– Как вы хотите устроить это? Мне спрятаться за шторой или шкафом?
Супруг фыркнул.
– Мелия проводит Сайруса в библиотеку. – Служанка, прислушивавшаяся к нашему разговору, важно кивнула, соглашаясь с предложением лорда Кастанелло. – Мы расположимся внизу, а вы подниметесь на галерею. У окна между шкафами есть ниша. Оттуда вы сможете слышать наш разговор и даже видеть сидящего в дальнем кресле, если будете достаточно осторожны.
Стараясь не шуметь, я поднялась на ноги и прошмыгнула в библиотеку. За спиной зазвенели фарфоровые кофейные чашки – Мелия, заметив оставшуюся после нашего завтрака посуду, поспешила спрятать лишние приборы.
Библиотека сверкала новыми лакированными стеллажами для книг, пока практически пустыми. Часть полок была уже установлена на прежние места, другая часть лежала в углу возле окна, ожидая умелых рук братьев Ленс. Половицы паркета в некоторых местах все еще не успели заменить, и подпалины на дорогой древесине темнели напоминанием о бушевавшем здесь пожаре. В углу комнаты, рядом с двумя новыми креслами, я увидела несколько коробок, в которые когда-то складывали книги мы с Руджеро Бренци. С тех пор не прошло и месяца, но казалось, будто и пожар, и отравление лорда Кастанелло случились целую вечность назад.
Поднявшись на галерею, я притаилась у окна, спрятавшись за плотной гардиной. Несколько секунд спустя в комнату вошел лорд Кастанелло. Он бросил короткий взгляд в сторону моего убежища и одобрительно улыбнулся, давая понять, что все в порядке. Супруг опустился в ближайшее к входу кресло и пропал из виду. Звонкий голос Мелии, донесшийся со стороны гостиной, пригласил гостя войти.
Послышались тяжелые шаги. Лорд Сайрус Ранье, невысокий и грузный, появился в поле моего зрения. Оглядев полупустую библиотеку, он недовольно поморщился и занял оставленное лордом Кастанелло кресло. Дверь, ведущая в гостиную, захлопнулась.
– Чем обязан, Сайрус? – послышался вопрос. В голосе Майло почудилась нотка раздражения. – Я ожидал, что о моем ночном визите тебе доложат не раньше полудня.
– Ну что ты, Майло. – Лорд Ранье вскинул руки, словно защищаясь от несправедливого обвинения, и я заметила, как промелькнул на рубиновых кристаллах в его перстнях тревожный красноватый отсвет. – Узнав о том, что с тобой произошло, я приехал сразу же, как только смог. А ночью… ты уж прости. Я недавно женился, и молодая супруга совершенно не дает мне покоя. – Он усмехнулся. Меня передернуло от отвращения. – После этого сплю как убитый и строго-настрого запрещаю слугам нас будить. Ну да что я рассказываю, ты же и сам два месяца как женат. Рыженькие – горячие штучки, не так ли?
– Ближе к делу, – холодно оборвал его супруг.
Лорд Ранье вздохнул.
– Вчера я получил протоколы судебного заседания, – произнес он уже без всякой наигранной шутливости. – А после мне отчитались, что на территории твоего поместья нашли нелегальную лабораторию и незаконно удерживаемого больного мальчика. В докладе было подчеркнуто, что ты утверждаешь, будто это твой ребенок. Все это очень странно. Мне казалось, юный Даррен погиб через несколько месяцев после смерти его матери…
– Где он, Сайрус? – Голос Майло дрогнул. – Где мой сын?
– Майло. – Лорд Ранье укоризненно поцокал языком. – Сначала объясни, как ты вообще оказался в такой ситуации. Убитый водитель, отравленный мальчик, нестабильные кристаллы…
– Где мой сын?
– Я не узнаю тебя, Майло. Что с тобой происходит?
– Скажи мне, Сайрус!
Стиснув зубы, я еле сдержала всколыхнувшийся внутри порыв злобы. Я была уверена: лорд Сайрус Ранье знал, где держат Даррена, но по какой-то причине не желал раскрывать этого. Он прекрасно видел, в каком состоянии находится лорд Кастанелло – и все же предпочел уклониться от ответа.
Это не могло не вызывать подозрений.
Лорд Ранье медленно поднялся со своего кресла и посмотрел на невидимого для меня супруга.
– Что ж, хочешь ответов – изволь, – резко произнес он. – Никто не вернет мальчика, кем бы он тебе ни приходился, до тех пор, пока закон не убедится в твоей вменяемости. А я, честно признаться, начинаю сильно сомневаться, что ты пребываешь в здравом рассудке. Начиная с твоей женитьбы на приговоренной к смертной казни женщине, ты совершил слишком много глупостей, которые и привели тебя к этому… Я знаю, ты чтишь традиции и продолжаешь отстаивать интересы своей так называемой супруги, хоть это и ставит тебя буквально на край эшафота. Но сейчас не время и не место проявлять никому не нужную лояльность. Ты вредишь сам себе, Майло. Себе и своему ребенку, если речь действительно идет о юном Даррене.
Лорд Ранье замолчал. Майло тоже не проронил ни слова. Я замерла в своем крохотном убежище, ни живая ни мертвая, стараясь ничем не выдать своего присутствия.
– И что ты предлагаешь, Сайрус? – после долгой паузы донесся до моего слуха вопрос супруга.
Я не знала, притворство это, попытка получить как можно больше сведений от городского главы или же лорд Кастанелло готов был сдаться. Уступить любым требованиям – лорда Ранье, судьи, кого угодно – лишь бы ему позволили вновь увидеть сына. И, сказать по правде, я не могла осуждать его за это.
Лорд Ранье, казалось, уловил отчаяние Майло. Он вновь опустился в кресло и проговорил уже совершенно спокойно:
– Я не могу устроить твой развод, друг мой, да и, боюсь, сейчас это уже не поможет избавиться от навязанных обвинений, – проникновенно проговорил он. – К тому же твоя супруга была осуждена за использование ментальной магии, и никто не гарантирует, что ты не находился и не находишься под ее воздействием. Но есть способ, который позволит законникам убедиться в твоей невиновности. Ничего противозаконного. Обыкновенное ментальное сканирование.
– Что? – переспросил супруг с удивлением и смутной тревогой в голосе.
Я замерла, обратившись в слух. Тихо, чтобы не привлекать лишнего внимания, вынула из кармашка платья часы-артефакт и откинула крышку. Кристаллы, встроенные в механизм, не светились – и это одновременно успокаивало и настораживало. Какую игру вел глава городского совета и отчего принимал столь деятельное и разрушительное участие в нашей судьбе?
Лорд Ранье коротко усмехнулся.
– Не удивляйся, Майло. В определенных кругах о ментальной магии известно несколько больше, чем принято считать в обществе. В спорных случаях суд имеет право вызвать судебного менталиста, чтобы тот провел соответствующий осмотр. А после выдается свидетельство, что подозреваемый чист перед законом. И твое родство с мальчиком подтвердить таким образом будет несложно. Одна маленькая процедура – и доброе имя рода Кастанелло восстановлено.
Наклонившись к супругу, лорд Ранье проникновенно добавил:
– Майло, послушай, ты мне как сын… У меня сердце разрывается, когда я вижу тебя таким. Подумай, для того, чтобы прекратить твои мучения, требуется всего лишь одна несложная процедура. По сравнению со всеми выгодами – закрытое дело, чистая репутация, вернувшийся домой ребенок – это же такая мелочь. Опытный судебный менталист проведет сканирование совершенно безболезненно и быстро. А побочные эффекты минимальны. Так, легкая головная боль…
– Потеря памяти, дезориентация, душевные расстройства, нарушения зрения, слуха, речи, – донесся со стороны двери незнакомый саркастичный голос. – Вплоть до неконтролируемого словоизвержения. Это вы называете «минимальными побочными эффектами», Сайрус?
Лорд Ранье скривился так, будто залпом выпил стакан лимонного сока. Я отпрянула к окну, едва не выронив из рук часы.
– Корвус, – даже не попытавшись скрыть своего недовольства, поприветствовал городской глава появившегося из гостиной лорда.
Долгожданный адвокат лорда Кастанелло размашистым шагом подошел к креслу, в котором расположился глава городского совета, и я смогла разглядеть его. Лорд Корвус Сантанильо оказался высоким жилистым мужчиной, одетым по последней моде в дорогой серый костюм-тройку. Вот только за показным внешним лоском скрывалась практически звериная грация. Даже в выражении его лица мне почудилось что-то хищное. Холеные пальцы поигрывали длинной тростью, но в руках лорда Сантанильо она казалась скорее оружием, чем признаком физической немощи или слепой данью моде.
Он постоянно пребывал в движении: обвел взглядом библиотеку, словно пытаясь запомнить каждую деталь, расправил плечи, погладил черный костяной набалдашник в форме птичьей головы – и все это без малейших признаков суеты или беспокойства. Перед моим мысленным взором возник стойкий образ хищника, разминавшегося для броска, и я невольно попятилась, стараясь укрыться от пристального внимания.
Словно почувствовав мое движение, адвокат повернулся в сторону галереи, недобро и подозрительно прищурившись. Взгляд светлых глаз на мгновение встретился с моим, уголок тонких губ чуть дернулся. Мне показалось, что мое убежище раскрыли, но тут где-то в доме хлопнула дверь, и интерес лорда Корвуса к верхней галерее библиотеки пропал. Внимание адвоката переключилось на шаги в гостиной.
– Милорд Сантанильо, – я узнала голос подошедшего дворецкого, – позвольте я все же возьму ваш плащ и трость. Милорд Кастанелло, милорд Ранье, прошу прощения за невольное вторжение в ваш разговор…
– Не торопитесь, Альберто. – Лорд Корвус улыбнулся, сверкнув белоснежными зубами. – Я вполне могу подождать. А вот лорду Ранье его плащ и шляпа жизненно необходимы – он уходит.
– Я… Корвус… – возмутился городской глава, с негодованием уставившись на адвоката. – Майло, друг мой…
– Согласно статье восемьдесят три, пункт четыре Королевского свода законов Иллирии, давление должностных лиц на граждан, находящихся под следствием, является недопустимым и может послужить причиной временного ареста нарушителя. Любые контакты с обвиняемым должны происходить исключительно в присутствии официального представителя службы судебных дознавателей и с согласия частного адвоката, которым в данном случае, согласно договору, являюсь я. Кастанелло, будь любезен, – зашуршали вынимаемые бумаги, а после послышался скрип пера – вероятно, супруг поставил свою подпись. Лорд Сантанильо с усмешкой забрал договор и повернулся к заметно сникшему главе городского совета. – Прошу вас, Сайрус, дверь там.