Но не сегодня. Стон прорвался сквозь стиснутые зубы. Не сегодня. До полуночи еще есть немного времени.
Рвано, прерывисто выдохнув, я уткнулась лицом в подушку и позволила себе разрыдаться, выплеснуть наружу душащие меня чувства. Отчаяние, одиночество, вина, страх за лорда Кастанелло и его сына, леденящий ужас при одной мысли о том, что мне придется лицом к лицу столкнуться со своим забытым прошлым. Я кричала и выла надрывно и горько, не думая о том, слышат ли меня перепуганные слуги. Слезы текли и текли, пропитывая белый хлопок.
А когда рыдания иссякли, я сжалась в комок посреди смятых простыней и тихо всхлипывала, ощущая внутри почти полное опустошение. Майло мог скоро вернуться, и мне нужно было встретить его, как подобает настоящей супруге. Стать для него опорой. Сделать все, что в моих силах, чтобы помочь ему.
Но не сейчас. Не сейчас…
Наверное, мне все же удалось ненадолго забыться беспокойным сном, потому что прихода госпожи Ленс я не заметила. Она прикоснулась к моему плечу, и я вздрогнула, приходя в себя. Голова раскалывалась, а в глаза словно насыпали песка. В комнате было темно: насколько я могла судить, стояла глубокая ночь.
– Майло? – мгновенно вскинулась я, но экономка грустно покачала головой.
– Милорд еще не вернулся.
Это было плохо. Очень плохо.
Госпожа Ленс протянула мне простую глиняную кружку, от которой знакомо пахло успокоительным отваром. Я удивленно покосилась на экономку – мне казалось, законники забрали все зелья, что находились в доме, – но женщина не стала вдаваться в объяснения.
– Сколько сейчас времени? – спросила я, медленно глотая горячий отвар.
– Начало четвертого, миледи. Первая почтовая карета прибудет около пяти. Думаю, милорд вернется примерно в это время.
Я благодарно улыбнулась экономке за то, что она разбудила меня заранее, чтобы дать время хоть немного привести себя в порядок. Мне это было необходимо. Если я выглядела так же плохо, как себя чувствовала…
– Я хотела предложить вам, миледи, – проговорила госпожа Ленс, принимая у меня из рук пустую кружку, – сделать кое-что до приезда лорда Майло. Вы бы могли приготовить успокоительную настойку покрепче той, что я дала вам. Или что-нибудь бодрящее – подозреваю, милорд за эту ночь не сомкнул глаз. На кухне уже собрано все необходимое, а я с радостью окажу вам посильную помощь.
Сердце горестно сжалось. Как бы мне ни хотелось верить в обратное, умом я понимала: чем больше проходит времени, тем меньше остается шансов, что лорду Кастанелло удалось добиться немедленного возвращения сына. А значит, хорошие зелья действительно могли понадобиться.
Я боялась лишь одного: если Майло прибудет в поместье не один, а в сопровождении законников, пользоваться свежими зельями окажется неосмотрительно, если не сказать – опасно. У меня не было лицензии, и даже такая малость, как хороший укрепляющий отвар, могла в разы ухудшить наше и без того ужасное положение.
Со вздохом я подняла усталый взгляд на экономку.
– Не уверена, что нам сейчас стоит так рисковать, – виновато сказала я. – Мне запрещено практиковать, и если законники узнают об этом…
– Вам не стоит переживать, миледи. Оба зелья достаточно слабые, магии на них уходят самые крохи. А если вдруг кто-нибудь захочет устроить проверку, вы скажете, что их сделала я.
Я посмотрела на пожилую экономку с изумлением.
– Марта, даже не думайте об этом. Я не собираюсь подставлять вас под удар ради кружки магически усиленного кофе.
Госпожа Ленс хитро улыбнулась.
– Разве я просила вас об этом, миледи? Видите ли, я тоже немного зельевар. Магии в моем роду мало, и никто не учил меня ею владеть, как вас. Но я имею разрешение на простые преобразования. Господам законникам будет не к чему придраться.
Я почувствовала прилив радостного возбуждения от того, что могла заняться делом – не важно, каким, лишь бы хоть на время подавить удушающее чувство беспомощности и тревоги за Майло и Даррена. Торопливо умывшись и переодевшись в чистое платье, я поспешила вслед за экономкой на кухню. Коридоры поместья были темными и безлюдными, остальные слуги, скорее всего, еще спали.
Забота госпожи Ленс обо мне и лорде Кастанелло меня по-настоящему тронула. Даже не верилось, что экономка вдруг захотела уйти из дома, где прослужила верой и правдой не один десяток лет. Хотя в чем-то я, безусловно, могла ее понять. Немногим захочется постоянно подвергаться различным опасностям – отравлениям, бесконечным обыскам, внезапным пожарам, – и неизвестно, как много напастей ждало нас впереди.
Экономка достала несколько удобных чайничков и горелку. Она помогла мне растолочь травы с ловкостью, достойной хорошего зельевара, и вскоре заготовки для зелий весело закипели на огне. Я занесла руки над первым сосудом, готовясь к преобразованию.
– Мелия просила меня поговорить с вами, – успокаивающее зелье, знакомое до мелочей, не требовало от меня особых усилий, и я могла вести беседу, одновременно перестраивая связи в кипящей жидкости. – Она сказала, вы хотите уйти со службы.
Экономка кивнула, помешивая зелье.
– Мне пришло письмо от младшей дочери, они с мужем держат ферму не так далеко отсюда. Дочка должна родить в начале лета. Лекарь обещает близнецов, так что моя помощь придется очень кстати.
Я вздохнула.
– Не хочется вас отпускать, – честно призналась я. – Не знаю, как в сложившихся обстоятельствах мы справимся здесь без вас, но, если вы действительно все решили, я не буду препятствовать. Понимаю, в поместье сейчас слишком тревожно… Я поговорю с Майло…
– Это подождет, миледи. По крайней мере, до начала лета. Понимаю, пускать сейчас в дом незнакомого человека – не лучшее решение. За это время я смогу подготовить кого-нибудь из горничных на мое место. Полагаю… – Госпожа Ленс на мгновение задумчиво нахмурилась, не прекращая помешивать зелье. – Мелия вполне подойдет. Она не особенно хороша в записях и подсчетах, но, думаю, нам с Альберто не составит труда обучить ее простейшей грамоте и основам ведения домовой книги. К тому же у нее пытливый ум и хорошая хватка. Да и с вами, миледи, она вполне неплохо ладит. Ну и Альберто… поможет ей первое время.
Служанка улыбнулась с лукавой хитринкой, и на сердце немного потеплело. Осознавать, что слуги рассматривают меня как часть семьи лорда Кастанелло, а не временную супругу, которая при первой же возможности покинет поместье, оказалось по-настоящему приятно.
Я отняла ладони от чайничка и посмотрела на нее, пытаясь вложить в свой взгляд хоть толику захлестнувшей меня волны благодарности.
– Спасибо вам, Марта. Это было бы замечательно.
– В таком случае, договорились. Я займусь обучением Мелии, а когда ваши с лордом Майло дела уладятся, мы вернемся к разговору о моем уходе. До тех пор не беспокойтесь. Я останусь в поместье, сколько потребуется.
Не сговариваясь, мы принялись за следующий отвар.
– Едет, – коротко бросил Густаво, заглянув на кухню, где мы с госпожой Ленс в четыре руки восстанавливали запас полезных зелий.
Пустой пузырек чуть не вылетел у меня из рук. Я сделала несколько глубоких вдохов, чтобы унять охватившую меня нервную дрожь.
Время вышло.
Сняв передник, я торопливо оправила платье и выскользнула в холл. Напряжение, словно кипящее зелье под плотно закрытой крышкой, бурлило внутри, норовя прорваться наружу. Тяжелые входные двери поддались с трудом, впуская в дом утренний холод. Мне хотелось как можно скорее увидеть Майло – оставаться в неведении было выше моих сил.
Когда я наконец оказалась на парадном крыльце поместья, лорд Кастанелло уже успел спешиться, передав коня на попечение подбежавшему Густаво. Хватило одного мельком брошенного взгляда, чтобы понять: Майло истратил все силы, чтобы вернуть сына, но потерпел неудачу. Хоть в глубине души я предчувствовала, что так оно и будет, сердце все равно болезненно сжалось, а к горлу подступил горький ком.
Бледный до серости, усталый и совершенно разбитый, Майло за эту ночь, казалось, постарел лет на десять. Темная щетина отчетливо выделялась на осунувшемся лице. Словно почувствовав мое присутствие, супруг медленно поднял голову. Его взгляд показался мне пустым и безжизненным.
И я не выдержала. В один миг сбежала с крыльца, путаясь в юбках, подлетела к нему. И застыла, не дойдя до лорда Кастанелло всего нескольких шагов. Губы Майло разомкнулись, но с них не сорвалось ни звука. Мне безумно хотелось прижаться к нему всем телом, заключить в крепкие объятия, но я понятия не имела, как он – да еще в таком состоянии – отреагирует на мой пылкий порыв. Поэтому я дождалась, когда супруг поравняется со мной, и, подстроившись под его шаг, пошла рядом.
Лорд свернул в полутемную малую гостиную и без сил рухнул в кресло. Мое сердце разрывалось от боли: еще ни разу я не видела лорда Кастанелло таким – сдавшимся, убитым, раздавленным. Я готова была отдать все, чтобы вернуть ему надежду.
– Милорд… – Я села в соседнее кресло и робко потянулась к его плечу.
Он не шевельнулся.
– Мне не дали даже увидеть его. – Глухой голос супруга отозвался в груди новым болезненным спазмом. – Продержали в приемной старшего обвинителя, но лишь для того, чтобы сообщить, что Даррен благодаря вмешательству дознавателя временно взят под опеку Короны и свидания с ним ни при каких обстоятельствах невозможны. Я обошел всех, всех до единого – старших законников, судью, был у главы городских лечебниц – безрезультатно. Целый час простоял у дома лорда Ранье, но Сайрус не пустил меня даже на порог. Я просил, умолял, предлагал любые деньги. Но… Я даже не знаю, где он… Как он сейчас… А если вдруг…
Он не закончил. Горький, наполненный отчаянием стон вырвался из груди лорда Кастанелло. Уронив голову на скрещенные руки, он замер, совершенно неподвижный, сломленный.
Собственная беспомощность душила. Я должна была что-то сделать, как-то привести Майло в чувство, но нужные слова подбирались с трудом.