия.
– Элисон? – Максимо стиснул ей голое бедро.
– Хм? – простонала она.
– Я хочу тебе кое-что показать.
– Ты уже показал… – она удобно устроилась у его груди и уточнила: – дважды.
– Я не про это.
Элисон вздохнула:
– Придется все-таки встать.
– Желательно.
Они провели большую часть утра в постели, и сейчас было уже за полдень. Элисон находилась в томном состоянии, но до конца она не насытилась. Его поцелуи, объятия, ласки, то, как он овладевал ею… ей больше ничего не нужно.
– Хорошо, я встану, но тебе придется накормить нас с ребенком.
– Я и помыслить не могу, чтобы оставить вас голодными.
Он накормил ее ланчем: целое блюдо пасты со сливочным соусом. Утренняя тошнота больше ее не мучила, и к Элисон вернулся прежний аппетит. Когда она поела, Максимо взял ее руку и вывел из виллы.
К скале, которая выходила на пляж, прилепился маленький белый домик, выглядевший так, словно был частью утеса. Домик был построен раньше, чем вилла. Толстые виноградные лозы, увивавшие стены, были явно старые.
– Какое чудо, – восхитилась Элисон.