Ее взор заволокло красной пеленой. Ровена схватила лампу и размахнулась, целя Мейсону в голову. Он ловко пригнулся и, прежде чем она успела замахнуться еще раз, железной хваткой перехватил ее запястье, отнял у нее лампу и сильно оттолкнул, так что она чуть не упала и вынуждена была уцепиться за какой-то ящик, чтобы удержаться на ногах.
– А ты быстра. Однако ж не такая быстрая, как я. – Он поставил лампу обратно на бочку. – Так-то лучше, – ухмыльнулся он, заметив, как Ровена попятилась назад, не сводя с него настороженного взгляда. – Больше ты уже не гордячка, а? Когда боишься?
Ровена и в самом деле начинала осознавать, что ждет ее впереди, и ледяной ужас незаметно прокрался ей в сердце. Никаких иллюзий насчет Мейсона, подонка и садиста, она не питала. Его намерения были вполне недвусмысленны. Если она позовет на помощь, никто не придет. Она была совсем одна, словно на эшафоте. Если бы Ровене предоставили выбор – выброситься за борт или уступить этому жуткому чудищу, она без колебаний выбрала бы первое.
– Я вас не боюсь.
– Скоро будешь, – издевательски произнес он. – Я дал себе клятву закончить то, что начал тогда, когда ты так коварно набросилась на меня, – Мейсон саркастически поднял бровь, – всего лишь за то, что я проявил… дружелюбие. Да, я поклялся отомстить.
Краска сбежала с лица Ровены, когда она во всех подробностях вспомнила тот день на пустоши и как этот человек едва не надругался над ней.
– Вы уже отомстили, Джек Мейсон, выстрелив в спину моему отцу и оставив его умирать.
– Жаль, что этого не случилось. Значит, тебе это известно.
– Да, теперь я знаю, что это был не Тобиас. Тобиас никогда не совершил бы такой подлости, он слишком благороден. И я также знаю, что вы использовали моего отца в своих собственных интересах.
– Мне нужен был корабль, и «Дельфин» мог бы хорошо мне послужить до того, как подвернется что-нибудь получше.
– Пока вы не украдете что-нибудь получше, хотели вы сказать.
Он пожал плечами:
– Как угодно. И команда была за меня.
– Значит, это был заговор – поднять на кораб ле бунт против отца?
Он кивнул:
– И любой, кто решил сохранить ему верность, был сброшен за борт. А вот с твоим отцом не случилось бы ничего плохого, не вмешайся он в мои планы. Он нарушил их, решив в последнюю минуту плыть вместе со мной на «Дельфине».
– Потому что он вам не доверял, – бросила Ровена. – Почему вы стреляли в него?
– Он встал у меня на пути. Когда Сирл нас застукал, он решил, что за все, что случилось с его кораблем в гавани Кингстона, должен ответить твой отец, поскольку он – владелец «Дельфина». Между ними разгорелась ссора, и Сирл отправился искать капитана порта, чтобы Голдинга арестовали.
– А вы подкрались сзади и подстрелили его, чтобы он не сказал властям правду и тем самым не засадил вас за решетку! А потом угнали «Дельфин» и оставили в обвиняемых Тобиаса.
– Признаю, я немного поторопился. Но никаких сожалений по этому поводу не испытываю.
– Вы разрушили жизнь моего отца во всех смыслах этого слова – вы это понимаете?
– Нет, ему повезло, – оскалился Мейсон. – Я уж думал, что убил его, пока ваша очаровательная сестра не сказала мне, как обстоят дела.
– Вы трус и мерзавец, Джек Мейсон.
– Хассан Касем, с вашего позволения, мисс. Я принял ислам.
– Жалкий вероотступник!
– Точно так, – без всякого стыда согласился он. – Когда «Дельфин» захватили корсары, это показалось мне наиболее выгодным. – Мейсон пожал плечами. – Какая разница. У меня в любом случае нет особых религиозных убеждений. Один бог или пророк ничем не отличается от другого. Меня заботит прежде всего Джек Мейсон. И я поступаю так, как мне удобно.
– Презренный трус.
– То, что я сделал, нисколько не тревожит мою совесть. Я сплю спокойно. А что касается тебя… – Мейсон обежал ее фигурку жадными глазами, и его толстые губы шевельнулись в похотливой улыбке, – ты храбрая. Это меня восхищает. И еще соблазнительная – по крайней мере, станешь соблазнительной, когда тебя оденут как леди. Пока еще я не решил, что с тобой делать. Может быть, я оставлю тебя себе, чтобы приятно проводить время в твоем обществе, пока мы в море. Или продам на первом же невольничьем рынке, что попадется нам на пути, – с наводящей жуть откровенностью признался он. – Так или иначе, тебе придется покориться своей судьбе. Однако тут стоит подумать – возможно, имеет смысл тщательно охранить твою девственность, чтобы выручить за тебя немаленькую сумму на торгах в Алжире… Я еще вернусь.
Положение, в котором она оказалась, было поистине ужасным. От страха Ровена застыла на месте как пригвожденная, а затем медленно опустилась на пол. Больше всего она боялась, что, прежде чем подоспеет помощь, это чудовище, которого уже трудно было назвать человеком, настолько в нем отсутствовали человеческие качества, может овладеть ей. Ее затрясло еще сильнее. Она едва не расплакалась, но вовремя вспомнила, что слезы ее ослабляют, а это может привести к еще большему несчастью. Ровене хотелось пить, она устала и измучилась, а из темноты за ней наблюдали злобные красные глаза. Ей казалось, что крыса набросится на нее, стоит ей только хоть немного забыться.
«Цимбелин» быстро и искусно лавировал вдоль береговой линии. Когда солнце, словно огромная кровавая роза, упало в море, а воздух стал заметно прохладнее, он развернулся и последовал за пиратским кораблем в отрытое море, в глубокие воды Атлантики.
На следующее утро «Цимбелин» поднял больше парусов и ускорил бег, постепенно догоняя свою жертву. Но на корабль вдруг свалилась другая напасть. За кормой появился легкий туман; и еще больший наступал с моря. От этого зрелища, в котором было нечто потустороннее, по спине бежали мурашки, и кровь стыла в жилах. Море было мертвенно спокойно.
Стоя у руля, где он и провел большую часть ночи, Тобиас вертел головой и напрягал слух, проклиная туман, в котором «Морскому волку» так легко было исчезнуть. Его лицо напоминало мраморную маску. Его не оставляла страшная мысль, что Ровена сейчас в руках не знающего жалости дикаря. Возможно, в эту минуту он насилует ее, причиняя ей невероятные муки…
Из-за тумана они потеряли довольно много времени, но, ко всеобщему облегчению, к полудню поднялся крепкий бриз, и туман рассеялся. Корабль качало на волнах; тросы и канаты снова запели на ветру, заскрипело дерево, и эти звуки показались Тобиасу самими прекрасными на свете. «Цимбелин» догонял корабль Мейсона, который был всего в двух милях от них; увидев этот странный цвет корпуса, ошибиться было невозможно. «Морской волк» шел на восток, направляясь к проливам. Тобиас знал, что Мейсон надеется затеряться в одной из сотен укромных бухт, расположенных по всему африканскому побережью, и поэтому приказал поднять все паруса и устремился вслед.
Мейсон внимательно изучал приближающееся к ним судно. Он надеялся оторваться от преследователя, когда спустился туман, но это ему не удалось. Его удивило, с какой скоростью «Цимбелин» вышел из Сале. Должно быть, обнаружив исчезновение Ровены и увидев в бухте «Морского волка», капитан которого был ему прекрасно известен, Тобиас Сирл быстро понял, что именно произошло, и, горя желанием отомстить, на всех парусах ринулся в погоню.
День продолжался. Когда солнце уже стояло высоко в небе и палило вовсю, стало заметно, что расстояние между двум кораблями сокращается. К обеду «Цимбелин» оказался почти рядом с «Морским волком».
– На борту находится Ровена, и поэтому я не могу рисковать и стрелять по корпусу, – сказал Тобиас Марку. – Разве что по мачтам. Я своими глазами видел месиво, которое производит бортовой залп, и знаю, что жертв он не выбирает. Чтобы спасти Ровену, мы должны нацелиться на такелаж. Постараемся сбить мачты и обездвижить его.
Вслед за яркой огненной вспышкой поднялось облако белого дыма, и корабль дрогнул. Ядро не долетело до «Морского волка», но команда продолжала палить из пушек каждые пятнадцать минут. Казалось, матросы черпали силу из этой напряженной битвы; их вдохновляла возможность поставить наконец ненавистного мерзавца и убийцу Джека Мейсона на колени, и они сражались так неистово, как никогда раньше. «Морской волк» вел ответный огонь не менее яростно, но его ядра, напротив, перелетали через «Цимбелин». По крайней мере, теперь выявилось его намерение отбиваться до конца.
Час за часом «Цимбелин» атаковал пиратский корабль, и в конце концов его выстрелы произвели настоящий хаос среди мачт и порвали паруса в клочки, так что корсарам ничего не осталось, кроме как стоять на месте. Таким образом, судно можно было брать на абордаж. Никто не надеялся, что Мейсон легко сдастся.
Сохранявший полное хладнокровие Тобиас приказал отнести раненых вниз и позаботиться о них, оставил рядом четверых моряков, а остальным велел скрыться под палубой с оружием наготове. «Цимбелин» собирался вплотную приблизиться к «Морскому волку».
Когда рассеялся дым от залпа, Мейсон заметил, что палуба «Цимбелина» почти опустела, и решил, что большая часть команды перебита или ранена. Он достойно ответил Тобиасу, однако вскоре стало ясно, что с обломанными мачтами и поврежденными креплениями «Морской волк» не в силах уйти от врага. И тем не менее, думая, что на борту «Цимбелина» почти не осталось бойцов, способных сражаться, Мейсон верил, что для него еще не все потеряно, он может выиграть бой перевесом численности. Затем он уйдет на «Цимбелине».
Сидя внизу, в трюме, Ровена, услышав, что в «Морской волк» попало еще одно ядро, думала, что следующий выстрел непременно пробьет борт и корабль пойдет ко дну. Она была уверена, что умрет, и очень скоро. И никто никогда об этом не узнает.
Впередсмотрящий на «Цимбелине» крикнул, что на горизонте показалось судно. Тобиас взял подзорную трубу и вскоре разглядел, что к ним на всех парусах спешит корабль британского Военного королевского флота.
Когда «Цимбелин» и «Морской волк» приблизились друг к другу вплотную, на борт «Цимбелина» были немедленно переброшены железные крючья и канаты. Мейсон и его головорезы хлынули на палубу. Неожиданно для них команда Тобиаса, которую они уже приписали к мертвецам, вдруг появилась из укрытия, вооруженная до зубов и готовая